Грани Чести (СИ) - Щукин Иван

Несколько секунд я прислушивался к своему организму, пытаясь оценить повреждения. И с удивлением понял, что ничего не сломано. Только рёбра слева побаливают. Но не так уж и сильно.

Осторожно, стараясь не делать лишних движений, я поднялся и посмотрел на ожидавшего ответа боярича.

– Эй, – крикнул он. – Ты принимаешь вызов?

– Поединок закончен? – повернув голову, спросил я у Наблюдателя.

– Боярич Каганов? – переадресовал он мой вопрос.

– Да, на сегодня я с ним закончил, – отмахнулся от него Каганов, продолжая сверлить меня ненавидящим взглядом.

– Поединок закончен по согласию сторон! – громко оповестил всех Наблюдатель. – Победитель не выявлен!

– Что?! – удивился мой противник. – Как не выявлен?! Я же победил!

– Ваш противник не сдался, боярич, – пожал плечами Наблюдатель.

– Не важно, – немного подумав, негромко произнёс Каганов. – Уже не важно. Дёмин, я не слышу ответа! Ты принимаешь вызов?

– Дурачок что ли? – сплюнув кровью на песок Арены, удивлённо спросил я. – Конечно не принимаю.

– Как?! – поразился боярич. – А как же честь?

– Какая честь в том, чтобы драться с любителем белок? – зло усмехнулся я.

– Да я! Да ты! – аж затрясло Каганова после моих слов. Он сделал шаг вперед и сжал кулаки.

– Боярич Каганов! – ледяным тоном произнес Наблюдатель, оказываясь между нами. – На сегодня поединок закончен!

– Но этот трус не принимает вызов, – как-то даже обиженно сообщил ему мой противник.

– Он в своём праве!

– Тогда я вызываю тебя на поединок без оружия, Дёмин! – ненадолго зависнув, крикнул Каганов.

– Я больше не буду с тобой драться, – спокойно ответил я, и, не обращая ни на кого внимания, направился ко входу в раздевалку.

В раздевалке я тяжело опустился на лавку и прикрыл глаза. Надо немного передохнуть и придти в себя. И понять, зачем я вообще согласился на этот бой. Не иначе как Иван Васильевич забил мне голову разговорами про честь, род и Кровь Владык. Или же захотелось себя проверить? Впрочем, не важно. Важно, что мне ничего не сломали, да ещё и из-за придури вызывающей стороны поединок закончился ничьёй.

Вот только не нравится мне ненависть этого Каганова. Парня аж трясло. И причина явно не в моих словах про мелких животных. Тут что-то другое… Но сколько я не напрягал голову, так и не понимал, где мог перейти ему дорогу. И это хреново. Такой вот не сильно умный, но искренне ненавидящий меня тип, может выкинуть всё что угодно. Вплоть до того, чтобы ткнуть кинжалом в спину.

Нет, ну надо же! Он меня на смертельный поединок вызвал! И думал, что я соглашусь. Действительно псих!

– Боярич… – отвлек меня от размышлений чей-то голос. Я открыл глаза и увидел молодую девушку в форменной одежде целителей гимназии. – Как самочувствие? Что болит? Есть ли переломы?

– Болит всё, – слабо улыбнулся я. – Но переломов, кажется, нет.

– Не против, если я тебя осмотрю?

– Буду благодарен.

Девушка заставила меня оголить торс и начала осмотр. Сначала изучила моё тело визуально, пропальпировав в некоторых местах. А затем ещё и использовала какую-то технику. Видимо что-то диагностическое.

– Переломов и в самом деле нет, – закончив осмотр, сказала она и что-то застрочила в извлечённом из кармана блокнотике. – Зайди в аптеку и купи вот эту настойку и вот такую мазь. Способ применения и дозировку я написала. Если будешь всё принимать правильно, то через пару дней всё пройдет.

– Спасибо, – поблагодарил я, принимая из её рук ненужный рецепт. Доберусь до дома и сам себя подлечу.

– Тогда я побежала к другим больным, – по-доброму улыбнулась целительница и ушла, оставив меня наедине со своими мыслями.

Но поразмышлять вновь не получилось. Стоило девушке уйти, как в раздевалку заглянул один из школьных Наблюдателей.

– Боярич, – произнес он и протянул мне уже знакомую карточку с Вызовом. – Я понимаю, что от этого Вызова вы отказались. Но правила есть правила…

Кивнув, я принял карточку и бросил рядом с собой на лавку. Пусть здесь и лежит.

