J.M. - Убийца теней

Предприняла, конечно, Ярла заведомо тщетную попытку, начала повторять вчерашнее, объяснять писарю, что о деле городской важности идет речь, об истреблении оборотного зверя. Но чиновник только руками разводил: герцогское распоряжение, а он - человек подневольный. Ну ладно, он, а тот, который вчера бумагу выписал?.. Нет, сегодня и он не выпишет. Вчера-то герцогского распоряжения не было еще... Можно, впрочем, вопрос со старшинами обсудить, или к герцогу на аудиенцию записаться, хлопотать о разрешении по причине чрезвычайных условий...

Морщась от многоэтажных чиновничьих словесных нагромождений, не надеясь на успех, попыталась все-таки Ярла неповоротливую канцелярскую машину сдвинуть с места. Попросила писаря кого-нибудь из старшин позвать. Тот удалился на поиски, но вернулся вскоре ни с чем: нет никого, они ведь не все время в советном доме, больше по утрам, а общие заседания по вторникам и пятницам бывают. У них, у каждого, помимо городских дел - и свои, личные. Люди все состоятельные, а состояние нажить, да сохранить, да приумножить - времени требует и труда. Ярла заикнулась насчет того, нельзя ли Орвена Кейра, где бы он сейчас ни был, разыскать попробовать, посыльного к нему отправить... Писарь озадачился, задумался, потом вилять начал - такие решения принимать не уполномочен, да то, да се. Лучше вот завтра с утра прийти, завтра ведь как раз пятница, старшины в полном составе соберутся. Ну и как объяснишь ему, чернильной душе, что завтра - поздно, что счет не на часы, на человеческие жизни идет?

А что с аудиенцией у герцога? Ну, здесь еще сложнее все и дольше. Сперва надо обращение составить с просьбой, его во дворцовую канцелярию передадут, а там уж занесут в книгу посещений. Но очередь большая... Если только ввиду важности дела на завтрашний же день к герцогу получится попасть...

А если прямо в канцелярию пойти, без всякой писанины? И там и про важность, и про завтрашний - а лучше - про сегодняшний день объяснить?

Писарь аж глаза под лоб закатил: никак не можно! Во-первых, сегодня прием уже идет, во-вторых - исключения только для особо важных персон, для всех остальных общий порядок: тут, в советном доме, обращение написать...

Ну да, чиновничьи души без писанины тягомотной не обойдутся. А как же неграмотные люди, кто победнее, если им надо к герцогу попасть? Наверное, вот этот самый писарь, или какой помощник его для них просьбы-обращения и составляет.

Со стойким чувством безнадежности затеи написала Ярла по положенной форме бумажку, отдала чиновнику - да и забыла. "Завтрашние" аудиенции и визиты - почитай, что никакие. Нечего ни на герцога, ни на старшин надеяться. Вечно вот так: работу делать пригласят, и своими же порядками да законами препоны ставят. То после определенного часа по улицам ходить нельзя, то еще чего... Но результат-то вынь да положь. А вынешь, положишь - как должное принимают, и невдомек им, что сами, скорее, мешали, чем помогли.

Но... теперь-то не совсем так все. Как раз работе-то никто не мешает - иди, охоться, убивай тварь, мы спасибо скажем. Воллет в открытую против старшин не пойдет, свободна для Ярлы дорога. Никто не мешает ей... кроме нее самой. Кроме небезразличия к судьбе Талвеона Эйрского. "Ужесточение условий содержания еретика" означает не только желание Воллета лишний раз сумеречной охотнице досадить. Не только и не столько. Прежде всего означает оно, что процесс Талвеона к своей развязке идет. И развязкой этой станет казнь.

Но еще скорее, нынешней же ночью, зверь выйдет на охоту. И если не покончить с ним, он убьет кого-нибудь еще. Покончить с ним необходимо - так или иначе. Нанеся смертельную рану или... заточив в кристалл-ловец и устроив бывшему хозяину встречу со своей тенью. Первое будет означать, что с Талвеоном и Воллетом все останется, как есть: один в тюрьме, другой роем ларвов окружен. Второе... Но чтобы думать о втором, надо увидеть Талвеона, узнать у него секрет пленения ларва. Ну почему он не дал ей в руки этого оружия?! Не верит, что в случае Воллета такая попытка имеет смысл? Что ж, вполне логично... Но что поделать, если более разумные решения не приходят на ум?

В задумчивости Ярла возвратилась к тюрьме, побродила вокруг, не слишком приближаясь к ограде. Можно ли как-то по-другому, не через ворота и дверь, проникнуть в этот застенок? Приземистое, тяжеловесное здание всем своим неприступным видом говорит "нет". Да сколько еще стражи задействовано для охраны его... И все-таки ответ не верный, обычно пробраться можно всюду и везде - весь вопрос в том, сколько это займет времени. Найти какого-нибудь старого вора, который не раз сидел там, развязать ему язык посулами щедрой поживы, расспросить о тайнах, которые скрывает лореттская тюрьма... Или иначе: разузнать, кто из доблестной стражи так сильно падок на деньги, что не побоится даже побегу опасного еретика поспособствовать. Только эти планы требуют длительной подготовки - а значит, отпадают.

Впрочем, остается еще Лорк... Но интуиция подсказывала Ярле, что не надо бы ему самовольно являться к заключенному.

Вглядываясь в серый монолит тюрьмы, Ярла припоминала свой путь тамошним коридорам и лестницам. Рассчитать, где примерно находится сейчас Талвеон, не составило труда. Если только он действительно там, и его снова не потащили в подвалы.

Совсем небольшое расстояние отделяет их друг от друга. Но это расстояние не преодолеть Что за досада!.. И почему Талвеон не догадается попросить Лоурела разыскать ее, Ярлу, и сказать ей то, что ей так нужно знать?..

Ярле хотелось громко позвать сильфа по имени. Но даже если бы можно было орать около тюрьмы, не привлекая внимания стражи, разве за этими толстыми стенами воздушный дух услышит ее? А если он не здесь, а собирает новости для Талвеона, то тем более. И все-таки пусть не в голос, а шепотом, но она произнесла его имя.

В небе собирались тучи. Погода настроению под стать... Будет ли дождь сегодня?

Пятый дневной час еще не пробило, но внутренне чувство времени подсказывало, что пора идти на Букетную площадь, чтобы рассказать Лорку о своей неудаче. Бой башенных часов застал Ярлу на полпути, а когда она дошла до площади, Лорк уже ждал ее там. И конечно, тут же задал нетерпеливый вопрос. А узнав, как обстоят дела, ужасно разволновался - как и следовало ожидать.

- Но мы должны, должны что-то сделать!

"Твои предложения?" - хотелось спросить Ярле. Но она удержалась от вопроса. И все-таки - дальше все тоже было ожидаемо:

- Писарь сказал, что к Талвеону не пускают никого, кроме расследователей и двухбережных братьев? Значит, меня пустят, как и прежде. Я ведь только в первый раз по слову Воллета туда пошел, а во второй - сам... И теперь схожу. Попрошу Талвеона рассказать, что нам нужно - если он знает.