Замок Древней (СИ) - Конопляник Станислав

— И тебя это не удивляет? — возмущался Курт. — Я бы, увидь я себя вот так, уже напридумывал себе тысячу историй.

— А зря, — буркнул я скорее себе, чем Курту. — Выводы можно делать только обладая знанием. Пошли обратно потихоньку, — предложил я.

Мы закрыли за собой дверь и Сеамни прорвало.

— Что это был за кристалл?

— Это письмо. Его довольно просто передать, но активируется он только в строго определённом месте. Если его перехватят, что весьма сложно, ничего с ним сделать не смогут, — объяснял я.

— А почему там был ты?

Сеамни кипела от любопытства, напоминая мне ту, кого я искал. Но после каждого вопроса она смущалась и закрывалась, и образ «той самой» тут же терялся.

— Видимо когда-то давно я отправлял кому-то такие письма. Некоей Альвионе Великой, кто бы это ни был.

— Ты сказал «мой мир». У тебя был мир?

— Я не помню, Сеамни. Мой мир скорее не в том смысле, что мир принадлежит мне. Скорее мир, в котором я живу.

Но сам я был совершенно не уверен.

— А что такое зомби-аппо… калипсис? — неуверенно повторила Сеамни. — Это стадия развития мира? Это заклинание?

— Зомбиапокалипсис — это не термин из магии, это скорее сленг из далёкого кластера миров. Обозначает неконтролируемое спонтанное разупокаение погостов, — давал я объяснения на третий вопрос, но сам был недоволен своими ответами.

— И что всё это в конечном счёте значит? — задал вместо Сеамни витавший в воздухе вопрос Курт.

— На данный момент, — остановился я, окидывая своих товарищей, что жаждали ответа и были уверены, что я его предоставлю, — не имею ни малейшего понятия.

Луанна

3-ий день Красной Лозы

Луанна проснулась пустой. Она не вкладывала в попытку столько значимости. В случае, если бы всё прошло так, как она хотела, она бы просто довольной кошкой ушла, продолжив свою жизнь в привычном ей ритме. Однако отказ подействовал на неё странным образом: она была эмоционально подавлена и потому не хотелось делать абсолютно ничего, и в то же время это отрезвляло. Агнож, её протеже, который питал к ней самые светлые чувства, так и не был удостоен её внимания, и теперь она задумалась, что, возможно, слишком мелко плавает и слишком многого хочет, желая всё и сразу.

Кризис Начального Мастерства, как говорили некоторые. Когда жизнь твоя бесконечно удлиняется, ты понимаешь, что спешить тебе некуда, что-то взять с нахрапа уже не выходит, как это было тогда, когда не знаешь ничего. При этом ты всё же осознаёшь, что всё ещё ничего не знаешь. А ведь как прекрасно было начинать колдовать! Вся эта сила и власть, которая сама текла в руки. Умение усмирять животных, создавать вещи, меняющие законы самого сущего.

И вот, спустя два года жизни здесь, когда всё существование кажется серым сном, вдруг появляется он и не ведётся на её провокации. Он как красная тряпка перед глазами. Нечто выделяющееся, неизведанное, непонятное, даже опасное, потому на столько желанное.

Луанна закусила губу, спускаясь с высокой башни.

Она считала, что раз такой появился, то обязательно для неё. А для кого же ещё он мог появиться? Марьяну-то он отшил, лечиться позволил только у неё, у Луанны Валтис, великой врачевательницы, внимательно слушал её предписания, исполнял их добросовестно. Она заслужила награду, как ей казалось. И вот, стоило подойти и забрать её — вот она, награда. И ушёл он отдельно в отдаление ото всех именно для того, чтоб она забрала свою награду.

Но нет.

А потом они разговаривали по душам: она изливала себя, он был скуп на слова — однако отношения не порвались, сделались будто даже крепче, при этом что-то всё же изменилось. Он будто оказался на недосягаемой высоте, которую не враз и возьмёшь. Мелко ты плаваешь, Луанна Валтис, не по размеру тебе рыбёшка. А коли так, то стоит, наверное, выбрать по размеру.

Она ходила, лечила пострадавших, помогала с делёжкой провианта, которого оставалось всё меньше. После обеда вернулись Гарри, Сеамни и ещё два парня. Луанна окинула парней оценивающим взглядом и покачала головой. Нет, её Агнож и то лучше.

