Мария Чурсина - Императрица и время

- Хватит, не выдержала Орлана. - Вы никогда не думали, что я не приковываю начальника тайной полиции у себя в замке цепями? Он мог бы уйти, если бы захотел.

Ей показалось, что в коридоре стало ещё темнее, что синие тени в углах налились чернотой. Пуговиц на платье отчаявшейся невесты теперь было не разглядеть, только её руки, большие и подвижные, выделялись на тёмном лифе, сложенные на груди.

- Я не имею права выходить за другого, сдавленно, почти шёпотом произнесла она.

'Ещё немного, и разрыдается', поняла Орлана, меряя собеседницу взглядом, и твёрдо сказала:

- Я не смогу вам помочь.

В окна ударилась метель. Горький вздох нарушил тишину между ними. Горький вздох, а потом яростный шёпот:

- А я ведь так и знала. Я знала, что ты сама с ним спишь. Иначе как ещё ты могла его подговорить убить графа. Это всем ясно.

- Ясно что? - холодно перебила её Орлана, выдержав тяжёлый взгляд исподлобья.

- Что это сделал он. Об этом говорят все мужчины. Всё просто - заклинание знают только те, кто принадлежит к нашему роду, но никто другой не совершил бы это страшное преступление.

Оторвавшись от стены, Орлана отряхнула руки одну о другую, будто только что прикоснулась к чему-то отвратительно грязному. Несколько секунд они ещё мерялись взглядами - кто больше выдержит, - потом Орлана развернулась и пошла прочь. Слушая, как звучит стук её каблуков по деревянному полу, она почти ни о чём не думала. Разве только о том, как бы быстрее добраться до гостиной.

В оранжевой от бликов пламени комнате сидел Мидар. Он вскочил, как только Орлана открыла дверь, и она не смогла сдержать вздох облегчения. Этот дом с каменными лестницами и тяжёлыми пыльными шторами на окнах давил на неё, вытягивал, как за ниточку, силы и не давал дышать полной грудью. Хотя, последнее, вполне возможно, только казалось из-за образцово застёгнутой верхней пуговицы на платье.

- Спасибо, что дождался. Без тебя я бы не рискнула выходить на ту лестницу.

Обледеневшие ступеньки всё ещё стояли перед глазами, а от мимолётного чувства падения, когда она оступилась во время первого путешествия, щемило в груди.

- Проводи меня.

У неё было ещё немного времени, чтобы подготовиться к ужину, и за это время Орлана боялась не успеть.

Выйдя на лестницу, она запрокинула голову: между массивными каменными изваяниями видно было серое небо, и на мантию ей сыпал мелкий снег - крошечные ажурные звёзды.

- У меня от этого места мурашки по коже, вздохнула она и тут же едва не закашлялась от глотка холодного воздуха.

- Мне здесь тоже не нравится, сдержанно признался Мидар.

Внизу всё ещё полыхал огонь, не дающий тепла, и страшные распахнутые глаза Ледвига были неподвижны. Орлана откинула с его тела меховое покрывало.

Одежда графа была такой же, как и во время его визита в Альмарейн, - насколько Орлана помнила, он и тогда явился в отороченном белым мехом плаще, грубых кожаных штанах и простой рубашке. С него не сняли даже перчатки, и пальцы на одной руке графа остались согнуты, будто Ледвиг пытался побороть взбесившегося волка. Но лицо его осталось спокойным, наверное, смерть явилась очень быстро.

Брызги крови на одежде засохли, почернели. Орлана склонилась, опираясь на постамент: крови было совсем немного, но в одно мгновение ей показалось, что она никогда не найдёт то, что хочет найти. Жёсткая ткань плаща - Орлана пальцами провела от плеча графа до самого низа, пока не нащупала то, что заставило её прищуриться. Света в комнате явно было недостаточно.

У самого края плаща тоже нашлось пятно крови, в ней перепачкались даже белые ворсинки меха. Только это были не брызги, это была тщательно втёртая в ткань кровь, пропитавшая плащ так, что выступила с другой стороны. Бурое пятно на подкладке и на оторочке.

Уже порядком заледеневшими пальцами Орлана провела по плащу ещё раз - нет, сомнений быть не могло. Она не ошиблась. Орлана обернулась к Мидару.

- Пойдём в комнату. Теперь мне нужно срочно поговорить с Аластаром.

Новое путешествие вверх по лестнице стало для неё очередным испытанием - метель швырялась снегом, ветер трепал полы одежд. Глядя только на ступени, Орлана считала шаги. Это всегда помогало очистить голову от ненужных мыслей, и тогда на поверхности оказывалась одна, самая важная.

Когда Мидар привёл Аластара, Орлана сидела на нерасправленной кровати, поджав под себя ноги, а перед ней лежали несколько листов сероватой бумаги. Солнечного пера найти здесь не удалось, а в письменном приборе на столе завалялся только чёрный угольный карандашик, но ей хватило и этого.

- Садитесь. Она кивнула начальнику тайной полиции. - Похоже, сегодня вы будете моим любовником.

- Что вы имеете в виду? - Он опустился на приставленный кровати поближе стул.

Мидар замер возле двери.

- Сейчас всё объясню. - Орлана ещё раз перебрала все изрисованные листы. - Вот что. Не знаю, из каких убеждений, но графа всё же убили. Намеренно. И признайтесь, вы же лучше меня знаете, что вызывает особое бешенство у белых волков?

Она щёлкнула пальцами в воздухе.

- У меня есть пара предположений. Кровь девственниц? Кровь младенцев? Месячная кровь?

Шар белого пламени подплыл к ней ближе и повис прямо над листами, так, что каждая черта на бумаге стала необратимостью.

- Считается, что последнее. - Аластар склонился к бумагам, сложив руки на коленях. - Потому женщин и не допускают к волкам.

- Я где-то слышала это, но никак не могла поверить. Тогда скажите вот что. Кто знает заклинание, отрывающее клетки волков?

Орлана почти ничего не дописывала, только наводила сильнее уже готовые кружки и стрелки. И очень надеялась вернуться в замок сегодня вечером. Аластар склонился к её записям ещё сильнее, будто пытаясь разглядеть там тайные знаки.

- Все мужчины рода. - Он сузил глаза.

- А кто-то мог подслушать его или ещё каким-то образом разузнать?

Она подняла глаза и взглядом встретилась с Аластаром. В белом свете сильнее, чем в дневном, проступили хмурые морщины у уголков его губ и ещё одна - на переносице.

- Теоретически мог, но сами подумайте, здесь все друг друга прекрасно знают. Появление незнакомца у волчьих загонов никогда не осталось бы незамеченным. Тем более, есть охранные заклинания на границах имения.

- Значит, никто? Что ж, тогда всё гораздо проще.

Несколько часов назад она думала, что абсолютная истина, сцепившая всё произошедшее воедино, это - 'убийца только один'. Сейчас она не была уверена даже в этом. Но призрачно-тонкие линии, которые она ещё не успела навести - а, может быть, и забыла, - вдруг стали особенно хорошо заметны, и Орлана долго не могла отвести взгляд от одной из них.