Валентин Егоров - Капитан Т.Т. Трезоров

По завершению церемонии обмена официальными любезностями, но, правда, следует отметить, что в этот раз длинных спичей не было, девушка в зеленом мундире пригласила членов делегации проследовать на посадку в шаттл ВКС. Она прекрасно знала и владела нашим языком, в ее голосе не было никакого чужестранного акцента. Все члены делегации поняли, что им было предложено сделать, но продолжали стоять на месте, в смятении оглядываясь по сторонам. Гравитационные тележки с багажом из-за своих ограничителей не могли покидать территории аэропорта — багаж нужно было переносить вручную, но его было такое количество и он был таким объемным и весомым, что маленькая проблема на глазах превращалась в крупную неприятность. Девушка в зеленом мундире даже немного растерялась, наблюдая за тем, что гости не следуют за ней. Но тут в дело вновь вмешался Генерал и вежливо попросил девушку в зеленом мундире найти носильщиков, так как в нашей стране не принято полковникам переносить в руках баулы и чемоданы.

Девушка тяжело вздохнула и с надеждой посмотрела на парнишку в очках с сильными диоптриями, который ни на шаг не отходил от нее. Этот парнишка тоже носил зеленый мундир, но не говорил и не понимал по нашему, Девушка в зеленом мундире что долго и взволновано объясняла ему по ненашему. Ненаш язык я начал изучать еще в сельской школе, продолжил в академии, — после всех этих мытарств многое понимал, что говорят на нем, но языка, разумеется, до конца так и не выучил. Из слов девушки в зеленом мундире, я понял, что все носильщики в аэропорту бастуют уже второй год, а гости, то есть мы — члены делегации, оказались такими слабыми, что у них не сил переносить тяжелые вещи. Ее вольное толкование слов нашего Генерала можно было и понять — некоторые баулы и чемоданы имели такой и вес, что их поднять и перенести с места на место могли бы только наши парни десантники.

Этот парнишка с модными диоптриями на носу посоветовал девушке в зеленом мундире, вызвать в аэропорт взвод ненашей морской пехоты, чтобы ребята в качестве общефизической подготовки занялись бы переносом багажа делегации. Совершено случайно этот парнишка в очках оказался пилотом шаттла, который ожидал нас за углом терминала. Пока мы ожидали морскую пехоту, Белояр нашел общий язык с этим парнем, но не отрывал взгляда от девушки в зеленом мундире. Неудивительно, языки не помеха, когда общаются пилоты — крутые покорители высоких небес. Я тоже не отказывал себе в удовольствии издали любоваться платиновой блондинкой, которая чем-то напоминала мне кого-то из моих знакомых. Но я никак не мог не мог вспомнить, кого именно, хотя знакомых девушек у меня не было, по крайней мере, я никому еще не писал писем.

Морская пехота прибыла очень быстро и, шутя, перетащила наш багаж в шаттл. Командир шаттла — этот парнишка, помимо того, что он был пилотом, как это выяснил Белояр в ходе беседы, имел чин капитана ВКС, из-за чего моментально превратился в лучшего друга и братана капитана Т.Т. Трезорова.

Когда мы собрались уже лететь, в этот момент перед Генералом и всей нашей делегацией возникла новая проблема, а именно размещение официального багажа и членов делегации на борту шаттла. Для делегации выделили обыкновенный десантный шаттл, рассчитанный для перевозки стандартного взвода десантников и его вооружения. Разумеется, для нашей делегации и ее багажа этот шаттл оказался мал. В нем могли разместиться или члены делегации и сопровождающие лица, или багаж членов делегации и сопровождающие лица.

Но, как говорится, голь на выдумки крепка, под личным руководством нашего Генерала, ненаши морские пехотинцы в шахматном порядке уложили в десантный отсек шаттла генерала, полковников, сопровождающую и багаж. Когда в отсек с большим трудом и осторожностью затолкали последний немаленький баул с надписью на багажной бирке "капитан Т.Т. Трезоров", то к этому времени весь взвод ненашей морской пехоты тяжело дышал и с трудом шевелил руками и ногами. Работа по упаковке членов делегации, сопровождающей и багажа пошла к завершению и только тогда вспомнили о нас — обо мне, Белояре и капитане Т.Т. Трезоре. Мы, как стояли в сторонке, оттуда можно было наблюдать за работой ненащих морских пехотинцев, так и продолжали стоять на этом месте. Командир морпехов, ребята называли его "Сардж" — мощный такой черный мужик, увидев нас, со страхом посмотрел на битком набитый транспортный отсек шаттла, а потом снова посмотрел на нас и начал медленно заваливаться в обморок. Но уйти от действительности ему не дали, на помощь пришел парнишка с очками на носу. Он что-то коротко буркнул черному "Сарджу" на ненашем языке и "Сардж" тут же ожил и даже попытался улыбаться, но на это ему уже не хватило физических сил.

Девушка в зеленом мундире, исполняющая обязанности официального переводчика делегации, находилась где-то в самом центре транспортного отсека шаттла и достать ее оттуда не было никакой возможности. Поэтому в общении с парнишкой с очками мы перешли на международный язык жестов, пытаясь донести до него, что мы готовы идти пешком до базы местных ВКС, только нам нужна карта с проложенным маршрутом следования. Но парнишка с очками не стал ждать конца отчаянного жестикулирования Белояра, а, дружески похлопав нас по плечам, и махнул рукой в сторону пилотской кабины шаттла. Теперь и до нас дошло, насколько предприимчивы и прагматичны наши коллеги и что пилотская кабина никем еще не занята — в ней мы можем все и разместиться.

В кабине, рассчитанной на пилота и второго пилота, свободно уместились три джентльмена, не считая собаки. Капитан Т.Т. Трезоров, мгновенно просчитав в уме, он всегда отличался этим умением — в любой ситуации найти для себя тепленькое местечко, тут же занял небольшую полку за спинками кресел первого и второго пилотов. Нам с Белояром пришлось разместиться вдвоем в одном кресле второго пилота — несколько неудобно для таких больших парней, как мы, — но жить было можно.

Пока мы с Белояром устраивались на месте второго пилота, парнишка с очками запустил двигатель шаттла. Во время прогрева двигателя, Белояр не удержался и поинтересовался, как зовут нашего пилота-очкарика. Парнишка ткнул себя пальцем в грудь и промычал что-то похожее на "Иванио". Разумеется, с этого момента мы звали его только "Ваня", а ему это ужасно понравилось. Мы были в тесноте, но не в обиде друг на друга и нам было очень весело.

Управление ненашим шаттлом ничем не отличалось от управления нашим шаттлом, мир тесен, не правда ли?! Поэтому ненаш шаттл мы пилотировали в шесть рук и четыре лапы. Иногда все вчетвером одновременно пытались нажать одну и ту же кнопку на доске приборов или на штурвале, а иногда делали это по очереди. Когда и какие кнопки следовало бы нажимать, понимал даже капитан Т.Т. Трезоров, недаром же он пять лет проучился в академии. Парнишка с очками на носу в этой ситуации веселился от всей души, он громко ржал, наблюдая, как капитан Т.Т. Трезоров когтем лапы нажимает кнопки после очередной его команды на ненашем языке. Правда, шаттл время от времени совершал непонятные кренделя в воздухе — он, то пятился назад, то рвался в небо, то резко кренился вправо или влево. Нам и Ване очень нравилось пилотировать шаттл подобным образом. Мы совершенно не обращали внимания на обстоятельства, когда шаттл беспорядочно мотало из стороны в сторону. Основные лавры пилота-аса шаттла, разумеется, доставались капитану Т.Т. Трезорову. Но Т.Т. Трезорова постоянно тянуло на подвиги, ему очень хотелось похулиганить в воздухе и однажды он, сознательно промахнувшись своим когтем, надавил не ту кнопку, которую следовало нажать в соответствии с командой Вани. Случайно он нажал кнопку аварийного торможения шаттла. Весь оставшийся путь до места назначения наш шаттл летел, словно индюк, с распущенным хвостом. Он тяжело тащил за собой тормозной парашют. Этот парашют сильно снижал горизонтальную и вертикальную устойчивость полета шаттла, что впрямую сказалось на удобстве полета пассажиров шаттла. Думаю, что им приходилось очень не сладко в течение всего перелета из-за нашего лихого пилотирования в шесть рук и четыре лапы. К тому я на сто процентов был уверен, что капитан Т.Т. Трезоров время от времени делал сознательные ошибки, нажимая кнопки на доске приборов — совершенно неслучайно он раскрыл парашют аварийного торможения.