— Прикиньте, народ, чё было-то, — ввалился в толпу один из тех, кто ходил с Гарри на разведку. Тот, который обычно оставался холоден и расчётлив. Вроде его зовут Курт. — Гарри видел сам себя и слышал послание, которое кому-то отправил.

— Что ты такое впрягаешь? — донёсся чей-то голос. Луанна его не знала.

— Он взял в руки какой-то кристалл, а потом херак и появился ещё один Гарри, который запросил подкрепление.

— Попросил помощи, — поправил второй, говорящий со странным акцентом.

Сеамни молчала, но с увлечённым видом слушала разговоры.

Гарри ушёл к себе. Словив взгляд Луанны, он кивнул в знак приветствия и удалился восвояси. Луанна кивнула в ответ.

Гарри

3-ий день Красной Лозы, вечер

Я потирал руки, приводя в действие чары. Инертные чары требовали времени на активацию, где-то треть части или полчаса. Я запустил механизм, ощущая, как потоки магии щекочут моё тело, иногда отзываясь болью в конечностях и всякими другими странными побочками, вроде заложенных ушей и рези в мочевом пузыре.

Спускался я в приподнятом настроении. Был ещё только вечер второго дня, а я уже разобрался с проблемой, а всё благодаря шестнадцатому этажу башни и отсутствию каких-либо помех. В данный момент никакой серьёзной магии, которая бы эхом разлеталась по миру и смешивалась с остальными чарами, накладывалась на них — не творилось, хотя ночью я ощутил толчок силы, притуплённый магическим барьером. На него болезненно отозвался первый узел. Мне даже показалось, что это эхо внесёт помехи, но по итогу ни на что не повлияло.

— Господа и господыни аэльи, — обратился я, улыбаясь и показывая на дверь, которую толкнул рукой, — время выглянуть наружу.

Я демонстративно шагнул к открывшемуся проходу и сделал шаг, не ощущая уже более сопротивления. Признаюсь, на мгновение я съёжился, ожидая удара и уже готовый принять его на себя, не зря ж я первым пошёл. Удара не было и я вздохнул свободнее.

Серое небо над головой роняло капли дождя, сырость в воздухе пронизывала холодом до костей, но не было больше тесных стен и высокого, но всё же потолка.

Я завернулся в плащ и побрёл в обход вдоль стены. Обернувшись, я увидел, что остальные тоже принялись высовывать свои носы наружу с явным интересом. Вскоре я вышел к чёрным воротам, за которым виднелся перешеек между скалой с крепостью и АнНуриеном. Там, за перешейком, уже видны были очертания храма и крыши других домов.

Я остановился, вдыхая прохладный сырой воздух. Вокруг меня принялась собираться толпа героев, сумевших захватить то, что считалось неприступным. Потянув носом, я вдруг «унюхал» нечто, что сливалось из-за мощной ауры защиты крепости. Я кинул взгляд в сторону чего-то, что сходу можно было бы окрестить преобразователем магического потока, игравшем важную роль в инфраструктуре крепости. Из-за трёх деревянных домиков, не замеченное мною сразу, возвышалось раскидистое дерево, да такое, которых я ещё никогда не видел. Оно было толстым, ствол можно было обхватить разве что втроём. Оно простирало ветви за пределы крепостных стен и, не смотря на время года, на нём зеленела свежая листва. Эти листья излучали мягкий и ровный белый свет, будто на заднем дворе Нуриен Юндил выросло солнце.

Сеамни зашагала по направлению к дереву, чувствуя его связь с вечным лесом и эльфийской природой. Силуэт её тонул в мягком сиянии листвы. Готталмаэ, наиболее близкие по своей сути к природе, замерла, нежно коснулась гладкой коры возвышающегося древа и упала на колени. Леголас было дёрнулся побежать к ней, но замер, чувствуя, что ничего плохого не случилось. Белым светом загорелись кончики волос Сеамни, вспыхнули ногти на руках, все пуговицы и нашивки на куртке. Спустя мгновение дитя леса погасла, а после встала, улыбаясь.

— Я не до конца уверена, но оно радо нас видеть, — сказала она, не оборачиваясь, и погладила кору.