Светлана Гамаюнова - Сказки птицы Гамаюн

Я ей так тихонько говорю:

 — А если он меня с собой возьмет, говорит ведь, что без меня часа прожить не может?

 — Может, и так, но это сейчас. Понимаешь, сейчас, а через два месяца? Куда он тебя, дуру деревенскую, в столице денет? Во дворец с собой возьмет? Забыла, кто он и кто ты? Он советник короля, а ты из деревни родом, и зовут тебя Стешка, лет тебе двадцать пять, а не семнадцать, и замужем ты была, забыла? Говорю я тебе это, девка, не потому, что обидеть хочу, многие меня злой считают, а это не так, разумная я и все наперед просчитываю. Это я тебя спасла тогда, когда сердце заморозила, умерла бы иначе от печали. Холод, особливо в разуме, он посильнее огня помочь может. Думай, что делать, времени у тебя немного.

Стеша сидела и вытирала слезы фартуком. Не думала я, что так сложно всё в этой жизни. Встала с кровати, обняла, стала утешать. Клевенс её с другой стороны обняла.

 — Ты не плачь, придумаем что-нибудь, чует моё сердце, что неплохой он парень, не поступит с тобой подло, да и нравишься ты ему очень, видно это.

Тут меня осенило.

— Слушай, Стеша, мне Ветер кучу жемчуга подарил, и камни самоцветные я выиграла, а мне они ни к чему. Деньги на дорогу у меня есть, а больше денег мне сама дорога нужна. У меня любовь на горизонте не мелькает. С Ветром мы теперь только друзья, он сам так сказал, да и я сама это чувствую. Ты продашь камни и жемчужины, дом в столице, платья модные купишь. Ты ведь не только красивая у нас, но и к бизнесу способная, забыла? Дело какое откроешь, станешь на ноги, кто от красавицы и богачки откажется? Сама будешь решать, с кем дружбу водить. Если Борислав не дурак — поймет, кто его счастье. Только не он тебя облагодетельствует, а ты до него снизойдешь.

— Нет, я чужих денег не возьму.

— Будем считать, я их тебе в долг на длительное время дала. Подумай: самостоятельной станешь, сама себе хозяйка, чем не счастье?

Клевенс посмотрела, поправила юбку, задумчиво покрутила платочек и сказала:

 — Соглашайся, Стеша. Есть в словах Лотты правота. Понимаю, тебе сейчас Борислав как принц на белом коне: желанный, но в будущем недосягаемый. И права Морана, нельзя два раза на одни грабли наступать. Цени себя больше. Я вот ещё что придумала. У нас каждый постоялец если не принц, то придворный, все этикет дворцовый знают, хорошим манерам обучены. Попросим-ка мы их тебя обучить. А когда приедешь в столицу, представим тебя как графиню, ну, скажем… Полянскую. Красиво звучит: графиня Стефания Полянская.

— Ой, что вы удумали, я с тарелками да кастрюлями привыкла возиться, а не веерами обмахиваться. Ни ступить, ни молвить не умею, какая из меня графиня?

Клевенс смерила Стешу взглядом.

— А что, хорошая графиня из тебя получится. Я слышала историю, как один учёный нищую девочку-цветочницу за три месяца манерам выучил, да так, что во дворце все приняли её за даму самого высшего света. Ветер Перемен велел Лотту учить всему, а там, где одна учится, и вторая рядом будет. Договорились, девочки. Вступаем в игру. Ты сможешь, Стеша.

Мы засмеялись. Что-что, а упорства у Стефании не отнимешь.

— И еще, — Клевенс замялась, — повремени совсем немного, не пускай его к себе в спальню, вот увидишь — это к лучшему будет. Хотя ты взрослая девочка, тебе выбирать. Графини — они разные, некоторые не очень обременяют себя моральными принципами.

Девочки вскоре разбежались по своим делам, а я задумалась. Чему же мне надо учиться? Этот вопрос надо обсудить с Хи и сказителем. Не помню, как и чему меня учили, но читала и писала я хорошо, много еще каких-то отрывочных знаний всплывало в голове, но никакой системы в них я не чувствовала. А времени-то у Стеши мало, мне можно хоть всю жизнь учиться, а вот ей...

«Пойду поговорю», — подумала я и направилась в гостиную.

Хи и Ха пили чай и оживленно беседовали.

— О, ты уже поднялась? — приветствовали они меня.

 — Да всё нормально, слабость небольшая, и на воздухе долго не была. Может, пойдём погуляем?

— Отличная мысль. Одеваемся и погуляем полчасика, холодно на дворе.

Ночью опять выпал снег — пушистый, мягкий.

«Как постель у Мораны, — почему-то пришло в голову воспоминание. — Зачем она со мной так поступила, что ей нужно? Возможно, мне во что-то нельзя вмешиваться, и поэтому меня нужно погубить. Просто так погубить нельзя, а вот подстроить ситуацию якобы со случайной гибелью можно. Поосторожнее надо быть, только как это — поосторожнее?»

Мы прогуливались по небольшому пятачку двора, дальше высились сугробы. Я решила спросить:

 — Ребята, помните, Ветер Перемен советовал мне позаниматься, мало я всего знаю, а вы грамотные. Не передумали меня подучить? Вот только чему — не очень чётко представляю.

— Да, это надо обязательно сделать, — ухватился за мысль Хи. — Я уже прикидывал, у меня много разных мыслей по этому поводу.

— И еще. Хочу попросить придумать учебную программу для Стефании, тут возникла некоторая ситуация, — я замялась.

Непонятно, что можно им рассказать, а о чем промолчать. Думаю, про сон и Морану промолчу, личное очень. Обрисую картину в целом. Продолжила:

 — У них с Бориславом взаимная симпатия имеется, но мезальянс в этом мире никто не отменял, а я не хочу, чтобы с ней, а может, и с ним, беда опять повторилась. Хочу, чтобы она подучилась хорошим манерам и другому разному, что посоветуете. Она не возражает, — я рассказала вкратце о нашей идее.

Хи усмехнулся одобрительно, а Ха хмыкнул:

 — Нас с младенчества этому обучали, а тут за пару месяцев или меньше хотите графиню из крестьянки слепить? Думаю, что не получится.

— Но попробовать-то можно, — опять усмехнулся Хи. — Даже интересно, что получится, она девушка сообразительная, упорная. Можно представить её как приехавшую из другой страны и сразу не лезть в высший свет, а посмотреть, дальше поучиться. И Лотте будут интереснее совместные занятия. Но они не во всем будут одинаковые. И нам с тобой, Ха, польза для мозгов некоторая, а то всё дрова, дрова — совсем этикет забудем. Мы со Сказителем разработаем программу обучения, а потом её обсудим с тобой и Клевенс. Вот свадьбу сыграем — и сразу приступим к занятиям.

За разговором не заметили, как стало холодно, и мы вернулись.

Тема учебных занятий заняла мужскую половину постояльцев полностью. Ожесточённые споры велись за каждый пункт расписания. Борислав, которому я попросила не раскрывать тайный смысл мероприятия, тоже с энтузиазмом поддержал начинание и предложил, что лично будет знакомить Стешу с особенностями придворной жизни. Ха взял на себя этикет и танцы, Хи меня и частично Стешу обещал обучить географии и политике. Чеслав предложил обучить Стешу основам бизнеса, а вот самое интересное для меня — историю и особенности человеческих взаимоотношений — взялся рассказывать Сказитель. Они столько всего напридумывали, что на несколько лет занятий хватит, а не на кусочек зимы. Боюсь, не смогу выдержать восемь часов в день таких напряжённых занятий.