Кодекс Костей - Артём Потапов
Моё хорошее настроение не испортила даже весть, что один пленный смог сбежать. Он не стал даже пытаться освободить товарищей. Вот и верь после этого в наёмническое братство. Жульё одно, так и норовят объегорить ближнего своего.
После завтрака, отправился прямиком к ним. Ещё с ночи у нас оставалось одно незавершённое дело.
— Ну что, товарищи разбойники, грабители и душегубы, готовы сегодня помереть?
Пленные почему-то промолчали. только злобно зыркали на меня подбитыми глазами. Скелеты не просто связали их и подвесили на сучьях деревьев. Они сделали из них целую инсталляцию. Сюрреалистичную, но, по своему, красивую.
— Песчаная могила, два человека. – я сделал паузу, но никто так и не вызвался.
— Побивание камнями – три человека.
— Огласите весь список, пожалуйста. – не выдержал кто-то гнусавый.
— А для вас, персональный наряд. Шурик, иди сюда! – позвал я скелета сержанта.
— Смотри, берёшь гнусавого и чтобы к вечеру он сдал все нормы ГСО (готов к смерти и обороне прим. автора).
Скелет козырнул и полез отвязывать отчаянно брыкающегося бандита. Как-то по другому я их уже не воспринимал. А я повернулся к оставшимся. Все как один, злорадно ухмылялись.
Делали это они не долго. Уже через минуту, поляну накрыли истошные вопли от невыносимой боли.
Вы не подумайте, я не садист какой. просто заклинание такое. С ещё живого человека слоями отстаёт плоть, пока не остаётся голый костяк. Напитанные эманациями мучительной смерти, скелеты-воины выходят заметно лучше, чем при обычном поднятии. Да и проявлять милосердие к войскам светлых, было как-то не принято. Они считали нас злом, поэтому в отношении нас можно было творить всё что угодно. Такой вот круговорот насилия в человеческой природе. А гнусавого, я планировал отпустить. Пускай распускает слухи о моей бесчеловечности. Он, кстати, присутствовал при казни – Шурик гнал его кроссом мимо.
Судя по тому, как бывший наёмник ускорился, нормы ГСО, к вечеру, он сдаст. Если не сдохнет, конечно. Они довольно строгие. Ну а то, что поседеет, так это ерунда, будет наукой на будущее – не соваться к некромантам. У нас, как я уже говорил, очень мерзкий характер и больное воображение. Один нечеловек-паук в разломе чего стоил.
Закончив с пополнением костлявых рядов, отправился на обед. Сразу после трапезы меня порадовали ещё одной новостью: приехал Проскурин.
Вадим щеголял повязками на руке. Перевязь ему уже сняли, разрешив ходить так. Ничего, пару сеансов тёмного исцеления и будет как новенький. Ну или дать ему амулет, что я собственно и сделал. Бывший лейтенант не поверил своим глазам, когда я в ультимативной форме потребовал у него снять бинты.
— Очешуеть, даже шрамов почти не осталось. Где, говоришь, тебе этот амулет достался?
— Где достался, там больше нету. Вот видишь как выгодно работать со мной.
— Не хочешь, не рассказывай, полковой лекарь обещал ещё недельку в бинтах ходить и мазью мазаться. А тут раз, и зажило всё. А почему..? — начал было спрашивать Проскурин, но я его перебил.
— Потому, что ты был на службе в армии, а теперь на моей.
— А-а, я понял. Я же теперь твой человек.
— Именно, за своих я горой.
Нашу беседу прервало явление сержанта Шурика с его подопечным. Бандит был сед и выглядел измождённым, но неожиданно довольным. Он поклонился мне и неожиданно попросил.
— Князь, позволь искупить вину перед тобой верной службой.
Сказать, что я удивился, было бы преуменьшением. Изумление моё было так велико, что я не сразу придумал что ответить. Заодно, моё внимание привлёк золотистый значок на груди мужчины. На нём были выгравированы всего три буквы “Г” “С” “О”. Это он что, норматив на высшем уровне выполнил? А откуда Шурик значок взял? Так много вопросов и так мало ответов.
— Гляжу, ты сдал нормативы.
— Да, ваше сиятельство. Я пересмотрел свои взгляды на жизнь и понял, что занимался не тем. Только на службе у вас я буду на своём месте.
— Как высокопарно. Вадим, что думаешь, возьмёшь бойца к себе? Заодно и присмотришь за ним. К Шурику в отряд ему ещё рано. Живой слишком.
— Хех, мне уже интересно, что это за нормативы у тебя такие, что людям мировоззрение меняют. Возьму конечно. Только можно мне пару твоих ребят?
— Карла и Фридриха? — проницательно заметил я, — бери, чего уж там. И норматив можешь сдать, вот, личный тренер даже есть.
— А вот и сдам. — браво заявил новоиспечённый десятник. Правда добавил потом шёпотом.
— Если смогу, конечно.
Я никак не стал это комментировать. Только усмехнулся и повернулся в сторону стремительно приближающегося Митрофана. Лицо ученика выражало крайнюю степень озабоченности.
— Случилось что-то?
— Яйцо наклюнулось. — скороговоркой произнёс здоровяк.
Яйцо драко-лича лежало в том же ящике, но уже без крышки. Я зачаровал небольшую каморку, в изобилии встречавшихся в подвале. Камеры одиночки тут что ли были? Яйцо не просто наклюнулось, в нём уже была изрядная дыра.
— Кто это тут у нас вылупился? — я склонился над ящиком.
Глава 25
Из темноты на меня уставились две любопытные глазницы.
— Ма-ма? – спросила кроха, на неизвестном мне наречии.
И, пожри меня гниль, я его понял. и даже смог ответить – Папа. Горло засаднило от непривычных звуков, но не больше чем от Урсалаша. Привыкну, со временем.
Малыш успокоился и стал обгрызать края пролома, а Митрофан подёргал меня за рукав.
— Наставник, на каком языке ты с ним говорил?
— Языке драконов, так полагаю. – ответил ему и задумался.
В этом мире широко распространён афоризм: убивший дракона сам становится драконом. Похоже, печать наделяет меня некоторыми умениями этих рептилий. А может, со временем, ещё и черт добавит. Хотя, куда ещё то. Это скорее дракон, убивший меня получит ещё более мерзкий характер, муа-ха-ха. Что-то меня опять понесло. Надо срочно развеяться. Прибить пару архидемонов или лича, на худой конец.
— И что нам с ним теперь делать? – Морозов тоже наклонился над коробкой и с интересом посмотрел на дракошу. Мелкий оторвался от своего занятия и тоже, в свою очередь, уставился на здоровяка.
— Ма-ма? – снова спросила кроха.
— Друг. – коротко ответил я, морщась от боли в горле.
— Вкусный. Не есть. – со вздохом резюмировал малыш и снова взялся за скорлупу.
— Что он
