Александр Атаманов - Сердце Зверя. Дорога Воина (СИ)

Узнав всё что было нужно, я тем не менее вместе со Сконом подобрался к лагерю и осмотрел тот визуально. Заодно и услышали интересный разговор.

— Туни, сколько можно тащится до твоего залива, ты же говорил, что мы дойдём за неполную декаду, а мы уже восьмой день чешем.

— Это я что ли этот кусок жира с собой тащу, — разбойник кивнул на женщину, — надо было прирезать её после того как отымели, а теперь не жалуйся, сегодня к обеду дойти должны, главное чтоб пираты на месте были.

— Да я чё, я ниче, к обеду так к обеду.

Поняв, что нужно торопиться мы в быстром темпе двинулись к своим, но на пол пути я остановил Скона и шёпотом сказал ему:

— Ты двигай к нашим, а я прослежу за ними, если что оставлю знаки.

Напарник лишь кивнул в ответ.

Нам нельзя упустить банду, когда она уже практически в наших руках.

Глава 25

Аккуратно проследить не удалось. Началось всё с того, что мальчишка, придерживаемый своим отцом, не удержался на ногах и упал. Судя по всему сил подняться у него не было.

— Он не может идти, — жалобно произнёс отец, просительно взирая на лидера банды.

Тот хмуро задумался, перебирая в уме варианты. Поняв, что сейчас произойдёт, я накинул тетиву на лук. Благо бандиты активно шептались и не могли услышать лёгкий скрип сгибаемого лука.

— Тащить мальца мы не можем, если хотите сами тащите или мы его сейчас порешим, — выдал главарь.

Торговец просительно оглянулся на охрану, но те лишь виновато опустили взгляды.

— Да что ж вы за люди, они же убьют его! — запричитал он.

— У него лихорадка, он протянет от силы пару дней, лучше его отпустить, — подал голос один из связанных охранников.

— Ну раз желающих нет, то я пожалуй сам его прирежу, — с этими словами главарь направился к мальчишке.

— Не губи, сам его потащу, — бросился ему наперерез торговец, но от удара в живот упал наземь.

Тянуть дальше было нельзя и, наложив стрелу, я выстрелил, целя в глаз. Стрела попала точно в цель, вонзившись в правый глаз главаря, а я уже стрелял в остальных. Подстрелить мне удалось лишь одного, да и тому стрела попала в щеку. Не знаю, как у дезертиров было с моралью, но выучка у них была на уровне. Все закрылись щитами, какой-то умник успел крикнуть, что лучник один и указать направление.

Ещё разок выстрелив, я перекатом ушёл за дерево, укрывшись от ответного огня, и тут же бросился бежать.

Обернувшись через минуту, понял, что за мной кроме пятёрки бандитов никто не гонится. Видимо решили, что этого будет достаточно, ну что ж, посмотрим.

Первого преследователя снял выстрелом в голову. Тот из-за бега не мог постоянно закрывать себе обзор щитом, за что и поплатился. Тело покатилось по земле, а я уже стрелял во второго. На этот раз стрелял в ноги, первая стрела прошла мимо, а вторая застряла в выставленном щите. Зато соседний боец слегка расслабился, понимая, что не является целью, за что получил стрелу в голень.

Над лесом прокатился вой боли.

— Ну всё тварь, хана тебе, — рыкнул боец, ранее спавший свои ноги.

Ещё раз выстрелив, добился лишь лёгкой царапины на щеке преследователя. От чего сам лишь зло дёрнул щекой и, отбросив лук, положил ладони на рукояти клинков и замер в таком положении.

Преследователи, видя такую реакцию, замедлились и начали расходиться, стремясь зайти с боков.

— Ты кто вообще такой, урод? — урод, судя по всему это я, ладно, припомню.

Промолчав, лишь подмигнул противнику. Когда дезертиры были на расстоянии четырёх шагов и уже начали сжимать клещи я начал действовать. Первым делом бросил метательный нож в самого болтливого и сам метнулся следом. Подняв щит, чтобы заблокировать нож, летящий в лицо, противник тем самым открыл ноги. Буквально распластавшись над землёй, правой рукой наношу секущий удар по колену, а левой рукой метаю нож в направлении соседнегоо бойца. Тот, защищаясь, слегка притормаживает. Вообще-то с тем, кто владеет левой рукой, бой очень непривычен и собственный щит зачастую закрывает противника.

За спиной падает одноногий, орошая кровью траву, а криками весь лес. Я же гашу инерцию и, резко крутанувшись на пятке, во вращении метаю меч в противника, приближающегося справа. Противник демонстрирует прекрасную выучку, принимает клинок по касательной и пытается нанести рубящий удар, вкладывая в него силу своего разгона. Прекрасный манёвр, но не со мной. Пропуская меч противника справа, левым клинком колю его в печень. Тут же перекатом ухожу назад, спасаясь от клинка последнего целого противника.

На секунду боец тормозит, гася инерцию. Глаза его в панике мечутся от фонтанирующей кровью ноги одного соратника, к молча рухнувшему другому. Его рот открывается, но слов я не слышу, на предельной скорости метая оставшиеся три ножа. Один в голову, два в ноги.

Противник замешкался, но нож лишь безобидно бьётся об металл шлема, зато остальные два прошивают сапоги.

— Ааа, тварь, — жалобно орёт он, падая на колени.

Делаю рывок и в прыжке перемахиваю через противника. Я перелетаю, а меч мой остаётся в шее противника. Всё, остаётся лишь добить недобитков и собрать трофеи.

Одноногому просто втыкаю клинок в сердце. После чего направляюсь к подстреленному. Того на месте не оказалось, за время расправы над его соратниками он успел сбежать. На месте, где лежало его тело, лежит лишь окровавленный обломок стрелы. Далеко, правда, не ушёл, догнал я его шагов через пятьдесят. Бежал он сильно хромая на раненую ногу. Обернувшись, он увидел меня и с обречённым вздохом рухнул на колени.

— Пощади, я выкуплю свою жизнь, — с всхлипом произнёс он.

Наблюдая, как здоровый небритый мужик рыдает на коленях, прося пощады, я поражался, насколько низко может пасть человек. В данный момент он вызывал лишь отвращение.

— У тебя ничего нет, даже собственной жизни, — с последним словом я снизу вверх бью ножом под челюсть. Руки его дёргаются, в попытке схватить меня за грудки, из рта вылетает кровавая слюна, а в затухающих глазах я не вижу ничего, ничего кроме собственного отражения.

— Как я суров, — усмехнулся я сам себе, представив как выгляжу со стороны.

Отбросив ненужную веселость, галопом прошёлся по телам покойников, собрав с них всю наличность. Всего набралось четыре серебряные и двадцать две медные монеты. Нищие какие-то они, но да, ничего удивительного.

Обобрав трупы, двинулся обратно к лагерю бандитов. Из транса оглядев округу, понял что бандиты, проявив чудеса беспечности, остались на той же поляне, хотя щиты не убирали и оружие держали наготове. Малец к счастью был ещё жив, видимо про него совсем забыли после гибели вожака.