Мистер Вечный Канун. Уэлихолн - Владимир Торин
— Не-е-ет! — раздался откуда-то из глубины дома отчаянный женский крик. — Нет, Уолтер! Нет!
Почтальон Томкинс отшатнулся. То, что произошло дальше, по-настоящему его ужаснуло.
Все тело Уолтера Бэрри напряглось так, словно каждую его мышцу свело дикой судорогой, глаза налились кровью, будто в них одновременно лопнули все сосуды, а гримаса исказила его лицо до полной неузнаваемости.
Поначалу почтальон решил, что у Бэрри вырос горб. Спина начала сама собой подниматься, а плечи — раскрываться, как будто всего за секунду до этого они были сшиты между собой крепкой нитью.
Уолтер Бэрри изменился. Только что это был маленький ничтожный человечек, но с каждым мгновением его фигура стала раздаваться во все стороны, как кипящий вар, спешащий вырваться из котла. Вот он уже одного роста с онемевшим от потрясения почтальоном. Вот он выше на две головы. Вот уже не помещается в дверном проеме…
Тихого стеснительного клерка в отпуске, мистера Уолтера Бэрри, больше не было. Его место заняло огромное чудовище, с чьих будто бы вырезанных из камня мышц спадали обрывки крошечного костюма. Лицо хозяина дома также изменилось. Оно превратилось в искаженную морду с крошечными алыми глазками, оскаленной пастью, полной длинных желтых клыков, и гримасой ярости.
— Нет! Не надо, Уолтер!
В дальнем конце темного коридора показалась женщина — на ее лице застыли ужас и отчаяние. Она пыталась остановить мужа или, вернее, то, что им когда-то было.
Но он ее не слышал.
С диким ревом, от которого задрожали стекла в окнах и закачались лампы, огромный тролль вышел за двери, шагнул к почтальону и схватил того когтистой лапой за плечо. Хватка оказалась такой сильной, что и одежда, и плоть человека тут же порвались под длинными кривыми когтями; сами когти сжались где-то внутри плеча, ломая кости с жутким хрустом. Потекла кровь, обагряя синюю форму, крыльцо дома и землю вокруг.
Томкинс закричал от боли, но долго кричать ему не дали. Тролль широко раскрыл пасть и сомкнул ее вокруг шеи почтальона, отчего голова последнего полностью в ней исчезла. Крик прервался, и тролль сжал клыки. Раздался хруст переламываемого хребта, и отпущенное безголовое тело, разбрызгивая вокруг себя кровь, рухнуло на мощенную камнем дорожку.
Тролль начал жевать. Огромный кадык дернулся под бурой шкурой широкой глотки, когда он проглатывал фарш из головы почтальона.
— Что ты наделал, Уолтер?! — воскликнула миссис Бэрри, выбежав на улицу. — Зачем?! Господи, что же теперь будет?!
Тролль, уже успев остыть, удовлетворенно взирал с высоты своего роста на обезглавленное тело почтальона Томкинса.
— Эй, ты! Уолтер! — миссис Бэрри схватила чудовище за его здоровенную когтистую лапу. Тролль недоуменно повернул голову к женщине с таким видом, как будто увидел ее впервые. — А ну, быстро взял его и пошел в дом!
— Ээххрр… — недовольно прорычало чудовище — очевидно, тролль не собирался выполнять какие-то приказы какой-то маленькой слабой женщины.
— Я кому сказала!
Миссис Бэрри побелела от гнева — даже самый глупый из троллей понял бы, что спорить с ней сейчас опасно. Этот же конкретный тролль тоже все понял. Он стыдливо опустил голову и уставился в землю, не в силах поднять взгляд на жену.
— Да-да, Уолтер, тебе должно быть стыдно! — миссис Бэрри начала отчитывать тролля, как будто это по-прежнему был мистер Бэрри и он провинился всего лишь в том, что задумался о чем-то над сковородой и пережарил тосты. — Что ты натворил?! Не мог стерпеть, да?! Что встал как столб и уши развесил? Тащи его в дом!
Тролль нагнулся, схватил труп почтальона за ногу и поволок его в прихожую. Чтобы пролезть в дверной проем, ему пришлось пройти боком и едва ли не в три погибели, и все равно при этом он ободрал кожу на груди о дверной косяк.
Когда огромное чудовище и его жертва оказались в прихожей, миссис Бэрри поспешно осмотрела пустую улочку, не обделив вниманием и окна соседних домов. Неужели никто ничего не слышал и не видел?
Миссис Бэрри не удостоила лужу крови на дорожке и короткого взгляда — лишь поспешила захлопнуть дверь. После этого она еще долго отчитывала тролля, а он стоял в углу, как провинившийся ребенок, подогнув голову и уткнув затылок в потолок. Каждый раз, когда он начинал неловко пожимать плечами, платяной шкаф и комод опасно подрагивали.
— А если бы кто-нибудь увидел?! — уперев руки в бока, говорила миссис Бэрри, задрав голову и не сводя строгого взгляда с тролля, который от страха не знал, куда себя деть. — Болван! А если прознают они? Как думаешь, чем тогда все закончится? И нечего скулить! Сам виноват! Надейся, что все обойдется! Ради нас с детьми! Подумай о Доджи и Джейми! Что с ними будет, если тебя заберут? Вот что мне с тобой делать? — Кажется, миссис Бэрри начинала успокаиваться. — Пусть все немного утихнет, потом я вылью несколько ведер воды на дорожку. И сбегаю к маме за мясорубкой для этого вот. — Она кивнула на обезглавленного почтальона. — Будут котлетки. Никаких кровавых ужинов и немытых людей — это вредно для желудка, ты же знаешь. А еще и одежда! Что прикажешь делать с его фуражкой, которую ты проглотил, а?.. Ничего, попьешь настойки, она сама выйдет. И нечего так на меня коситься! Это не я виновата! Пойду успокою детей. И чтоб ни звука мне тут. И из угла не смей выходить. Господи, знала бы я, сколько будет от тебя бед, когда выходила замуж… Нужно было послушать маму…
При упоминании тещи тролль как будто забыл о том, что ему следовало бояться, — он оскалился, зарычал и двинул наотмашь своей огромной лапой по платяному шкафу, сделав в его дверце солидную вмятину.
— А ну, цыц, я сказала! Все! Стой здесь!
Миссис Бэрри отправилась наверх.
Тролль мистер Бэрри опустил глаза и поморщился. Но тут он увидел безголовое тело почтальона Томкинса и не смог сдержать самодовольную усмешку. Справедливость восторжествовала. А ему ведь только того и надо было. А Гвинет… ее
