Валерий Иващенко - Чёрная вьюга

Как же парень соскучился по этому! Он даже сам не знал, отчего так остро защемило сердце при виде этих перемаргивающихся в черноте разноцветных светляков. Как же ему их не хватало… а ещё этого воздуха, напоенного теми неуловимыми ароматами, которые обычно не замечаешь, но которых так здорово не хватало там, в мире беспросветного океана и рассекающих его железных островов.

– А почему звёзды и снизу? – поинтересовался он, приметив и в той стороне точно такую же россыпь огоньков.

– В море отражаются, – отозвался дракон и заложил пологий вираж.

Впереди что-то смутно темнело, ещё более тёмное, плотное и неподатливое, чем темнота вокруг – и тут уже никакого труда не составило догадаться. Земля! Наконец-то земля, а не дрожащие под ногами палубы и ступени бесконечно плывущего в вечность железного корабля!

Сначала щёки обернул чуть более тёплый воздух, сильнее запахло ночными фиалками. Где-то справа оглашенно трещали цикады, промелькнул огонёк у входа в чей-то дом. потом во всё обострившееся восприятие упёрлась надвигающаяся масса… но дракон уже гасил скорость плавными и чуть ли не ленивыми движениями крыл. Ещё, ещё, и наконец замер, чуть покачнувшись и заскрежетав чем-то внизу.

– Слушай, ты замечательно летаешь. Спасибо, – шепнул расчувствованный Лёха и благодарно погладил дракона по холке, прежде чем соскользнуть нетерпеливо наземь.

Земля плавно качнулась под жадно коснувшимися её истосковавшимися ногами, игриво взметнулась вбок. И не успел парень что-то даже понять, как самым предательским образом ударила поросшей травой шершавостью в лицо.

Не принимает… Лёха лежал, закрыв глаза и лишь ощущал, как струится по щекам что-то мокрое. Пальцы сами собой стиснулись, запустились в глубину этой родной и полузабытой стихии, словно пытаясь то ли ухватить её побольше, то ли схватиться за родную стихию покрепче… а ведь, бригадир Михеич что-то такое расказывал. Когда моряки слишком долго обретались в походе, то потом просто не могли ходить по ровной и не покачивающейся под подошвами поверхности. Да и сам вспомнил – как отпахавшие полгода на орбитальной станции космонавты сидели в креслах, и сквозь улыбки на их лицах нет-нет да промелькивала растерянность.

И всё же, здравствуй, мать-земля! Не знаю, скольких ты выпестовала и скольких приняла в себя обратно – возможно, и я окажусь в числе последних. Но в любом случае, привет тебе, и просто спасибо, что ты есть!

Лёха перевернулся на спину и уставился в бездонное небо, густо усыпанное огоньками сбежавшихся посмотреть на такое диво звёзд. Не-а, ни одного знакомого созвездия, всё сплошь рожи такие, что только диву дёшься. Особенно вон та харя скраю, ухмыляющаяся, отвратная настолько, что впору лишь подивиться гнусной фантазии творцов здешней вселенной и её окрестностей.

– Ты ещё здесь? – словно сами шевельнулись пыльные губы.

Дракон изрядно уменьшился в размерах. И хотя сейчас он представлял собою что-то вроде изящной огненной птицы, улетать не только не спешил, но и откровенно жался к валявшемуся навзничь рыцарю.

– Дорогу назад я не найду, – тот откровенно погрустнел. – Берёшь в команду, сэр Алекс?

В другое время стоило бы посочувствовать и даже удивиться. Но по здравом размышлении, Лёха то проделывать не стал. Имелось тут одно обстоятельство, а то как же… во время своего увлечения всякими сетевыми прибамбасами, когда он после смены, смыв с себя копоть и наскоро забросав в живот ужин, спешил к компьютеру, вдоволь набродился он по всяким чатам и форумам.

И среди всякой сволочи нередко встречал бывших наших, волею или неволею уехавших в той и иной степени дальности забугорье. Несколько раз он даже прямо спрашивал их: ну вот рвались вы туда, какого хрена всё равно тусуетесь здесь, на русскоязычных сайтах? Уж вы-то ратовали за свободу, да ещё и с хвалёной демократией вперемешку! Отчего не кушаете теперь оное диво ложкой да за обе щёки? Только не подавитесь от жадности, болезные…

Одни смущались под таким натиском, другие начинали нести околесицу насчёт просветить совков и варваров о преимуществах цивилизации. Третьи выглядели ну точь-в-точь проплаченными наймитами… в принципе, Лёха соглашался мысленно, что спецуры просто не могут обойти вниманием такое мощнейшее дело, как интернет – и относился к подобному контингенту со слегка брезгливым терпением.

А потом он как-то задумался над клавиатурой, краем глаза наблюдая моргающий в окошке курсор. И находка ответа в собственной голове потрясла его настолько, что от неожиданности он вовсе не легонько вспотел…

Наверное, каждому знакомо вот такое ощущение внезапного озарения. Когда доселе казавшийся привычным и понятным мир вдруг оказывается слегка или совсем иным. То ли лучше, то ли хуже, толком и не разберёшь – но, просто иным…

Ну ладно те, кого судьба закинула против их воли, всяко в жизни бывает. Отчасти понимал Лёха и тех, кто прямо и цинично уехал за длинным долларом. Не принимал, но понимал иных, которые уехали по якобы идейным соображениям; хотя справедливости ради стоило бы заметить – коль ты настолько дурак, что не ужился со здешней властью, вряд ли поумнеешь и там.

Но у всех них обнаружилось одно настолько общее… нет, как бы они ни вопили нашим в правильности своего выбора – да вот только, на самом деле они убеждали самих себя. Уж неумолчный голос совести, неподкупной и не всегда осознаваемой, денно и нощно грыз тех исподволь, точил самоё душу. Разъедал и отравлял радость сытой жизни выбравших свободу.

ТыпредалРодину…Иудушки, ну что с них, больных на голову, взять? И вовсе не Головлёвы…

– Ладно, малыш, давай держаться вместе, – Лёха протянул руку и ласково погладил прильнувшего к нему огненного птаха.

Повинуясь невыказанной шаловливой мысли, дракон перетёк в изящную длинношеюю птицу, прямо тебе царевну-лебедь. Вон, и махонькая корона обнаружилась на томно склонившейся над парнем голове. Врубеля на него нет, право…

– А здешние не разбегутся от одного твоего вида?

Дракон задумчиво проплыл влево-вправо, и странно оказывалось наблюдать просвечивающие сквозь это живое пламя звёзды. Он попытался превратиться в кольцо, которое можно было бы носить на пальце и при случае выпустить прикинувшегося им на волю – но сэр Алекс пресёк такие поползновения на корню.

– Никаких рабов или слуг – ты идёшь… летишь за мной добровольно. Я предпочитаю равноправие, малыш.

Зависший прямо над головой сияющий перстень, изображавший из себя махонького, кусающего себя за хвост дракончика, послушной пружинкой развернулся. Словно порхающий опавший лист огненного дерева, дракон задумчиво кувыркнулся в ночном воздухе. Как он ещё попутно ухитрился и цапнуть зубками слишком близко подсунувшуюся любопытную звезду, парень не стал даже и гадать. Но в конце концов, на подставленную ладонь лёг изящный медальон в виде всё того же воздевшего крыла дракончика.