В Бирюк - Обязалово

Если товара нет на рынке - его не купят. "Картофельные бунты" - просто первое, что на ум пришло. Если товар уже есть - его не купят - не тот производитель. Одни и те же гаджеты, с одних и тех же корейских заводов различаются по цене в четыре раза - лейблы разные.

Если у тебя известный товар от известного же производителя - его у тебя всё равно не купят. Потому что ты - чужак, потому что - не умеешь торговаться. Просто - не умеешь говорить, стоять, сидеть, кланяться... так, как это ожидают от продавца вот такого товара - покупатели.

Если внимательно посмотреть средневековую литературу, видно: "заморские гости" - редко торгуют в розницу. Сбрасывают товар местным купцам, привычным к общению с чужаками, и уходят. B2B, а не B2C.

Общий корень в русских словах "странный" и "иностранный", родство слов "немой" и "немец"... Одно из значений английского "strange" (странный) - чужой, чуждый.

Попаданец не просто "strange" - он "super-strange". И вы ждёте, чтобы вам денег дали?

У меня ещё одна заморочка: главная цель у нас - получение боярства. Цель бюрократическая, а не торговая. Соответственно - срок возвращения непредсказуем. Может, через месяц назад пойдём, может - уже по снегу.

Блин! Я зимнее брать не буду!

-- Глава 212

Последняя ночь перед выходом - полный двор народу. Все в последний момент чего-нибудь вспомнили. Девки мои в опочивальню тянут - приласкать напоследок.

Только двери закрыл - стучат. Прокуй с Любавой пришли. Прокуй мне напоследок мозги железяками выносит, Любава по щёчке гладит и уговаривает:

-- Ты смотри, ты ко мне возвращайся. Я за тебя молиться буду - не оплошай.

И в слёзы. И мои наложницы засопливили. На Прокуя я просто рявкнуть могу, а с этими... утешать приходиться. Князёныш-волчёныш от общих переживаний разволновался - лужу надул...

Всё, нахрен! Лодейное весло - как отдых. Помолились, помахались, отвалились. Раз-два - взяли. Весла - рванули.

Вот понятное дело - гребля. Вот тело, подходящее для этого дела. Всё просто - весло опустил, потянул. Весло поднял, закинул. Держи темп и никаких мозговых заморочек. "Как-то оно будет" - позже. Сейчас просто: Навались!

После наших сборов я в себя пришёл только на третий день. Хоть огрызаться на всякое слово перестал.

И тут - Елно. Здрас-с-с-те. Опять разговаривать. Пошли, Акимушка, хвосты подчищать.

"Хвосты" у нас аж дороги метут. Встали-то опять на Гостимилово подворье. Хозяйка здоровается, но смотрит насторожено:

-- Хозяина нынче дома нет. Даже и не знаю - пускать ли. Как-то муж посмотрит, когда вернётся.

И кто меня за язык тянул? Ляпнул не подумавши:

-- Никак не посмотрит. Поскольку никогда не вернётся. Утоп хозяин твой. В проруби на Десне под Новгородом Северским.

Она сперва на меня непонимающее смотрит. Потом дошло. Поверила она сразу. Платок ко рту и вой:

-- Ой же ж на кого ты меня покинул! Ой же ж не видать мне сокола моего ясного! Ой же пришла беда-кручинушка, затянуло белый свет чёрным маревом!

Странно мне: покойничек-то не ласков был. Как-то они... не сильно ладили. Да и хозяйка не очень уж мужнину честь берегла. А воет - будто и вправду только им одним и жила. Хотя... вдовье житьё - невеселое.

Пока она в избе по покойничку выла, наши мужички барахло во двор затащили, начали устраиваться, баранчика зарезали, печку растопили. Аким кафтан парадный одел, да и пошли к посаднику.

Нынешний посадник - Акиму давний знакомец. Не "орёл" - так досуха городок выдаивать, как прежний "росомах" с женой доили - не умеет. Соответственно, и у местных прежнего страха перед властью - нет.

Так-то, конечно, всё пристойно. Но былого уважения от жителей - не наблюдается. Прежде-то на сто шагов от посадниковых ворот - ни камушка, ни мусоринки. А теперь прямо у открытой воротины - кучка свежего навоза.

Фольк так и говорит: "Ты - по-людски, и к тебе - по-человечески". А что может быть более человечным, чем кучка продукта жизнедеятельности домашней скотины? Тот же продукт, но уже "по-людски"?

Аким меня представил, головой мотнул:

-- Эт ублюдок мой, Ванька. Он к Чернигову ходил.

И пошёл у них свой разговор. Здоровканье, да воспоминания, да по кружечке пивка, да как дошли, да куда идём, да про погоды... Хорошо хоть за столом посидеть пустили. Мой номер - последний, недорослю рот открывать при мужах добрых, славой осиянных...

-- Так ты, стал быть, с Борзятой ходил? Аким, у тя чё, взрослого мужа не сыскалось?

Работаю Микеланджелом - беру рассказ о нашем походе за "тайной княгиней" и отсекаю всё лишнее. Как скульптуру из глыбы мрамора.

Забавно - а мужик-то профи. Видно, как он опасается лишнего спросить.

"Умножающий познания - умножает печали" - тысячелетняя мудрость различных спецорганов.

-- Так вы нынче в Смоленск идёте? Вот и хорошо. Найдёте там, на княжьем дворе, Демьяна-кравчего - ему и перескажите. А я отпишу коротенько. Чтобы не переврать. Теперь другая забота: что у вас с Макухой-вирником получилось? Баба его донос принесла. Дескать, вы мужа её извели-загубили до смерти. Сыска просит. Я-то со Спирькой дело это...

Без малого год прошёл со смерти Макухи. Вот и донос появился. "Догонялочка". Повторяем труд Микеланджело - отсекаем лишнее.

-- Вирник Степан Макуха геройски дрался с погаными лесными язычниками. Явил христолюбие и храбрость воинскую в немалых объёмах.

Добротный, детальный рассказ о том идиотском набеге "болеславов". Личное участие Акима в мероприятии выражается подробным отчётом об обустройстве засечной черты и поганских уловках. Обсуждение переходит в сравнительный анализ:

-- А помнишь как мы под Луцком? Вот - точь в точь. Только наоборот...

-- Не, не под Луцком - под Владимиром на Волыни. Там ещё слева болото такое было...

Что радует - я не пью. А то под такой разговор даже и с одного пива под стол пешком бы пошёл. Мужики очень не хотят переходить к сути, оттягивают неприятный момент. Знать-то - они не знают, но - догадываются. А уверенности в моих талантах уворачиваться...

-- Ну и? После-то чего?

-- Привезли мне его для излечения. Совсем плохой: хребет переломан, брюхо барабаном, жаром горит. А я в те поры на заимке на "Мертвяковом лугу" стоял.

Аким прерывает меня и углубляется в этимологию названия. Затем собеседники подробно и красочно вспоминают подробности похода Свояка по здешним местам, гибель местной голяди и прочие тогдашние казусы.

-- В те поры на краю луга жила ведьма.

Снова подробный рассказ о бесовской цапле, о походе на ведьму, о захвате Акима в плен, о моём героизме при его освобождении. Сожаления о распространённости разнообразной чертовщины на "Святой Руси". Общая скорбь о повсеместном падении нравов и ослаблении веры. "А вот мы-то... а вот в наше-то время...". Пересказы историй по теме.