Александр Бушков - Алый, как снег

Они остановились уардах в тридцати от парадного крыльца, над которым красовался тот самый герб. Широкая лестница из серого камня, казавшаяся ничуть не тронутой временем, невысокие перила, украшенные фигурами неизвестных, но, безусловно, хищных зверей — по четыре с каждой стороны. Высокая двустворчатая дверь гостеприимно распахнута настежь, за ней виднеется что-то вроде обширного вестибюля с мозаичным полом и громадной люстрой под потолком, выглядевшей так, словно и ее делал безнадежно спятивший мастер: нагромождение прозрачных висюлек, лишенное всякой симметрии и гармонии, под стать замку. Справа — то самое большое здание (никакого движения незаметно) и навес, под которым летучие корабли стоят на подставках вроде тех, что бывают у моделей, только размерами побольше. Одна пара пустовала — и Сварог подумал не без злорадства, что ее корабль уже не займет.

Он послал Золотых Шмелей внутрь. Мозаичный пол, по обе стороны — ряды колонн…

И все оборвалось, Сварог ничего больше не видел, а значит, не видели Шмели. Сузил глаза — там, в вестибюле, ни шевеления, ни вспышек. Попытался их вернуть — но они не вернулись. Очень возможно, их больше не было. Ну, не торчать же тут вечно, робкими просителями, ожидающими, когда к ним выйдет барин?

— Ну, с Богом, — сказал Сварог.

И первым направился к лестнице, положив руку на чехол Доран-ан-Тега, не испытывая ничего, кроме яростной отрешенности, как часто случается перед боем.

Глава XIII

ДВЕ ЧЕТВЕРТИ ПУТИ

Серый камень под ногами. Шаги звучат именно так, как и должны звучать шаги людей, идущих по каменной лестнице. Уже можно рассмотреть вестибюль, пустой и обширный.

Вошли. Мозаика под ногами, шаги звучат именно так, как и должны звучать шаги людей, идущих по мозаичному полу. Ни звука, ни шевеления вокруг. Мозаичный пол, по обе стороны высокого зала ряды розоватых колонн странноватой формы — сверху донизу покрыты желобками, сплетающимися в некий абстрактный рисунок, без тени красоты и гармонии. Точно так же желто-черно-синяя мозаика под ногами глаз не радовала, наоборот — то же самое хаотическое сплетение прямых и кривых линий, зигзагов, неправильных кругов и косых треугольников…

Пройдя шагов двадцать, Сварог поднял руку, приказывая остановиться, осмотрелся еще раз. Впереди — не особенно крутая, но высокая лестница, заканчивающаяся площадкой с высокой двухстворчатой дверью — ручки то ли золотистые, то ли из чистого золота, сделаны в виде двух сплетенных змей с герба. Справа от двери — белая статуя обнаженной женщины: лицо улыбающееся, прическа замысловатая, одна рука приподнята, другая вольно опущена, зрачки глаз зеленые.

Он на миг испробовал умение и тут же выключил его: ноздри прямо-таки залепил густой, непереносимый запах падали, настолько тошнотворный, что едва не вывернуло. Да, это гнездо… Испробовал другое умение, уже хелльстадское, попытался проникнуть взглядом за дверь наверху, но ничего не вышло. Причем ощущения странные: не было преграды, магического щита, скорее уж взгляд соскользнул, как соскальзывает упавшая на ледяную горку монетка. Непонятно. Одни умения, что заоблачные, что хелльстадские, исправно срабатывают, другие оказываются бессильными… Никакой системы, никакого объяснения…

Выбора нет, остается одно: подняться по лестнице и попытаться войти в дверь — других нигде не видно… Сварог оглянулся на сподвижников, замерших с оружием наготове, сказал:

— Идем цепочкой. Действуем по обстоятельствам, опасаемся всего на свете и ждем чего угодно…

Чуть подумав, взял Томира за локоть и поставил его предпоследним, сделав замыкающим Шедариса. Сказал оружейнику:

— Держись в сторонке, в общую кучу не лезь. Шег, приглядывай…

И первым стал подниматься по лестнице. Оказавшись у самой двери и уловив краешком глаза шевеление справа, резко развернулся туда.

Белая статуя ожила: красивое личико свела словно бы гримаса испуга, она прикрылась обеими руками, словно застигнутая деревенскими парнями стыдливая купальщица. Не раздумывая, Сварог взмахнул топором. Удар пришелся по талии, верхняя половина статуи рухнула на пол, разбрызгивая зеленоватую жидкость с какими-то темными сгустками, — а нижняя так и осталась стоять, словно чаша странной формы, наполненная той же жидкостью.

Сварог ждал с топором наизготовку, но больше ничего не произошло, половинки статуи не шевелились. Уж не шутка ли юмора здешнего хозяина? Поди разберись…

Осторожно протянув ладонь к ручке, сжал ее — ничего не произошло — потянул на себя. Дверь отворилась легко и бесшумно. Акбар первым влетел в сводчатый зал, расставил передние лапы, вытянул шею, принюхиваясь, гавкнул куда-то влево.

Следом вошел Сварог. Такой же мозаичный пол в отталкивающих узорах, разве что сине-желто-серый. В противоположном конце такая же дверь, близнец той, в которую они вошли. По стенам выступают полуколонны, розовато-серые, как и весь зал, а слева…

А слева — большой стол неправильной формы, напоминающий очертаниями небрежно выплеснутую черную краску, застывшую причудливым пятном, на гнутых корявых ножках. На нем — какие-то сосуды, высокие, вроде бы глиняные, в белых хаотичных узорах. И возле стола стоит молодая женщина в зеленом платье до пят, красивая, с аккуратно расчесанными светлыми волосами, улыбается им дружелюбно и открыто…

Томир вдруг кинулся к ней, с неописуемой радостью крича:

— Лиона!

Ничего еще не понимая, Сварог рявкнул:

— Назад!

Не слушая его, оружейник, отшвырнув меч, подбежал к женщине, обхватил ее обеими руками, прижал… Мозаичный пол вспучился волной над их головами, накрыл обоих, вмиг осел — и уже не было ни оружейника, ни женщины, пол казался ровным и неподвижным. Запоздало стрекотнула автоматная очередь — ага, Мара — пули выбили щербины в мозаике. «Началось…» — подумал Сварог с удивившей его самого отстраненностью и махнул рукой:

— Вперед!

Они пошли к двери. За ней, открывшейся так же легко и бесшумно, оказалась очередная лестница, уходившая влево, к очередной площадке с очередной дверью, но на сей раз там не было никаких статуй.

Поднялись к двери, Сварог потянул ручку на себя. Очередной зал, разве что не сводчатый, с плоским потолком, расчерченным черными линиями на большие прямоугольники, покрытые косой решеткой, напоминавшей рыболовную сеть. Ни полуколонн, ни мозаики: стены, пол и потолок унылого грязно-серого цвета, решетки — желтоватые. И ничего больше, пусто и голо. В противоположном конце — очередная дверь.

— В лешеву бабушку… — проворчал Бони, поводя пулеметом. — Так и будут гонять?