Наблюдатель вышел, но наедине с самим собой меня оставлять не собрались. В раздевалку ворвались друзья во главе с встревоженной сестрой.

– Маркус, ты как? Сильно он тебя? – с сочувствием поинтересовалась Киска.

– Марк, ну ты дал! Мужик! Как ты так смог ему руку выдернуть? Научишь? – аж подпрыгивал от переполнявших его чувств Витослав.

– Маркус, я надеюсь ты не собираешься принимать этот вызов? – строго спросила Василиса, сверля недовольным взглядом карточку Вызова.

– Не сильно. Научу как-нибудь. Не собираюсь принимать, – устало ответил сразу на все вопросы я. – А сейчас я бы хотел переодеться и поехать домой.

Спорить со мной никто не стал. Витослав и Ханна попрощались и зачем-то пожелали мне удачи. А Васька, вновь недовольно поджав губы, сказала, что будет ждать меня у экипажа.

Стараясь не делать резких движений, чтобы не потревожить отбитые рёбра, я переоделся, собрал свои вещи и направился к выходу из гимназии. Настроение, почему-то, было паршивым. И накатила какая-то тревожность, причину которой я, как ни старался, понять не мог. Вроде бы в ближайшее время никаких форсмажоров не ожидается. Так в чём же дело?

– Ты чего такой смурной, боярич? – поинтересовался Зареченский, когда я подошел к стоянке. Причем поинтересовался всерьёз, а не для галочки. А ещё он положил руку на рукоять меча и чуть заметно напрягся. И именно поэтому я решил ответить честно.

– Предчувствие у меня плохое, Егор.

– Предчувствие? – нахмурился воин. – Понял тебя, боярич… А как там всё прошло?

– Ничья у нас, – слабо улыбнулся я.

– Вы про что? – удивлённо спросила Василиса.

– Предчувствие, боярышня, дело серьёзное, – ответил ей Егор. – Мне оно неоднократно жизнь спасало. Поэтому сейчас максимально быстро едем домой и поглядываем по сторонам.

– Да ну, чушь, – негромко фыркнула Васька. Дождалась, когда я устроюсь в экипаже рядом с ней и сразу же полезла с вопросами.

– Марк, что ты сделал этому Каганову?

– Ничего, – устало отозвался я.

– Маркус, сейчас не время скрытничать! – нахмурилась девушка. – Он же тебя искренне ненавидит! И для такой ненависти должна быть причина.

– Вась, я его сегодня на Арене увидел впервые в жизни! – недовольно ответил я. – И давай потом об этом поговорим, я устал.

– Устал он… – пробурчала себе под нос сестра. – А то, что его на поединок смертельный вызвали – это так себе… Надо рассказать деду Михаилу. Неспроста тут всё.

– Да зачем кому-то рассказывать?! – вскинулся я. Дело в том, что после этих слов девушки стало ещё тревожнее. Но причину я так и не мог понять. – Не надо!

– Я сама разберусь, что надо, а что не надо! – вновь надулась Василиса и отвернулась, всем своим видом показывая, что не намерена продолжать разговор. А мне осталось лишь обреченно вздохнуть, потому что с этой её упёртостью ничего не сделать. Даже силой остановить и то не получится.

Так мы и ехали, молча до самого дома. Васька дулась. Я хмурился. Егор бдительно осматривал окрестности. Эльза бросала на всех ничего не понимающие взгляды. И лишь шесть воинов охраны были невозмутимы.

У дома Васька дождалась, пока я вылезу из экипажа и велела Кондратию ехать в Дёмино. На меня она даже не взглянула.

– Маркушко, как ты? – встретила меня в дверях Ирина.

– Всё хорошо, тёть Ирин, – улыбнулся я ключнице.

– Точно? – придирчиво осмотрела она меня. И, видимо, не найдя особых повреждений, успокоилась. – Ну и слава Богам. Кушать будешь?

– Немного попозже.

Добравшись до своей комнаты, я бросил портфель под стол и залез с ногами на кровать. Сев в позу для медитации, прикрыл глаза и, сосредоточившись, скастовал на себя «Малое исцеление». У Живы на этот раз помощи просить не стал. Это всё равно, что гвозди микроскопом забивать.

«Малое исцеление» сработало идеально. Из тела разом ушла боль, а ей на смену пришло ощущение покоя. И даже тревога, что так никуда и не делась, немного отступила.