Вишес - Пасынки хаоса

   Правый глаз у Фриста того же цвета, что и у Офелии - зеленого. А левый - голубой. Странности с глазами - еще одна семейная традиция.

   -Почему ты позвал меня сюда? - спросила Офелия.

   -Хочу кое-что показать, - Фрист кивком указал на лежащего за стеклом пациента. Офелия посмотрела на него и обратила внимание на окружающие того приборы, среди которых узнала осциллограф и аппарат для искусственного дыхания.

   -Он в коме? - спросила она.

   -Да, уже не первый год. Невероятно, что этот человек выжил.

   -Что с ним произошло?

   -Сначала проткнули грудь навылет. Клинок достал сердце. Затем облили чем-то горючим и подожгли.

   Офелия замерла, забыв дышать, и расширившимися глазами посмотрела на брата. Потом перевела взгляд на пациента в коме. Снова посмотрела на брата, потом опять на пациента. За тем она медленно и неуверенно подошла к стеклу и осторожно положила на него руки. Из груди вырвался неуверенный смешок. Еще один. Наконец, как будто набравшись смелости, она залилась довольным истеричным смехом. Фрист с мрачным лицом смотрел на сестру. Отсмеявшись, она обернулась к нему и спросила, все еще улыбаясь:

   -И давно ты заешь?

   -Уже некоторое время.

   -Ну что же, так, наверно, даже лучше. Наш братец все-таки не подох, хотя, видит Бог, я очень старалась. Но в виде овоща он ни чуть не хуже мертвого. Его феноменальная выносливость и живучесть сыграла с ним злую шутку.

   -Ты его никогда не любила, - спокойно сказал Фрист.

   -А за что его любить?! - Офелия криво улыбнулась. - Он был чудовищем. Мать его лелеяла и не замечала, что он собой представляет. Однажды он бы поубивал нас всех.

   -Знаешь, у меня сложилось впечатление, что такой исход бы ее устроил, - равнодушно заметил брат.

   -Вот именно! - Офелия раскраснелась от ярости. - И этого я ему простить не могла. Мне дико повезло, что вы удрали из дому, а потом разошлись. Ты не представляешь, сколько я в то время тренировалась! У тренеров глаза на лоб лезли. У меня руки были постоянно стерты в кровь о рукоять - все старые мозоли стерлись, а новые не успевали образовываться. И все ради того, чтобы догнать, нашего великолепного младшего братика! Самое смешное - мне это удалось! Хотя мать говорила, что это в принципе невозможно. Ха! А ведь я наверно, теперь самый сильный фехтовальщик в Маклуте. А может даже самый сильный за всю его историю.

   -Надо будет как-нибудь помериться силами, - задумчиво сказал Фрист после некоторого молчания.

   -Теперь тебе меня не одолеть.

   -Ну-ну, - Фрист покачал головой. - Ты ведь все еще полагаешься на Дестрезу?

   -Да. И лучше ее человек еще ничего не придумал.

   -А я вот успел поучиться самым разным стилям, - продолжил Фрист. - Будет любопытно сравнить.

   Фрист возвращался домой. Миновал Внутреннее кольцо, и количество света внизу пошло на убыль. Если Внутренне кольцо - это хорошо освещенные улицы, где клочки темноты жмутся по углам и шарахаются от автомобильных фар, то Внешнее - море тьмы, в котором то там, то здесь встречаются островки света. Зато звезды над Вешним кольцом горят ярче.

   Звездное небо над головой. У кого-то помимо него еще есть нравственный закон внутри. Фрист усмехнулся, вспомнив цитату. Кто-то и в темнице свободен, потому, что свобода это то, что у него внутри. А кто-то и на воле как в тюрьме, потому, что внутри есть какой-то ограничивающий закон. Если заняться глупым и неблагодарным трудом и подрядиться делить людей на две категории, то лучше критерия и не сыскать. Люди, у которых есть внутри нравственный закон и люди, у которых его нет. Точнее, к людям стоит причислять только первую категорию. Лично себя Фрист относил ко второй. И это его нисколько не беспокоило.

   От раздумий его отвлек замелькавший сигнал высотомера. Он поднялся слишком высоко. Точнее "потолок", за которым плотность воздуха стремительно падала, опустился слишком низко. В "родном" Седьмом секторе приходится едва ли не ездить по крышам.

   Фрист снизился и заметил три аэроцикла, летящих перпендикулярно его курсу. Он увеличил скорость и заложил вираж, чтобы разминуться, но те, увидев Фриста, направились прямо к нему. Фрист сбросил скорость и позволил нагнать себя.

   Подлетевший аэроцикл был явно дорогим и совсем новым, и на его "прокачку", по прикидкам Фриста ушло денег примерно столько же, сколько на сам аппарат. За спиной водителя сидела какая-то девица. Водитель снял шлем и Фрист узнал Эрика Хауту, сына главы одного из контролирующих сектор кланов. Эрик жестами и криком предложил Фристу спуститься вниз и поговорить. Фрист пожал плечами и кивнул.

   Он посадил аэроцикл на ближайшую крышу. Вылез из седла и прошелся туда-сюда, разминая ноги. Разговор явно ожидался непростой.

   Три аэроцикла сели рядом один за другим. Фрист заметил, что все три - новые, дорогие модели известных марок. В отличие от аппарата Фриста, который собрали из деталей двух разбившихся аэромобилей, одного аэроцикла и еще бог знает чего. В итоге, получился мощная, шустрая и неприхотливая машина. Хотя Воид непонятно шутил, что надо было покрасить не в синий цвет, а в красный - тогда бы этот агрегат летал еще быстрее.

   Всего Фрист насчитал четверых парней и одну девушку. Глядя на них, Фристу показалось, что он включил телевизор и попал на музыкальный канал - настолько от них разило модой и показной роскошью.

   -Плохие дела творятся, Крысолов, - объявил Эрик, соскочив с седла. - Ты слышал? Томмотского ублюдка зарезали.

   -Я в курсе, - равнодушно ответил Фрист.

   -А ты знаешь, люди говорят, это твоя работа, - с ухмылкой продолжил Эрик.

   -Люди любят поговорить, - заметил Фрист, - особенно о том, чего не знают. Но, позволь узнать, какое тебе или мне дело до этого?

   -Крысолов, дело серьезное, - проговорил Эрик, - Томмот этого так не оставит. Поговаривают - опять пахнет войной.

   -Что же, соболезную. Или поздравляю, - Фрист пожал плечами. - Мне лично нет никакого дело до ваших воин.

   -Не-ет! - протянул Эрик и погрозил пальцем. - Может, это ты того парня порешил, чтобы воину устроить.

   -Не могу не заметить, идея здравая, - согласился Фрист. - Если бы я захотел подмять под себя весь сектор, так бы я и поступил. Однако такого рода деяния меня совершенно не интересуют. По этой причине у меня много свободного времени. И я могу позволить себе говорить с тобой на отвлеченные темы, вместо того чтобы носится по всему городу и собирать армию для предстоящей воины. Как поступил бы любой начинающий завоеватель.

   Эрик в задумчивости подергал себя за серьгу в левом ухе, бросил на Фриста мрачный взгляд, почесал небритый подбородок и, наконец, сказал: