Гарри Тертлдав - Возвышение Криспа

Он и правда был медлителен, но хватка у него была железной.

Крисп саданул ему под ребра свободной ногой. Бешев крякнул, однако лодыжку не отпустил. А когда Крисп попытался схватить кубрата за руку, ладони опять соскользнули.

Поскольку освободиться Криспу не удалось, он позволил противнику подтянуть себя поближе и двинул ему в подбородок. Голова у Бешева запрокинулась. Хватка ослабла – всего на мгновение, но Криспу этого хватило, чтобы вырваться.

Задыхаясь, он с усилием встал на ноги. Бешев поднялся тоже.

Очевидно, кубрат прикусил язык; из уголка рта на бороду сбегала струйка крови. Он бросил на Криспа злобный взгляд. Таким же взглядом сверлил видесского борца и Глеб, стоя прямо за спиной Бешева. Руки у Глеба продолжали дергаться.

Кто же еще так напряженно водил ладонями? Крисп, переступив с ноги на ногу, вспомнил, как упруго вибрировали под ногами шкуры помоста во время церемонии выкупа, ставшей поворотной точкой в его судьбе. На помосте вместе с ним были Яковизий, Пирр, Омуртаг – и энарей !

Когда шаман проверял качество видесского золота, ладони его двигались точно так же, как сейчас у Глеба. Стало быть, Глеб занимается каким-то мелким колдовством? Крисп оскалился, обнажив в свирепой усмешке зубы. Он готов был поспорить на все золото, подаренное Танилидой, что знает, каким именно! Неудивительно, что Бешев все время выскальзывает из захватов!

Крисп нагнулся, схватил горсть песка, которым слуги посыпали пол, и с криком бросился к Бешеву. Кубрат тоже прыгнул вперед, но Крисп оказался проворнее. Он обогнул Бешева и швырнул песок Глебу в лицо.

Глеб взвизгнул и отпрянул, лихорадочно протирая кулаками глаза.

– Простите. Я не нарочно, – усмехаясь, сказал Крисп и резко развернулся к Бешеву.

Удивление и смущение, мелькнувшие в глазах противника, подтвердили догадку Криспа. Затем глаза Бешева снова застыли.

Даже без помощи колдовства он оставался огромным, искусным и невероятно сильным. Борьба предстояла нелегкая.

Они снова сцепились. У Криспа вырвался ликующий вопль. Теперь кожа Бешева была просто кожей – скользкой от пота, да, но не сверхъестественно. Когда Крисп схватил его, кубрат уже не вырвался. И когда Крисп, согнув ногу, завел ее за ногу Бешева и дернул, тот рухнул на пол.

Но кубрат все-таки был борцом. Он попробовал крутануться во время падения, как это сделал Крисп чуть раньше. Крисп прыгнул ему на спину. Бешев приподнялся на своих могучих руках. Крисп подсек их. Бешев распластался на песчаном полу.

Он снова попытался встать. Крисп схватил прядь сальных волос и стукнул Бешева лицом по мрамору под песком. Бешев застонал и сделал еще одну попытку подняться. Крисп опять саданул его об пол.

– За Стилиана! – крикнул он. Бешев лежал недвижно.

Крисп, пошатываясь от усталости, встал. Он скорее ощущал приветственные вопли толпы, чем слышал их. Яковизий кинулся к нему и поцеловал, наполовину в щеку, наполовину в губы. Крисп даже не отшатнулся.

Что-то ударило его по пятке. Он с изумлением обернулся – неужто Бешеву не хватило? Крисп был уверен, что вырубил кубрата до полной отключки. Бешев и впрямь лежал, не шелохнувшись. А под ногами у Криспа валялся золотой. Мгновение спустя еще один взметнул вверх фонтанчик песка.

– Подними их, дурак! – прошипел Яковизий. – Их же тебе кидают!

Крисп начал было нагибаться, но остановился. Разве таким он хотел остаться в памяти этих аристократов – бегающим за их монетами, как собачонка за брошенной палкой? Он покачал головой и выпрямился.

– Я сражался не за золото, а за Видесс, – сказал он.

Толпа зашумела еще громче. И никто из присутствующих не догадался, почему Крисп улыбается во весь рот. Без щедрого дара Танилиды он не мог бы позволить себе такой жест.

Он стряхнул с себя налипший песок.

– Пойду надену рубашку, – заявил он и побрел сквозь толпу.

Мужчины и женщины пожимали ему руки, хлопали по плечам и по спине. Потом толпа снова повернулась в сторону площадки, насмехаясь над кубратскими послами, которые потащили своего собрата с песчаного круга.

Мир ненадолго исчез, когда Крисп натянул рубашку на голову. Как только он снова обрел возможность видеть, то узрел Петрония, стоявшего прямо напротив. Крисп начал было сгибаться в поклоне.

Севастократор поднял руку.

– Не надо формальностей, особенно после такой красивой победы, – сказал он. – Надеюсь, ты не будешь против, если я тебя вознагражу, Крисп, тем более что… – он лукаво сощурился, – награжу я тебя не золотом.

– Как я могу отказаться? – промолвил Крисп. – Разве это не будет… как бишь его?.. Оскорблением монарха?

– Нет, поскольку я не Автократор, а всего лишь его слуга, – ответил Петроний с выражением предельной искренности на лице. – Но скажи мне, как тебе удалось сразить свирепого кубрата, который победил наших лучших борцов?

– Ему, похоже, Глеб помогал. – Крисп объяснил, чем, по его мнению, занимался Глеб. – Вот я и решил: посмотрим, как будет бороться Бешев без этих кубратских штучек, то есть без пассов, и с ним действительно стало легче управиться.

Петроний нахмурился.

– Во время переговоров Глеб тоже постоянно дергает руками. Как по-твоему, он и меня старается околдовать?

– Вам виднее, – ответил Крисп. – Но особого вреда не будет, если в следующий раз вы прихватите с собой собственного колдуна.

– Вреда и правда не будет. Я последую твоему совету, – заявил Петроний. – Клянусь владыкой благим и премудрым, порой я сам себе изумлялся, соглашаясь на какие-то предложения кубратов.

Теперь мне все ясно, и теперь у меня есть две причины вознаградить тебя, ибо ты оказал мне сегодня целых две услуги.

– Благодарю вас. – На сей раз Крисп все-таки поклонился в пояс.

Когда он выпрямился, на лице его играла озорная улыбка. – И благодарю вас.

Петроний собрался было что-то сказать, потом передумал и смерил Криспа долгим оценивающим взглядом.

– Так ты не только силач, но и остряк? Я это запомню. – Не дав Криспу ответить, Севастократор отвернулся от него, крикнув слугам:

– Вина! Всем вина, чтобы я не видел ни единой пустой чаши! Мы должны отпраздновать победу и поздравить победителя.

За Криспа!

Знатные видесские дамы и господа высоко подняли кубки:

– За Криспа!

Крисп водил скребницей в такт тупому стуку, раздававшемуся в висках. Теплая и терпкая духота конюшни не помогала избавиться от похмелья, но сегодня Крисп ничего не имел против головной боли и тяжести в желудке. Они напоминали ему, что, хотя он и вернулся к повседневной работе, вчерашний вечер не был сном.