Галина Романова - Чара силы

Выбравшись по низкому тоннелю наверх, Агрик понял две вещи.

Первое — Крик ошибся и показал ему не тот ход. Но это легко объяснялось тем, что пекленец никогда не бывал на поверхности и никогда не видел гор снаружи, а многие ходы так похожи один на другой, что немудрено спутать.

Но главное было не это. Выйдя наружу, отрок зажмурился от слепящего глаза белого света. Когда он уходил, вокруг еще была осень — с золотыми листьями, облетающими с деревьев, побуревшей травой и первыми заморозками. Но сейчас уже наступила зима, и все вокруг было покрыто толстым слоем снега. Он сверкал под лучами полуденного солнца тысячами разноцветных искр. Горы застыли под его тяжестью, погрузившись в долгий глубокий сон. Только кое–где из‑под сугробов высовывались тощие кустики.

Агрик сделал несколько шагов, проваливаясь в снег.

— Гамаюн! — позвал он без всякой надежды. — Гамаюн, где ты?

— …ты!.. ты! — отозвались горы.

Ледяной ветер толкнул отрока в бок. Где искать полуптицу? В каком месте? Агрик провел в подземельях почти два месяца. Гамаюн мог решить, что юноша умер, и улететь, а мог и отправиться в пещеры сам. Что делать?

— Гамаюн! — позвал он еще раз.

Горы молчали.

Агрик склонился к отверстию пещеры.

— Эй, Крик! — позвал он. — Я немного пройдусь! Своего коня я оставил чуть ниже по склону — схожу проверю!

Проводник ждал его внутри. Из пещеры гулко донесся его ответ:

— Давай, малыш, только будь осторожен. Там день?

— Да.

— Будь осторожен вдвойне — пока светло, я не смогу прийти тебе на помощь!

Подхватив меч, Агрик бегом стал спускаться.

Что‑то влекло его вдоль подножия горы, на склон которой он выбрался. Пекленцы рассказали ему, что в этой части гор входов мало — три или четыре, и отрок решил просто проверить их все. Гамаюн должен ждать около одного из них или летать, как орел, высматривая человека.

— Гамаюн! — позвал он уже который раз.

Горы отозвались молчанием, но вот в небе появилась какая‑то точка. Она закружила на одном месте и вскоре превратилась в огромную птицу. Ликующий крик долетел с высоты:

— Ты! Живой!

Сложив крылья, Гамаюн упал на снег, взметнув вихрь снежинок, и, помогая себе крыльями, заковылял навстречу Агрику, не переставая вопить во все горло:

— Живой! Вернулся!

Агрик и сам рад был увидеть его. Подбежав, Гамаюн неожиданно вскинул крылья и обнял отрока, ткнувшись ему в шею.

— Живой, — шептал он. — Вернулся… А я уж ждать перестал!

— Долго я отсутствовал?

— Больше месяца с тех пор, как началась зима. — Отстранившись, Гамаюн крылом обвел заснеженные горы. — Я решил — все, еще пару деньков — и улетаю в теплые края. — Взгляд его вдруг стал беспокойным. — А где Даждь? Он с тобой?

Скрепя сердце Агрик рассказал все, что узнал о судьбе Сварожича в подземельях Марены, добавив историю чары и то, что помочь ему вызвались коренные жители Пекла.

— Только Марена ведьма, — добавил он, — нам с ней не справиться. Ты не знаешь, Гамаюн, кто мог бы помочь? Ведь Даждь наверняка заколдован, если вообще жив. Ты знаешь кого‑нибудь из народа хозяина, кто мог бы…

Гамаюн задумчиво ковырял лапой снег.

— Я попробую найти кое–кого, — тихо, но твердо пообещал он, — но вам придется переждать — путь мой неблизок, да ему сколько добираться… Месяц или два пождите. Не будет вестей — значит, не смог я его найти.

— А кого?

