Ольга Малашкина - Три смерти и Даша (СИ)

"Катя — мужик?" — удивился было Рома, шедший к ней под каким‑то предлогом. Но, увидев пациенток, облепивших окна и оживленно наблюдающих за чем‑то на улице, сорвался и побежал. На улицу. К Кате.

— За мной тоже придет Он — с гордостью заявила одна из пациенток, указывая на стоящего за спиной у Кати мужчину в черном. Другие пациентки согласно кивнули.

"Иногда даже жаль, что я не курю," — подумала Катя, глядя в окно.

"А‑то бы вышла. На улице‑то как хорошо! Впрочем, что мне мешает?"

Катя улыбнулась а направилась к выходу. Улыбнулся и мужчина с желтыми глазами, ждавший ее возле больничных ворот. Не улыбался только Он (насильственная смерть), шедший ей навстречу.

Улыбаться Катя не переставала. Какая весна! Как давно она не испытывала этого чувства. Чувства весны. Она подставила лицо солнечным лучам, расслабилась и ни о чем не думала. В сторону больницы она не смотрела и не видела пациенток, отчаянно стучащих в окна и кричащих. Не видел она и оборотня, подкрадывающегося к ней. А, поскольку у нее не было проблем с психикой, то и Смерть не видела.

Оборотень был рад: у него получилось. Раз уж ему не удалось в ту дымчатую ночь — удастся сейчас. Тогда ему помешал тот странный парень — Рома. Якобы муж, которого у нее нет. А сейчас ему не помешает никто. Даже Рома, хоть он и недалеко.

Зачем Катя ему нужна, оборотень и сам толком не понимал. Наверное, как всегда, чисто из спортивного интереса. Адреналина на ночной охоте ему давно уже не хватало, вот и решил днем попробовать. Да и баба красивая. Что еще надо?

В это время Катя повернулась к нему и застыла в изумлении, иронически улыбаясь. В этом состоянии ей все казалось очень забавным. Она смотрела на него, он — на нее. Оборотень не торопился. Пациентки заволновались возле окон. Они видели, что вместе с оборотнем к Кате все ближе подходил мужчина в черном.

Это видели не только пациентки женского отделения почти в полном составе, но и один пациент мужского. И он не смог этого так оставить потому, что во — первых был благороден от природы и воспитания, во — вторых — потому, что был давно влюблен в Катю. Однажды он даже поцеловал ей руку и прочитал стихотворение Бориса Поплавского, после чего Катя старалась как можно реже бывать в мужском отделении.

Он не понял, почему она его испугалась: телосложение он имел хлипкое, носил очки и обладал внешностью типичного интеллигента, да, собственно, им и являлся.

А сейчас он распахнул раму, рывком вынул решетку и поставил ее на пол, прислонив к стене. Открывать вторую раму ему было лень, поэтому он просто разбежался и выпрыгнул в закрытое окно.

Катя и оборотень обернулись на звон стекла. Пациент легко приземлился (прыгал он со второго этажа) и, отряхнув с себя осколки, направился к ним.

— Вы…Вы… Что вы себе позволяете? — крикнул он оборотню, энергично жестикулируя.

Оборотень посмотрел ему в глаза.

— Оставьте даму в покое! Немедленно! И…Вон от сюда! Вон!

Катя обернулась к оборотню. Его уже не было. Он решил, что связываться с этим сумасшедшим — себе дороже.

А пациент взял за руку все еще улыбающуюся Катю: "Пойдем."

Их, идущих, взявшись за руки и увидел Рома, когда выбежал на крыльцо.

Рома стоял на крыльце и тяжело дышал. Пациент с гордым видом вел свою даму. Катя улыбалась. Мужчина в черном ушел очень удивленным. Пациентки махали ему вслед из окон.

— Ты представляешь? — сказал Он.

— Представляешь — я сегодня пришел и не понадобился! Какой‑то псих все сорвал в последний момент! Представляешь! Разве так бывает?

— Бывает иногда, — ответила я.

— Вспомни хотя бы Дашу. Она ведь должна была умереть уже давно. Но, не умерла.

— Да, ее судьба — умереть насильственной смертью. Я помню, что должен за ней прийти.

— А ведь скоро уже.

— Да. Совсем скоро.

— Жалко ее.

— Жалко. Интересно, в этот раз не сорвется?

— Думаю — нет. А ты считаешь — может?

— Ну, мало ли… В тот раз сорвалось же. И вообще, меня в последнее время почему‑то не оставляет чувство, что я что‑то забыл…Точнее — про кого‑то забыл. А вот когда — не помню.

Дина пришла к Лике и Антону без предупреждения и застала хозяйку очень подавленной. В последнее время ей становилось все хуже и хуже. Она была уверена, что скоро умрет и понимала, что бессильна что‑либо сделать. Взгляд ее потух, прежняя активность сменилась полнейшим равнодушием ко всему. Лика сидела в кресле и тусклым взглядом смотрела прямо перед собой.

— Что с ней? — шепотом спросила Дина у Антона.

— Не твое дело, — так же шепотом ответил Антон.

Дина села перед Ликой на пол, взяла ее за руки и посмотрела в глаза.

— Ну, давай, рассказывай, что случилось, — потребовала она.

— Ничего, — слабым голосом ответила Лика.

— Со мной все в порядке.

— Да? — усомнилась Дина.

Не то, чтобы Дина была большим знатоком человеческих душ, напротив — ее представления о людях отличались редкостным своеобразием. А еще обычно она верила тому, что ей говорят. Но тут даже она заметила расхождение между словом и делом.

Так, — резюмировала Дина.

— Вставай. Сейчас мы пойдем на кухню, я заварю чаю, и ты мне все расскажешь.

Дина обняла Лику за плечи, с усилием подняла с кресла и повела на кухню. Антон молча последовал за ними. Несмотря на всю свою нелюбовь к Дине, он надеялся, что хотя бы она поможет Лике. Сам он уже все перепробовал и не знал, чем ей помочь и ругал себя за свою беспомощность.

Дина пожарила Лике яичницу, заварила чай и сделала несколько бутербродов.

— Ешь, — приказала она.

— Я не могу, — слабо воспротивилась Лика.

— Можешь, — возразила Дина.

— Ешь.

Лика довольно быстро съела все. Она действительно очень проголодалась. Дина налила ей еще чаю и потребовала: "Теперь — рассказывай."

— Я скоро умру, — слабым голосом произнесла Лика и замолчала.

— И…почему ты так решила? — удивилась Дина.

— Даша, — продолжала Лика.

— Это всё она. Она уже давно тут развлекалась.

— Как? — спросила Дина.

— Недавно в подъезде убили женщину. Убийцу до сих пор ищут. Говорят, отпечатки его пальцев — пустые. И следы от ран очень странные. Как будто это сделал по меньшей мере чемпион по боевым искусствам. Это была она. Кому больше?

— А откуда ты знаешь? Ну, про следы, про отпечатки.

— Да, весь город об этом жужжит, — раздраженно бросил Антон.

— Она совсем обнаглела, — продолжила Лика.

— Убила женщину прямо в своем подъезде, возле своей квартиры. Она даже не считает нужным скрываться.