Татьяна Форш - Сумасшедший отпуск

— Гриш, а ты что, оканчивал какой-то институт? Откуда такие познания физических процессов?

— Что такое институт? — Он едва заметно поморщился и, не дожидаясь ответа, вновь решительно зашагал по тропинке, словно стараясь сбежать от моих вопросов, но я, как гончая, уже взяла след.

— Место, где дают знания. Гриш, я уже начинаю тебя бояться! А ты случайно не замаскированный агент каких-нибудь трех букв?

— Лиз, я учился, как и все.

— Заканчивал академию? — Я мило улыбнулась, разглядывая его взъерошенные ветками волосы. То ли от сумрака леса, то ли в угоду разыгравшейся фантазии, но мне показалось, что его светло-русые пряди потемнели, приобретая медный оттенок.

— Ага, — невозмутимо согласился он. Остановился и, поддержав, помог перепрыгнуть через поваленное бревно.

— Что "ага"? — Едва оказавшись на земле, я вновь накинулась на него. — Ты меня за дурочку держишь? Кто ты? Только не говори, что ты — тот малолетний пьяница из соседнего дома. Уверена, он про преломление света даже не слышал!

— А какой ответ тебя устроит больше? — Парень без тени улыбки терпеливо выдержал приступ моего неуемного воображения. Я помолчала, с удивлением почувствовав какое-то странное безразличие, подчиняющее себе мою волю и разум. Какая разница — кто он? Какая разница, где он учился? Не все ли мне равно, какого цвета у него глаза?

— Ответ? — Я зло помотала головой, будто пытаясь стряхнуть с себя нити невидимой паутины. — Любой. Что ты его клон, близнец, двойник. Любой! Но только не надо убеждать меня, что ты — он!

Гришка выдержал мой взгляд, прищурился, словно что-то решая, затем просто взял за руку и повел за собой. Так и не дождавшись ответа, я попыталась вырваться, но, не преуспев в этом, возмущенно возопила:

— Куда ты меня тащишь?

— На озеро, — не оборачиваясь, буркнул он, — мне надоело слушать твои глупости.

Глупости?!

Я обиженно посопела. Безразличие вновь попыталось подчинить себе мою душу, но на этот раз оно было слабее: конечно, я все придумала. Это — Гришка (смешно было предположить что-то другое), сосед, которого я знаю неполную неделю.

Я украдкой бросила на него взгляд.

Нет! Не может один и тот же человек быть настолько разным!

Сегодня я видела настоящего Гришку. Чувствовала крепкий запах браги и чеснока. Этот человек, — еще один взгляд на уверенно ведущего меня вперед парня, — не может быть им. Но внешность и голос…

Впереди замаячил просвет, избавив меня от зарождающейся истерики. Лес внезапно закончился, приведя нас к озеру. Парень остановился.

— На озере кто-то есть.

— В смысле? — Вновь дернув рукой, я с каким-то сожалением почувствовала себя свободной.

— Голоса. И странные звуки. Пойдем? — Он осторожно раздвинул ветки деревьев и прищурился, что-то разглядывая.

Неужели сегодня не придется снова лезть в тот страшный подвал? Я коснулась его руки и, стараясь не показать радость, как можно небрежнее уточнила:

— Куда теперь? Домой?

Он недоуменно покосился на меня и указал на что-то впереди.

— Нет. Туда. Что нам эти люди?

Надежды не оправдались.

Прислушиваясь к доносящемуся с озера шуму, я поплелась за ним.

Печально знакомый домик и прилегающий к нему огромный кусок берега были отгорожены яркой желто-черной полосатой лентой. У грузовика, припаркованного на берегу, толпилось несколько людей, одетых в странные серые костюмы, а на серебристой ряби озера бок о бок качались две моторные лодки. Вначале мне показалось, что они пустые, но, приглядевшись, я заметила точки, плывущие к ним. Моя догадка подтвердилась, когда на одну из лодок стали забираться люди.

Интересно, кто это?

Едва мы подошли к домику, как от группы мужчин отделились двое и уверенно направились к нам.

— Просьба остановиться. Ведутся работы по исследованию озера.

— Вам опасно находиться здесь. Пожалуйста, уходите.

Непохожие друг на друга внешне, они излучали уверенность, которой хотелось подчиниться. И все же я не сдержалась.

— А что за исследования? Насчет летающей пирамиды?

— Это секретная информация! — Тут же напыжился один, низенький, с лицом рьяного ботаника, главным украшением которого были огромные, в тяжелой черной оправе, очки.

— Да бросьте! Вы, наверное, коллеги Петра? Эти… как его… уфологи! Да? Тогда расслабьтесь! Проводите нас к нему, да и все дела!

Мужчины переглянулись. От группы, стоящей в отдалении, отделился еще один и уверенно зашагал к нам.

— Это секретная информация! — Вновь с нажимом повторил очкарик.

— Попрошу покинуть озеро! — хриплым басом поддержал его второй, предпенсионного возраста седой толстяк.

— Да говорю ж, мы — свои! — Ища поддержки, я дернула за рукав Гришку, все это время изображавшего статую.

— Проблемы?

Я покосилась на подходившего к нам мужчину. Молодой. Лет тридцати, не больше. И чересчур серьезный. С таким не хотелось спорить.

— Мы Петра ищем. — Вдруг заговорил Гриша. — Знаете его?

Подошедший окинул нас цепким взглядом.

— Петра Михайловича, к сожалению, сейчас здесь нет. Если он вам нужен, проследуйте на базу.

— А здесь подождать? — подключилась я. — Мы вам мешать не будем. Покупаемся, позагораем…

— Боюсь, вам придется искать другое место для отдыха. На озере ведутся важные правительственные исследования, исключающие присутствие посторонних.

Сказал, как отрезал.

— Но…

— Мы уходим, — перебил меня Гришка и потянул за собой.

Мы почти добрались до леса, а я все еще чувствовала на себе их взгляды, и, лишь когда деревья скрыли нас, заговорила.

— Гриш, ты не должен был вот так уходить! Может быть, еще чуть-чуть — и они согласились бы с нашим присутствием.

— Нет. Они бы не согласились, — возразил он таким тоном, что мне тут же расхотелось спорить. — Проводить тебя домой?

Я взглянула в темно-синее небо с серыми заплатками туч, клочками просвечивающееся сквозь кроны деревьев.

— Проводи. — Взглянув в его ничего не выражающее лицо, я отчего-то принялась утешать: — Да ладно, Гриш. Завтра пойдем. Может быть, их на озере уже не будет?

— Может быть, — меланхолично повторил он, продолжая шагать.

— Гриша! — Я остановилась. Не люблю, когда меня игнорируют! — Ну не я же виновата, что сегодня все так получилось! Сегодня вообще день ужасный! С самого утра. Из-за тебя, между прочим!

— Я тебя и не виню. — Он обернулся ко мне. Я догнала его и пошла рядом. — Я вообще никого не виню. Существование — это череда происшествий, которые выбираем мы, но есть и те, которые выбирают нас. То, что мы сегодня не смогли попасть в подземные ходы — это неплохо. Может быть, даже хорошо, только мне не понятно: для чего все произошло именно так?