— Да кто первый откликнется. У Даждя много братьев и друзей. Кого встречу и где — пока не ведаю, но ради друга я на все готов. Ты подожди! Я весть подам! — Он раскинул крылья. — Я полетел! Жди!

И Гамаюн взлетел прежде, чем Агрик успел сказать хоть слово.

Отрок провожал взглядом улетающую полуптицу, пока мог видеть ее в небе, а потом вернулся к терпеливо ожидавшему его Крику и рассказал все об обещании Гамаюна. Решено было ждать ровно два месяца, а потом начать действовать самим.

Для Гамаюна это было лучшим поводом начать поиски Велеса. Миновало много лет с тех пор, как они виделись в последний раз. Сын Земун пропал бесследно, о нем никто не мог ничего сказать, кроме того, что однажды, в день свадьбы своей возлюбленной, он нагло явился в замок и угнал стадо коров. Перун не смог их отбить, вернулся ни с чем и поклялся, что Велес дорого заплатит за это. Но поиски результатов не дали — Велес исчез вместе со стадом. Однако прошло целых семнадцать лет с того рокового дня, пора было все забыть, тем более что Перун несколько лет был в отъезде. В его отсутствие можно было что‑то разузнать.

Гамаюн летел на север, не останавливаясь даже ночью. Никогда он еще так не спешил. Другу нужна была помощь, а самому ему хотелось увидеть отца.

Но первое, что он увидел, подлетая к замку Сварга, был силуэт огромного Ящера, который свернулся калачиком на крепостной стене, закрываясь крыльями от ледяного северного ветра.

Перун вернулся! У Гамаюна сразу опустились крылья — брат Даждя ни за что не поверит, решив, что весть о несчастье всего лишь уловка, чтобы отомстить. Точно так же будет думать и патриарх Сварг — ведь именно Гамаюн в тот далекий день принес весть о несчастье с Даждем.

Гамаюн сделал круг над башнями. Нет, зря он явился сюда — он ничего не узнает, только потеряет время.

Отдыхающий Ящер приоткрыл один глаз, следя за птицей. Гамаюн, поняв, что его увидели, приостановился в воздухе, поприветствовав повелителя небес, а когда собрался улетать, то снизу послышался окрик:

— Глазам не верю! А ну‑ка спустись!

Гамаюн послушно сложил крылья, присаживаясь на край стены. Через двор быстрым шагом шел Перун в кольчуге, но без оружия.

— Ты как сюда попал? — строго спросил он. — Давненько мы не виделись!

Сказать по правде, Гамаюн виделся с Перуном всего один раз — лет десять назад.

—Дело у меня, — ответил сын Сирин.

— Ко мне?

— Может, и к тебе, коли ты согласишься, — осторожно начал Гамаюн.

— Говори.

— С Даждем в Пекле беда, — выпалил Гамаюн главную весть. — Вот я и…

— Пришел меня на подмогу звать? — перебил его Перун. — Али успел позабыть, что когда‑то такую же весть доставил? Я тогда сам чудом спасся! За старое принялся?

— Но это правда! Вот если бы ты слетал и узнал сам, что там творится…

— В Пекле пока что есть князь. Он мне о подмоге весть не слал. А ты соврешь — не дорого возьмешь. Если это все, то лети‑ка прочь, пока я добрый. Всю вашу породу — и тебя, и матушку твою, и Велеса —. сколько себя буду помнить, не прощу!

— Значит, о Велесе ты ничего не знаешь? — воскликнул Гамаюн.

Уже повернувшись, чтобы уйти, Перун остановился.

— Как же, знаю, — ответил он. — Коли ты его ищешь, то знай — я твоего приятеля несколько дней назад проткнул копьем. Подкараулил на этих самых стенах!.. Теперь он либо издыхает в какой‑нибудь уединенной пещерке в горах, либо разбился вдребезги, сорвавшись с утеса. Ищи его теперь!