Вероника Иванова - Комендантский час

— Значит, пока дурынды не узнают то, что хотят…

— Будут сидеть на попе ровно и ждать звонка.

— Которого не будет?

— Ну раз не было до сих пор, чудо вряд ли случится.

— И что же получается?

Замкнутый круг, конечно.

— Играть в «кто кого переупрямит» можно бесконечно.

Справедливое замечание. За одним только нюансом:

— Это у них не получится.

— Почему?

— Я столько не проживу.

— Вот же бред! — Лохматый уперся затылком в дверную створку. — Обе стороны в глухой обороне, а на линии фронта всего один…

Сильно сомневаюсь, что мою участь можно изменить. Даже если королева получит весточку от блондина, вряд ли жажда наживы окажется сильнее обиды. Только в случае уж очень щедрого предложения, которое попросту невозможно.

— Не парься.

— А?

— Не твоя же проблема.

— Ну, в общем…

Да и не проблема вовсе. Ходы расписаны вперед до победного конца, и остается только дождаться, когда первая из фигур начнет движение.

— А тебя самого все это не волнует?

— Я тут ничего не могу поделать, так что, да.

Стасик у нас кто? Переходящий приз. Вымпел, кочующий со столика на столик. Что, где, когда, зачем? Знать — не знаю. Понять — не могу. Подрыгался немного на ниточках, и хватит. Теперь буду просто наблюдать, как завещали мудрые китайцы. Ну да, в том самом пассаже про реку и трупы врагов. Один, кстати, уже благополучно проплыл мимо. И если даже второй будет моим, можно считать, что жизнь прожита не зря.

— Но должен же быть какой-то выход.

Он когда-нибудь успокоится? Хотя пусть его развлекается. У меня скоро свидание с корнями, а там, глядишь, все и рассосется.

— А если тебе…

Лохматый явно собирался погнать очередную волну бесполезных теорий, но заткнулся на полуслове, потому что в тишине служебного коридора раздались шаги.

Наверное, это было событием из ряда вон, но апатия, продолжавшая нарастать, не позволила мне даже повернуть голову в сторону нежданных визитеров. И только когда они остановились, причем совсем близко, любопытство наконец пересилило лень.

— Этот? — спросил мужчина с одутловатым лицом.

— Он самый, — процедила остроносая женщина.

Речь шла не обо мне, слава богу, потому что парочка эта выглядела, прямо скажем, подозрительно.

Общая округлость мужской фигуры сильно напоминала формы королевы, а стебельки, которыми бурно порос зеленый мундир, и цветок, корнями оплетающий шишковатую голову, однозначно свидетельствовали: та же порода. Друид то есть. Скорее всего местный охранник. Ну, в крайнем случае, начальник охранников.

Женщина, напротив, выглядела его полной противоположностью. Высокая, сухая, смуглая и темноглазая, она чем-то напоминала индианку, и эффект многократно усиливался одеждой. Цветастым пончо, воскрешающим в памяти горы Южной Америки, мохнатых лам и прочие аналогичные достопримечательности. Под ним, конечно, было надето что-то еще, но переплетение узоров притягивало взгляд, мешая рассматривать другие детали. Заметно было лишь то, что в руке посетительница держала скатку из такой же пестрой ткани.

— Ласточка моя! — расцвел лохматый, мигом оказываясь на ногах. — Не прошло и полгода!

Стало быть, по его душу прибыли? Счастливчик.

— Следовало бы дольше тебя тут помурыжить, — хмуро заметила остроносая, — на пользу бы пошло.

— И все-таки ты примчалась по первому…

— Могу и передумать.

— Все, молчу, молчу! Я же знаю, как ты меня любишь.

Женщина скривилась, отчего ее лицо стало совсем некрасивым, но вместо адекватного ответа только молча кивнула тюремщику, и решетка пошла вниз.

— Выметайся.

Второй раз лохматый себя просить не заставил: убрался из клетки, кажется, даже перепрыгнув через не успевшие еще исчезнуть в полу прутья.

— Уф! Как же я рад тебя видеть!

Наверное, он собирался подкатить к своей спасительнице с объятиями или чем-то еще, но взамен получил скаткой в грудь:

— Прикройся, бесстыдник.

Пока парень распускал ремешки и разворачивал яркое полотнище, женщина повернулась, собираясь уходить. Но не тут-то было.

— Ласточка моя, погоди хлопать крылышками!

— Чего еще?

— Ты сегодня при деньгах?

Я бы от такого взгляда шарахался, как от огня, а лохматый ничего, выстоял. Даже глазом не моргнул, только улыбнулся еще шире:

— Так при деньгах или нет?

Женщина подошла к нему вплотную, так, что чуть не уткнулась своим носом в его.

— Варс, голубь шизокрылый, ты же знаешь: такие вопросы задавать неприлично.

Интересное замечание. Неужели финансовое положение для них — куда более интимная вещь, чем…

— А про возраст, значит, можно?

О, теперь и на меня посмотрели. Мрачно-мрачно. И не будь вокруг решеток, я бы уже бежал прочь со всех ног.

— Цирк уехал, а клоуны остались, — резюмировала остроносая. — В основной труппе что, пополнение?

— Ага-ага! — радостно закивал парень, который в моем каталоге знакомых теперь навсегда прописался как Вася. — Собственно, я потому и…

— Номер не пройдет.

— Ласточка моя!

— Он тебе кто?

— Э…

— И кто он вообще? — Женщина всмотрелась в мое лицо внимательнее, то сдвигая, то раздвигая брови. — Бескрылый?!

Еще одно название для меня? А что, звучит лучше «одноклеточного». Хотя тоже обидно. Вроде как прямо указывает на ущербность.

— Ласточка моя, это совершенно не важно!

— Ну да, ну да. Зная тебя и твои выкрутасы…

— Вот честно, положа руку на сердце! Не для себя прошу. Для доброго дела.

— С этого все будущие мошенники начинают.

— Ласточка моя!

— О, пардон, ты у нас мошенник уже состоявшийся. Только почему-то вдруг решил удариться в детство.

— Ты не поверишь.

— Конечно, не поверю.

Несмотря на мечущиеся громы и молнии, выглядели эти двое давними друзьями, которыми наверняка и являлись. В крайнем случае, коллегами или напарниками. И должны были рано или поздно прийти к компромиссу, поэтому разыгрываемый на импровизированной сцене спектакль был хорош именно в процессе: даже охранник наблюдал за парочкой с ленивым, но любопытством.

— Это может стать выгодным предприятием.

— Неужели? В прошлый раз, когда ты говорил нечто такое, помнишь, чем все закончилось?

— Ласточка моя, и на старуху бывает проруха.

— Тебя что-то очень часто рушит, старичок.

— Больше не буду!

— Кто ж тебе позволит?

— Но напоследок-то, а?

— Если он такой уж выгодный, что ж до сих пор тут обретается?

— Ты же знаешь ду… наших великодушных хозяев! Их высочайшее положение не позволяет тратить силы на всю эту мелкую суету с поисками покупателей.