Александр Бушков - Алый, как снег

Согнув коленки, как в парашютные времена перед приземлением, он спрыгнул вниз, мимо аккуратной лесенки с перилами. Развернулся вправо-влево, поводя стволом.

Никого и ничего, трюм пустехонек, с обеих сторон торчат шпангоуты, а по дну протянулось толстое бревно — забыл, как оно именуется на морском жаргоне. Сварог вылез по лесенке наверх, пошел к лежавшим в нелепых позах телам.

Наклонился без всякой брезгливости, присмотрелся. По облику — несомненные люди, соответствующее умение докладывает о том же самом — вот только внутри у каждого — нечто вроде светящегося черным шарика. Неизвестно, как это может быть, но он светится черным… И на глазах истаивает, меркнет, сжимается в теннисный мячик, в горошину, пропадает совсем — отгуляли свое, твари…

Двое лежали мордами вниз, другие двое — на спине, так что легко можно было рассмотреть их форму: черные глухие кафтаны почти до колен, темно-красные шаровары, черные сапоги. На груди непонятная эмблема в золотом контуре овала — две змеи, переплетенные изящными спиралями, уставившиеся друг другу в глаза, а над ними — неизвестная геральдике корона: обруч с несколькими зубцами в виде высоких, острых, узких треугольников, наклоненных наружу. Герб? Больше всего похоже на герб… В точности такой же он видел над парадной, когда просматривал записи Шмелей. Эмблемы во всю грудь, от стоячего воротника до пояса из тускло-желтых нитей и такие же, только маленькие — на голенищах сапог под коленями, вроде старинных уланских кокард.

Время, похоже, их не подгоняло — Шмели пока что не зафиксировали в той стороне ничего летающего, вообще никакой угрозы. Сварог, на всякий случай оставив пулемет при себе, повесив на плечо, прошел в корму. Самый настоящий небольшой штурвал, по обе стороны — по паре гнутых рычагов, две поставки с рычагами поменьше, компас, а это явно спидометр или как он там именуется на корабле. Не реактивный истребитель, конечно — судя по цифрам за круглыми стеклышками, может выжать максимум сорок лиг в час (если только здешние меры те же самые, что и в большом мире). А зачем эта деревянная стеночка перед штурвалом с торчащей оттуда металлической штукой наподобие узких раззявленных челюстей? Ага, вот оно что — примитивный, можно сказать, автопилот…

Потрогав рычаги, он знал теперь, как этой штукой управлять — не великое искусство, да и агрегат не столь уж сложный… На какое-то время он задумался: что теперь делать? Ничего похожего на устройство связи не обнаружено — умение подсказывает, что ничего подобного нет. Техника отнюдь не на грани фантастики, будут их искать или нет? Вполне может оказаться, что они летели куда-то по другим делам и по чистой случайности их маршрут пролег через лагерь Сварога. Поджечь эту лайбу, в принципе, нетрудно — но дотла, до пепла, который можно закопать, сжечь не удастся. Если будут искать, увидят обгорелый остов: судя по тому, как уверенно они летели и маневрировали, умеют видеть в темноте без всяких приспособлений, как и он… Ладно, черт с ними… Главное известно: пули их берут самым распрекрасным образом. Если даже пустятся всей оравой — там еще осталось девять кораблей, возможно, экипажей на всех хватит, — бой, учитывая их излучатели, будет серьезным, но на стороне Странной Компании — эффект внезапности… Семь стволов, один из них — пулемет… Напрасно не прихватил что-нибудь вроде гранатомета, на «Рагнароке» есть с полдюжины — но кто же знал про эти их «молнии»…

Он спрыгнул наземь и скомандовал:

— Быстренько в ту рощицу!

Сварог ее заранее присмотрел, на случай, если придется ночью передислоцироваться — небольшая, но густая, уардах в трехстах.

Сподвижники топотали следом, бесшумно несся Акбар, Томир старался не отставать. Шмели молчали — не было пока что никакой угрозы…

…Ее так и не оказалось, остаток ночи прошел спокойно. Никто не нагрянул на поиски пропавшего корабля — возможно, Сварог не ошибся, и он летел куда-то по другим делам. Он так и торчал на прежнем месте — накренившийся, нелепо выглядевший на суше (да и в воздухе тоже).

В большом мире, пожалуй, окончательно рассвело — да и часы, изготовленные под сильванские сутки, врать не будут. Сварог выдал каждому по куску хлеба с колбасой и по кружке кофе, а перед Акбаром навалил груду сырого мяса. Завтракали быстро. Томир, как оказалось, кофе в жизни не пробовал — но, хоть и морщась, осушил кружку до дна, пояснив с бледной улыбкой:

— Для меня — дрянь жуткая, но согревает…

— Ну, все готовы? — глянул на них Сварог. — Становимся гуськом в затылок друг другу, на расстоянии шага. Восхищения командиром не выражать, он тут ни при чем — как уже говорилось, бабку Паколета благодарить будем…

Он достал кожаный мешочек, несколько лет пролежавший в столе в маноре, — невеликое наследство от бабки-гусятницы, уже дважды здорово помогшее. Клубок-пробойник изничтожил в Хелльстаде Князь Тьмы, не зная, на чем еще сорвать злобу. Вырезанный из черного камлота волк, предназначенный для одного-единственного раза, свою задачу выполнил надлежащим образом. Остались две красных ленточки и одна синяя. Бросить красную через левое плечо, произнести короткое заклинание — и меж тобой и погоней встанет широкая стена пламени, которое утихнет лишь через час. То же самое и с синей — только бросать ее надо через правое плечо, и заклинание другое. В этом случае от преследователей тебя спасет широкий бурный поток воды — опять так способный продержаться час. Пока что не было случая пустить в ход ленточки. А вот большой клубок светло-коричневой бечевки — крученой, добротной — то, что именно сейчас необходимо, спасибо, бабушка, светлая тебе память.

Он отмотал кусок длиной в пол-уарда, намотал на указательные пальцы, подергал, попробовал. Бечевке, должно быть, много, очень много лет, но выглядит она надежной, ничуть не обтрепалась, не разлохматилась — ну, она ж не обычная, конечно…

Подойдя к Маре, стоявшей последней, Сварог обвязал ее тонкую талию повыше пояса с мечом, так, чтобы было не туго, но и слабины не давало, накрепко завязал узел. Боевая подруга взирала с нешуточным любопытством — как и остальные, смотревшие через плечо.

— Это что, мы так и полетим? — спросила Мара.

— Бабка заверяла, что полетим, — сказал Сварог. — А ее наследство до сих пор осечки не давало.

— Офигеть…

Сварог перешел к Паколету. Вот тут уже оказалось чуточку труднее, пришлось повозиться: вместо конца бечевки у него в руках был весь клубок, а резать бечевку на куски ни в коем случае нельзя… Справился наконец — а там пошло легче и легче. Сложнее всего пришлось с Акбаром — добравшись до него, смирно стоявшего, Сварог пару минут прикидывал, что тут можно придумать. Наконец сообразил, все так же, не туго, но без слабины, опоясал гарма в двух местах: по животу и по груди около передних лап. Отматывая бечевку, встал перед Акбаром и опоясался сам, оставив кусок пол-уарда. Вот теперь бечевку можно было разрезать, что он и проделал кинжалом. Осталось чуть меньше половины — будем надеяться, еще пригодится…