Ветер странствий (СИ) - Ольга Ружникова
Дорога — шагов двадцать — показалась и нескончаемой, и чересчур короткой. А арена встретила светом — чересчур ярким. Глаза режет.
Лиц оказалось сотни! Если не тысячи…
Выбора нет — изображай, что тебе плевать, как прочим. А потом улучишь момент и… И когда-нибудь забудешь всё это, как дурной сон!
Хорошо, что спят товарищи по несчастью. Плохо, что не спят орущие и свистящие зрители на трибунах! Их что, не учили, что на ритуалах древних богинь нужно вести себя тихо и торжественно? Прочим-то участникам — без разницы, а бодрствующему Алексису — каково? Как гладиаторы это выдерживают — день за днем? Не спросить. Среди бойцов арены невинных агнцев не нашлось. И вряд ли искали.
Ненормальные внизу расселись прямо на земле, ненормальные на трибунах засвистели громче.
— Принцы и принцессы! — писклявый, но громкий голос. По ушам режет.
Когда из-за кулис выбрел этот кудрявый, в такой же золотистой тунике распорядитель?
Погодите… Принцессы⁈
Алексис обернулся — едва не забыл, что спит на ходу. И едва успел замедлить движение.
Девушки появились с другого конца арены. В таких же туниках — только красных. Одну красотку Алексис встречал в чьем-то доме точно, у двух из-за перекинутых вперед волос не разобрать лиц. А еще одна…
Едва не остановилось сердце. Он-то думал, Валерия передала записку с воли! И ему, дураку, и в голову не пришло: а как бы ей это удалось? Найти банджаронскую ведьму, подослать во дворец, подкупить так, чтобы не предала. Потом подкупить преторианцев, чтобы пропустили… При всех своих уме и сообразительности кузина — всего лишь девчонка младше его самого, а не дипломат или эвитанская шпионка.
Они схватили Валерию!
Будь Алексис не самим собой, а каким-нибудь героем — поклялся бы, что они умрут. А так не смеет даже кулаки стиснуть!
— Принцы и принцессы, вы должны построиться парами, — елейным голосом приказал распорядитель.
Хороший вопрос: посмел бы кто-нибудь ослушаться? Алексис не посмел. И честно побрел к ближайшей девушке.
Что здесь планируется, змеи побери? Бальный танец с воспеванием той самой богини? И всё? Или юный мидантиец ошибся — ничего страшного им не грозит, и скоро вообще всех отправят по домам?
А зачем тогда опоили? Так по ритуалу положено? Кто эту свихнутую религию знает?
Или убивать будут парами⁈
Чтобы не смотреть на вопящих зрителей, Алексис честно уставился на девушку. Где-то он ее уже определенно встречал. Только с другой прической. Осоловелые глаза девицы слегка пугают, но не больше, чем всё остальное.
Медленно — не забывай, медленно! — можно обернуться к Валерии.
Слава Творцу, хоть с ней всё в порядке! Кузина подмигнула — заговорщицки-озорно.
Хоть что-то хорошо! Когда все отвлекутся хоть на миг — они удерут вместе! Без Валерии он никуда не пойдет.
— Подожди, о юный принц! — распорядитель ухватил его за плечо. — Я еще не объявил пары.
Раззолоченный, передушенный, а сильный.
Алексис покорно побрел назад. Встал столбом.
— Принц Авл Флавий Антиний и принцесса Юлия Марцеллина.
Тот самый рыжий парень по знаку распорядителя смиренной овцой поковылял к вышеуказанной девице в алой тунике. Судя по имени — дальней родственнице и Марка, и Валерии. Та и не шелохнулась.
— Принц Секст Ливий Веспасиан и принцесса Эмилия Лавиниана. Принц Алексис Марэас Стантис и принцесса Лициния Солис.
Которая из них Лициния? Вряд ли это зелье делает всех знатоками чужих имен? Скорее они тут все знакомы между собой. Четыре из них — точно не Лицинии. Или Алексис просто знал их под другими именами — из пышной грозди фамильных.
Проколоться на такой ерунде!
Стоп. Лициния. Лициния Солис. Это же сестра гордячки и умницы, будущей монашки Юстинианы! Или кузина.
Или настолько дальняя родня, что фамильное сходство бесполезно и искать.
Вот эту девицу Алексис точно никогда в глаза не видел. А у еще двух — толком не разобрать лиц. Да чтоб!
— Принц Алексис Марэас Стантис и принцесса Лициния Солис, — неумолимо повторил распорядитель.
Все пялятся на Алексиса — стоящего столбом. Все, кроме прибалдевших товарищей и товарок по несчастью. Притвориться перебравшим зелья и прилечь тут полежать — на мягком песочке арены?
— Принц Алексис…
— Я не знаю здесь никого, кроме моей кузины Валерии… — заплетающимся голосом пролепетал мидантиец. Вроде, не дрожащим. — Я — иностранец.
— Принцесса Лициния Солис, подойди к принцу Алексису Марэасу Стантису и отведи его на место, — вывернулся распорядитель.
Одна из девиц — уже примелькавшаяся алая туника, медово-рыжие волосы скрыли пол-лица — не слишком твердой походкой направилась к «иностранцу». Взяла за руку. По-прежнему шатаясь, повела. Меж светло-огненных прядей совершенно трезво глядят ярко-изумрудные глаза. Она тоже не пила зелья!
Не забывая изображать мертвецки пьяного… или каким там нужно быть после этой ведьминой дряни, Алексис поковылял к двум уже готовым парам. Присел напротив Лицинии на вожделенный песочек. Голова кружится уже без всякого зелья. От одних нервов. И от жадных воплей.
— Лициния… — прошептал мидантиец.
А ничего у Юстинианы сестричка!
— Ты не пил зелья, дурак! — неласково прошипела Лициния голосом Юстинианы.
— Так ты ведь — тоже… — опешил он. — Так что…
— Тише! Мне и не нужно. А ты спятишь, идиот!
Интересно, кому-нибудь понравится, если его обзовут дважды подряд?
— Я — не дурак и не идиот! — разозлился Алексис. Шепотом. — У меня просто хватило ума не пить эту гадость. Как и у тебя, кстати.
— Вот именно, что ума! — хмыкнула девушка. — Большого! С подлунный мир!
У нее даже тон, как у старшей сестры! Та же Юсти — и тоже рыжая. И не сказал бы Алексис, что она — намного младше. Может, вообще — близняшки? Так вроде, нет.
— Тебе больше понравилось бы, если б я выглядел как остальные?
— Точно — дурак! Они так выглядят только сейчас, а ты будешь — всю оставшуюся жизнь. Ичедари — по-своему добра, но не прощает неповиновения.
Еще не легче. И что же эта Лициния имеет в виду? Что жрецы теперь из Алексиса последние мозги вышибут? Палками, например? Или что им там по должности положено? Посохи?
— Не волнуйся, — подмигнул мидантиец. — Меня никто не раскусит. До сих пор же не раскусили.
— Раскусят! — усмехнулась она. — После обряда. С ума сводят не служители Ичедари, а ее магия. Сам обряд.
— Что?
В уши дико ударили барабаны, и Алексис явно с чем-то спутал последние слова.
А вот взгляд — вряд ли.
— Ты — не глухой, — процедила Лициния. — Просто дурак. Это — разные вещи.
Безумные зрители, безумная арена безумного города. И сумасшедшая
