Лекарь короля драконов - Александра Кузнецова
Я завязала узел на последнем бинте и подошла проверить охранника. Я вовремя остановила кровь, цвет лица у него уже не был таким бледным.
— Мне надо будет зашить ему рану и нормально перебинтовать, сможешь организовать кипяток?
Эйден посмотрел на меня, и я прочла в его взгляде слово: «дискриминация». Я невольно улыбнулась и он тоже. А потом мы, не сговариваясь, занялись очень важными делами. Эйден все же развел костер, мальчишка облазил баржу и нашел несколько котелков и продукты, Щербатый же словно испарился.
Уже вечерело, реку начало затягивать туманом, так что времени тянуть с обработкой раненого не было. Я приступила к подготовке. Новые нити, иглы, зажим, мази. Работа успокаивала. На всякий случай я влила в спящего охранника еще обезболивающего.
— Тебе помочь?
Я подняла глаза и увидела Эйдена. Он так и ходил с голым перебинтованным торсом, на запястье едва заметно пульсировала метка истинности. Она была точно такая же, как у меня. Я с трудом поборола искушение снять нару и посмотреть на свою. Судя по ощущению тоже пульсирует. Похоже, в такт биению сердца. Неужели он чувствует мое? И словно в ответ, метка запульсировала быстрее. Я не успела отвести взгляд, и Эйден его поймал.
— Элиана, мне нужно тебе сказать что-то важное.
— Сейчас? Я к операции готовлюсь, — я подала ему инструмент, — Можешь прокипятить?
Я надеялась, что Эйден уйдет к костру, но он просто дыхнул на инструменты драконьим пламенем.
— Через минуту остынут, а мы пока поговорим. Я хотел сказать тебе кое что насчет татуировки обручения, — кажется, дракон не очень понимал, как подступиться к теме. Я решила его не мучить.
— Я ее свела.
Эйден просиял, совершенно не скрывая свою радость. Похоже он торжествовал, будто победил противника и заполучил себе принцессу. Совсем по-мальчишески, но мило.
— Ну и славно, а метка…
— Метка проявилась, — стараясь не касаться ладони Эйдена, я взяла инструменты.
Они были теплые, но работать можно. Разрезав штанину охранника, я осторожно ослабила жгут. Кровь еще просачивалась через повязку. Перерубленная артерия — это серьёзно. Именно через нее кровь поступает в ногу, если ее не восстановить, то охранник лишится ноги.
Эйден склонился над раной и пробормотал:
— Я могу попробовать отнести его в город.
Плечо Эйдена было повреждено, как он сможет лететь? А если от превращения в дракона все станет только хуже? Большая крылатая раненая мишень? Я взглянула на его грудь через Дар. Противоядие все еще боролось с темными щупальцами отравы.
— А если в городе не будет врача? Сделаем все на месте.
— У меня есть одна рука, могу что-то подержать.
Я хотела пошутить, но не стала. Рана серьезная, не до веселья. Какое счастье, что у меня есть тонкая игла. Я принялась за дело. Эйден сел рядом, держа инструменты в одной руке. Честно говоря, его присутствие успокаивало. Он выглядел спокойным, как скала. Я сосредоточилась на ране охранника — перерубленная артерия требовала точной и быстрой работы.
В целом, получалось неплохо. Закончив с этой частью, я принялась зашивать саму рану. Запястье ныло, я отвыкла от такой напряженной работы. Наруч пришлось снять. Метка истинности ровно пульсировала, на серьезном лице Эйдена мелькнула довольная улыбка.
— И когда ты собирался мне сказать про метку? А? — не удержалась я.
Глава 20.8
Эйден, не отрывая взгляда от движений моих рук, пожал плечами — насколько позволяла перевязанная рука.
— Час назад, примерно, — Эйден продолжал улыбаться как как ни в чем не бывало.
В его глазах светилась та самая мальчишеская улыбка, которую я уже начинала распознавать как смесь гордости и довольства. Похоже его драконья сущность считала меня законной добычей.
— А ты не думаешь, что я имела право знать об этом раньше! — возмутилась я.
— Раньше была заварушка, я подумал, что это не тот момент…
— Еще раньше, — процедила я сквозь зубы и решила все же поменять иглу. Идеальной толщины для артерии, но для основной раны надо бы потолще.
Выбрав подходящую я протянула ее Эйдену, который взял ее без слов и накалил. Я упорно избегала его взгляда, сосредоточившись на игле.
— Это когда ты траур по жениху держала? Надо было заявиться и сказать, что ты мужчиной ошиблась? Вообще-то было довольно неприятно наблюдать, как твоя истинная влюблена в кого-то другого, а ты его убить не можешь потому, что он уже дох…
Я наградила Эйдена убийственным взглядом.
— Почил, — быстро исправился дракон, — я честно пытался отнестись к твоим чувствам с уважением. А еще так было безопасно. В разгар войны истинная дракона становится мишенью и самый лучший способ сохранить тайну — никому не говорить. И я никому не сказал. В том числе и отцу.
В моей голове медленно начинала складываться картина, в которой уже не было так однозначно. Но вопросов все еще было много.
— Допустим, а смертельное испытание назначил в качестве ухаживаний, да? Это по-твоему нормально? Я тебе помочь хочу, а ты издеваешься.
Эйден протянул мне остывшую иглу.
— А как тебе в голову пришло спорить со мной при дворе, при подданных? Я — дракон, генерал, наследник. Где твой инстинкт самосохранения? Наедине можешь говорить со мной открыто, спорить, но на публике я такого не позволю. На публике я — власть. Так что да, пришлось при всех щелкнуть тебя по носу.
— Смертельным испытанием, Эйден!
— Не драматизируй, на первом курсе экзамены и то сложнее!
— Я чуть не погибла в горах!
— А чего тебя в них понесло? Чем тебе рынок не угодил. Там ярмарка, пряники. Думал, купим трав, погуляем с тобой, ты настроишься на романтичный лад. Яблоки в карамели, приз в тире…
Я наложила последние швы и подняла глаза на Эйдена.
— Ты что, романов начитался?
— И что?! — Эйден удивленно смотрел на меня полными недоумения золотистыми глазами, — Я изучал матчасть. Нужно было написать стратегический план, расставить реперные точки, спланировать пути отхода.
— Штурмом брать меня собрался?
— Ну, почти. Что женщина, что крепость, в принципе…
— Я что, похожа на крепость?! Я человек, со своими чувствами и желаниями. Ты меня украл, ты меня напугал, ты меня…
Я взяла ножницы и бинт, задыхаясь от чувств. Хотелось убить его и поцеловать, а потом снова убить.
— Можете не ссориться надо мной, пожалуйста, — раздался слабый голос охранника.
Мы с Эйденом не сговариваясь отпрыгнули от него. Оказывается бедолага уже пришел в сознание и смотрел на нас с опаской. Похоже боялся, что со злости я засажу ему иглу до печёнок. Повисла тишина, а потом Эйден взглянул на меня и расхохотался.
