Мстислав Знаниев - Конец пути

- Как успехи?

Вор скривился:

- Ничего интересного. Спустился, позавтракал, поднялся снова.

- Что делает в комнате?

- В основном что-то пишет.

- Что?

- Ты весьма высокого мнения о моих способностях, - проворчал вор. - Я тебе кудесник, что ли? Могу стать невидимым и читать, что он там пишет, заглядывая через его плечо?

- Было бы неплохо, если честно. Но, несмотря на то, что я "весьма высокого мнения", идея хороша. Подожди еще немного, тебя скоро сменят.

Эзар воспрял духом, хотя не показал этого. Ему жутко надоело торчать в трактире и около него, в то время как вора ждали свои, непременно неотложные дела. Но он дал слово, и отказываться от него не собирался.

Вскоре подтянулись Ирениас и Крис. Марк попробовал представить их друг другу:

- Ребята, знакомьтесь. Это Эзар, мой... знакомый. Эзар - это Кристиан, тоже мой... знакомый.

- Вижу, вы втроем готовы отдубасить друг дружку, едва представится такая возможность, - вставил Ирениас. - Надеюсь, меня такая участь не постигнет.

- Ни в коем случае, - заверил его Марк. - Ты единственный, кто не пытался меня убить или ограбить. Кстати, Ирениас, - Марк понизил голос до полушепота, - умеешь ли ты становиться невидимым?

- Боюсь тебя разочаровать. Невидимость, как и ряд других возможностей, лежит далеко за пределами большинства магов, в том числе и ленайцев. Честно говоря, я не знаю ни одного мага, даже с внушительным опытом, который владел бы чарами невидимости.

- Похоже, Марк, ты "весьма высокого мнения" не только обо мне, - усмехнулся Эзар.

- О чем это ты? - спросил его маг.

- Поверь, ни о чем экстраординарном. Просто наш общий... знакомый до недавнего времени считал, что я тоже могу обладать, как ты выразился, чарами невидимости.

- Прекрати молоть чушь, - прервал его Марк. - Мы собрались здесь не для этого.

- И верно, - неожиданно легко согласился вор. - Мы собрались, чтобы превратить в параноика вон того северянина, который якобы не северянин, и который сейчас спускается к нам по лестнице. Пожалуй, мне пора. Наступила ваша смена, ребята. Позвольте откланяться.

И вор незамедлительно покинул помещение.

Дежурили по двое. Эзар с Марком с полудня до полуночи, Кристиан с Ирениасом - с полуночи до полудня. Вор, разведав, где живет Марк, заходил к нему "в гости", пока маг и Крис, пытаясь не уснуть, завидовали спящему в комнате трактира Редалу. Аша отчего-то не произвела на Эзара должного впечатления. Высмотрев однажды, что девушка никогда не запирает сундучок с личными вещами, вор рассказал ей историю о такой же точно легкомысленности богатых барышень, которых ему случалось навещать глубокой ночью. О том, что эти барышни по утрам определенно чего-то не досчитывались, можно было не говорить. Особенно, учитывая ремесло, которым Эзар "зарабатывал" - если можно так сказать - на хлеб.

Марку не слишком нравилась нагловатость парня. Но Эзар вел себя вполне достойно, если не считать того, что был излишне болтлив (не говоря при этом ничего, к чему стоило бы прислушаться), и считал своим долгом, сидя в кресле или на стуле, класть ноги на стол. Нередко - не снимая сапог. За что часто получал нагоняй и от Марка, и от Аши.

По утрам островитянин непременно отправлялся к Миллоку, чтобы не сообщить ничего нового.

Прошло уже пять дней, а Редал не спешил покидать стены трактира. Кристиану довольно скоро надоела эта возня, но он исправно продолжал вести наблюдение. Марк, несмотря на сохранившуюся к нему неприязнь, прекрасно его понимал.

Редал, несмотря на всю свою подозрительность, вскоре перестал обращать внимание на наблюдавших за ним людей. В трактире часто появлялись постоянные гости, и северянин при всем желании не мог заподозрить кого-то определенного.

Для пущей незаметности четыре человека периодически менялись парой, и часто вели наблюдение вне трактира, особенно ночью, когда сквозь окна и ажурные занавеси при должном внутреннем освещении было прекрасно видно, что творится в помещениях трактира.

На восьмой день, аккурат после сытного обеда, северянин покинул заведение. Марк, дежуривший в это время вместе с Эзаром, воспрял духом, справедливо полагая, что дело наконец сдвинулось с мертвой точки. Однако Редал и не думал предпринимать ничего необычного. Прошелся вдоль жилых домов, ни с кем не разговаривая, и вернулся обратно. Просто прогулялся.

В следующие дни его прогулки повторялись, и с каждым променадом светловолосый уходил все дальше.

Барон, требовавший от Марка постоянных отчетов, не получал ничего, кроме подробностей повседневной рутинной жизни клиента. И это сильно беспокоило Адама Миллока. Несмотря на апатию, равнодушие ко всему происходящему, ожидание скорейшего вмешательства Артефактов в его жизнь и, как следствие, полную покорность судьбе, барон заметно нервничал и был явно недоволен бездействием северянина.

Лишь спустя две недели после первой встречи с Редалом ситуация начала стремительно меняться. Началось все с того, что северянин на очередной прогулке кивнул проходившему мимо имперцу - прямому потомку кочевников, некогда населявших эти земли. Марк не заметил этого кивка, но от глаз Эзара жест не укрылся. Они решили разделиться - вор продолжил следовать за Редалом, а Марк отправился вслед за новым участником событий.

Имперец вскоре покинул Мерр, и Марк решил, что кивок Редала был связан только лишь с близким знакомством. Однако вечером того же дня, когда Марк собрался уйти домой, имперец объявился в общей зале трактира под названием "У Регнара". Он передал северянину небольшой округлый сверток, который Редал тут же спрятал во внутреннем кармане куртки.

Имперец успел покинуть заведение, прежде чем из-за столов поднялись шестеро человек в разномастной одежде, которые тут же скрутили северянина, застегнув на его запястьях кандалы с оттиском герба королевской гвардии. Хозяин трактира, очевидно, был предупрежден о действиях гвардейцев, потому как не выразил ни удивления, ни беспокойства.

Северянин говорил тихо, но Марк расслышал часть его бормотания. Он говорил о том, что должен спасти людей от происков богов. Что многие находятся в опасности, и многие это чувствуют. Редал просил отпустить его, при этом говорил удивительно спокойно, и не предпринимал попыток вырваться и сбежать. Гвардейцы, словно подвижные статуи, абсолютно не реагировали на слова северянина.

В окнах особняка, принадлежащего барону, горел свет. Марк с чувством выполненного долга бодро прошагал по мощеной разноцветной плиткой дорожке и трижды стукнул в дверь медным кольцом, которое держал в пасти медный же лев. Довольно долго ему не открывали, затем в проеме появился Грэгор, весь растрепанный и бледный. Вокруг его глаз залегли тени, а лицо словно состарилось еще на десяток лет.