Наталия Белкина - Сердце-океан
Мы двигались к северу, и самом собой, становилось холодней. Моя одежда была совсем не предназначена для такого климата. Я мерзла, ежилась, но жаловаться не смела. В конце концов, я ведь и сама собиралась на север. Но. В знойные южные ночи как-то не очень думается о том, как холодны ночи севера. И именно по ночам было особенно холодно. Костры не спасали. Да меня не могла бы согреть даже самая жаркая печка, потому и жаркое пламя не грело меня. Холод стыл на сердце…
С тех пор как мы отправились в путь, я ни разу и словом не обмолвилась с моими бывшими союзниками. У меня достаточно накопилось на них обиды. Я точно знала, что они собирались сдать меня, моя судьба их мало волновала. Вот и сейчас они пошли без сомнений на новое приключение. Это было в характере унчитос. Но Жулалу? Вот его я не могла понять. Он сыграл в моей судьбе не последнюю роль, я дважды была благодарна ему за спасенную жизнь. Наконец, он предупредил меня о предательстве. И вдруг… Зачем он собирался ввязываться в эту авантюру? Хорошо, что Эктор не взял его.
Мы приближались к маленькой провинции Турлон. Здесь жили дикие северные люди, которые одевались в шкуры, разводили скот и вели кочевой образ жизни. Несколько римских гарнизонов стояли здесь лишь для того, чтоб закрепить эту никому не нужную, холодную землю за Цезарией. Народ же здешний невозможно было как-то организовать или тем более заставить его платить подати. Сегодня они на одном месте, а завтра — ищи ветра в поле.
На один такой кочевой стан мы наткнулись. Там мне удалось выменять теплую одежду, отдав взамен дикарям все мои бусы. Теперь моим мехам могла бы позавидовать любая землянка, если бы в них не водились паскудные насекомые. Но мне было уже все равно. Я подумала тогда, что мне было бы все равно, даже если бы моя шуба была сшита из скубиларов. Но скубилар не был завидным пушным зверем, здешние звероловы на него даже не охотились. И вообще, чем дальше мы продвигались на север, тем равнодушнее я становилась к своей собственной судьбе.
Мы все ближе подходили к землям гомусов. Эктор перестал обращать на меня внимание, решив, наверное, что я уже никуда не убегу. Зато оживились его товарищи, видимо соскучившиеся по женской ласке. От меня только им было ее не дождаться. Меня начинала бить гневная дрожь даже если кто-то просто смотрел в мою сторону, не говоря уже о случайных или не случайных прикосновениях. В таких случаях я взрывалась динамитом. Мысль о том, что кто-то другой может прикоснуться ко мне, кто-то другой кроме… Эта мысль была для меня омерзительной.
— Эктор, ты знаешь, через какую местность нам предстоит пройти? — спросила я, когда перелески стали превращаться в леса. Это были законные земли гомусов, и за добрую сотню стадий в округе здесь было не сыскать уже ни одного римского гарнизона.
— Знаю, — коротко ответил он.
— Тебе не страшно?
— А тебе?
— Ты не поверишь, если я скажу, что мне все равно.
— Нет.
— А мне все равно.
— Мне кажется, ты заговоришь по-другому, встретившись со стаей гомусов.
— Ты так говоришь, словно у тебя есть против них какое-то оружие.
— Они спят днем. Мы будем идти днем, — снова очень лаконично ответил Эктор. Его вечные недоговорки уже давно перестали меня бесить. Я понимала, что его презрение ко мне так велико, что он не может позволить себе объяснять мне что-то обстоятельно и беспристрастно.
— Ты хорошо их знаешь? Я не думаю, что все они так уж и спят днем.
— А кто не спит, тот пожалеет об этом.
— Ну, конечно! Эктор, говорю тебе: ты их не до оцениваешь. Я не хочу из-за твоей глупой самоуверенности оказаться в их пасти.
— Ты же сказала: тебе все равно.
— Это так. Но не ты провел наедине с ними целую ночь. Или ты забыл, как устроил мне это испытание?
— Не забыл.
— Ты не все о них знаешь, Эктор.
— Если ты знаешь больше, скажи. Это и в твоих интересах.
Я немного подумала, прежде чем рассказывать своему злейшему врагу то, что давно скрывала. Да что я теперь теряю?
— Они вовсе не так глупы, как кажутся, Эктор. Они очень умны и хитры. Один из них по имени Варк говорил со мной.
Я ожидала, что он расхохочется, не поверив мне. Ну, ладно. Я хоть попыталась предупредить его.
— Может быть ты мне еще и знаменитую тайну бигару расскажешь? — иронично спросил он после того, как прошел приступ хохота. — Животные не могут говорить!
— Они не животные. Они — люди!
Эту фразу услышали и некоторые наши спутники. Теперь уже хоровой взрыв смеха раздался по округе. Те что ехали ближе к нам стали с хохотом передавать остальным смысл нашего разговора. А я замолчала и надулась. Я сделала все, что могла. И в жизни, как в плохом в кино. Никто не верит главному герою, пока его слова не подтвердятся в самом худшем смысле. Дело ваше, господа…
А мы уже ступили в леса. Простирались они очень далеко, насколько я знала. А если еще учесть, что идти по ним было чрезвычайно опасно, расстояние это увеличивалось еще больше. В разгаре был день, так что Эктор был совершенно уверен в безопасности пути. Я же безуспешно пыталась угомонить их всех, просила вести себя тише. Мне уже мерещились повсюду в кустах светящиеся глаза гомусов. Впрочем, тогда еще я не знала, что до их исконных земель нам еще только предстояло добраться, и самое страшное еще впереди.
ГЛАВА 22
НЕЗВАНЫЕ ГОСТИ
Это мы были здесь незваными гостями. И нам нужно было опасаться за свои жизни. Леса здешние были настолько мрачны, что даже мои скептически настроенные спутники стали более осторожными. Высокие, похожие на сосновые, но гораздо выше, стволы деревьев образовывали на самом верху плотный занавес из своих крон. В лесах было мрачно и сыро. На юге не так заметна была осенняя погода, а здесь… Здесь была настоящая осень, мрачная, дождливая, холодная. Наверху все еще оставались листья, а внизу, с кустарников они уже опали. Прятаться было негде. Однако же и увидеть кого-то или чего-то можно было издалека. Можно было, но мы никого не видели. Тем не менее, каждый из нас ощущал чье-то присутствие, наблюдающий глаз, слышал странные шорохи и вздохи.
Продвигались молча. Теперь было не до разговоров. По всему было ясно, что мы находились уже в землях гомусов, но никаких признаков их присутствия, кроме наших предчувствий, не было. Это настораживало.
— Может быть они впадают в спячку. Я слышал, что некоторые животные на севере спят все зиму напролет, — предположил Намар. Эта фраза прозвучала впервые после всеобщего молчания в течение нескольких часов. Но я могла поспорить на что угодно: думали все об одном и том же, потому никто и не спросил, кто это «они».
— Хорошо бы это было так, — отозвался кто-то из солдат, а я пробурчала:
— Они не животные. Скорее вы — кретины.
— Нужно найти место для стоянки. Скоро стемнеет, — сказал Эктор.
Мы нашли овраг посреди большого дикого поля, со всех сторон окруженного лесом. Овраг был небольшим и не имел никаких шансов стать больше: лес поджимал его со всех сторон. Вообще казалось, что он возник здесь вопреки законам природы. Впрочем, это ведь был Эмброн…
На дне оврага рос кустарник. Почему-то наш предводитель решил, что он должен послужить для нас защитой. Так бы может быть оно и было, если бы не костер. Он очень привлекал внимание. Но без него мы замерзли бы ночью. У костра выставили стражу, менявшуюся каждый час. Меня великодушный Эктор освободил от этого, объяснив это тем, что я разиня, и от меня толку все равно не будет. Только я все равно не могла спать. Тревожность в самом воздухе витала. Мне было страшно. Мои спутники полагали, что имеют дело всего лишь со свирепыми зверьми. Я же знала, что они люди, жестокие, как сама природа. И что они не потерпят чужаков на своей земле. Я не могла сомкнуть глаз, прислушиваясь к ночным звукам. Я знала, что они уже здесь и наблюдают за нами. Они знают, что у нас есть оружие. Им осталось только придумать, как уничтожить нас, с наименьшими потерями для себя. Ночь для этого подходила лучше всего. Могли они напасть и днем, если бы знали, что люди столь наивны, что полагают, будто бы гомусы ночные звери.
Эктор принял пост первым. За ним должен был дежурить Намар, затем остальные — каждый по часу. Я наблюдала за тенью, которую отбрасывал Эктор. Она долгое время оставалась неподвижной, и я решила, что он уснул. Подняв голову с замшелого камня, я попыталась разглядеть его лицо. Его глаза были опущены.
— Эктор! — позвала я тихо. — Ты не спишь?
— Нет, — резко ответил он, в своем стиле. — С чего ты взяла?
— По тебе не видно, что ты бдишь, ты будто застыл. А гомусы рядом. Я чувствую.
— Я ничего не чувствую, — сказал он после того, как огляделся.
— Тебе не кажется, что костер может привлечь их?
— Ты предпочитаешь замерзнуть?
— Я? Пожалуй, да, я предпочитаю замерзнуть, чем быть разорванной заживо на куски. Может быть нам стоит вернуться назад, пока не поздно.
