Татьяна Патрикова - Особенности эльфийской психологии

В нашей общаге что ни ночь, то очередное сражение темных со светлыми, поэтому спать удается лишь урывками. Это вам не преподавательская башня, где я раньше жил. Но по прошествии стольких лет снова поселившись в студенческом общежитии, я опять научился спать урывками, так что бодрствовать сутки было не такой уж большой проблемой. Но, с другой стороны, раз Андрей не выставил меня за дверь, хотя мог бы, почему я должен отказывать себе во сне? Другой вопрос, где устроиться.

Можно, конечно, уйти в какую-нибудь комнату. Тут у него их три и все крохотные, как чуланчики. Но, честно скажу, когда только подобрал ключ и проник в его квартиру, мне сразу стало неуютно. Тут все такое маленькое, свободного пространства почти нет. В каждом углу что-то стоит. По периметру все стены тоже заставлены мебелью. Неуютно. Вряд ли бы у меня получилось уснуть в какой-то из пустующих комнат в одиночестве.

Поэтому я примерился: Андрей спал у самой стены, завернувшись в одеяло, словно в кокон. С одной стороны, неудобно к нему лезть, вдруг еще подумает, что я к нему неровно дышу. Ага. Уже надышался! С другой — ведь понимал, что с ним мне будет уютнее и… спокойнее. В последнее время, даже если в общаге было тихо, очень трудно засыпал. Меня одолевали сомнения и страхи. Защита не за горами, и мне становилось страшно, что этот мой жест с перевоплощением не возымеет того эффекта, на который я рассчитывал. Когда они узнают, что я вовсе не эльф, как все обо мне думали, а мерцающий, вдруг даже мои заслуги перед университетом меня не спасут?

Я разделся и, вытянув из-под Андрея край одеяла, забрался к нему под бок. Кровать была жесткой. У нас даже в студенческом общежитии кровати куда удобнее. Но не на полу же его комнаты мне спать укладываться! Зато рядом громко сопел психолог, а звук его дыхания успокаивал. Честно, я и не думал, что спать с кем-то таким далеким, как он, таким почти чужим, может быть так… уютно. Даже попытался к нему прижаться. Но вовремя одернул себя. Отполз обратно к краю. Но Андрей неожиданно повернулся во сне, подкатился ко мне и обхватил рукой поперек живота. Я замер. Мне показалось, что он проснулся. Если так, то следовало его ударить, оттолкнуть, показать, что я не такой, как тот парень, которого он при мне беззастенчиво тискал прямо у входной двери. Но он спал, все так же сонно дыша мне в плечо. А я, повернув голову, смотрел на него, и глаза у меня слипались.

Андрей сказал, что вовсе и не думал считать меня предателем. Что это я не так понял его шутку. Шутка была глупой, мне не понравилась. Но если все так, как он говорит, чего тогда так злюсь-то? Как-то не по статусу оно мне. И все-таки не могу спокойно реагировать на этого парня. Наверное, во мне говорит дух соперничества. Я столько положил, чтобы наконец примирить руководство университета с ранее не допускавшимися к обучению расами, такими как моя, например. Но пока нельзя было сказать, что я добился таких уж выдающихся успехов. А вот Андрей — да. Ему поставили цель — объединить наш класс, добиться, чтобы больше не было драк да ссор, и он теперь прет к ней, как бронедирижабль, сметая все на своем пути. Мне бы тоже хотелось научиться так работать. Может быть, потом как-нибудь…

Андрей и Ир

Проснулся я рано. Обычно шесть утра — это для меня недостижимый идеал, особенно если учесть, что лег я вчера, дай бог, во втором часу ночи. Но самое забавное, что, открыв глаза и уставившись в потолок, почувствовал себя полностью отдохнувшим и выспавшимся. Да, бывает. Повернул голову и обнаружил, что, обхватив мое предплечье узкой ладонью и вжавшись в плечо носом, на моей подушке дрыхнет Ир. Прелестно, просто прелестно. Похоже, парень, отбросив собственные гомофобные наклонности, решил, не отходя от кассы, эксперименты проводить. Или я чего-то не понимаю в этой жизни? Могу и не понимать. Он же эльф, а у них, если по тому же Барсику судить, мозги как-то не так заточены. Но как бы я себя ни уговаривал быть взрослым и сознательным, отказать себе в том, чтобы подшутить над этим черноволосым задавакой, я не смог. Поэтому, плюнув на все условности и, напомнив себе, что этот парень, судя по всему, вовсе не мой студент, а только прикидывается оным, высвободил руку, повернулся на бок и, нависнув на Иром, который от моих телодвижений лишь вяло заворчал во сне, чмокнул его в нос.

Хотел в губы, но передумал. Решил не обострять. И хорошо, потому что в тот же момент глаза парня широко распахнулись, и на моей шее сомкнулись те самые тонкие пальцы, которые казались мне такими хрупкими, но оказались сильными и жесткими. Если во мне еще и присутствовала утренняя нега, то вся разом сошла на нет.

— Мне кажется, я тебя предупреждал? — зашипел мне в лицо незнакомец, которого я лишь по своей глупости попытался отождествить с Ирой — зазнайкой, умницей, но хорошей, светлой девочкой.

У меня в груди похолодело. Ир разжал пальцы. Я медленно, стараясь не делать резких движений, лег обратно, устроил голову на подушке. Парень на меня не смотрел. Лежал на спине и пялился в потолок. Вид у него был расстроенный. И вообще, что-то в нем имелось нервное, надломленное. Именно таким при первом близком знакомстве показался мне Машка, еще до того, как стал зубки в сторону Алого показывать. Что же с этим парнем может быть не так?

— Ир, — позвал я и, подумав, попытался оправдаться. — Это была попытка пошутить. Ну и маленькая месть, конечно.

— Шутки у тебя дурацкие! — рыкнул в мою сторону он.

Я вздохнул. Повинился.

— Уже понял. Ты из-за шутки вчера на меня взъелся?

— Я не предатель, — бросил он. Повернулся на бок. Теперь мы с ним оба смотрели друг на друга. Помедлив, нашел между нами его руку и сжал, по наитию, не более того. Появилось во мне какое-то иррациональное желание успокоить и ободрить. Хотя он на первый взгляд не особо в этом нуждался.

— Тебе ведь так спокойнее, я вижу, — вырвалось у меня. Странно я себя вел. Очень странно. Такое мог себе позволить только с кем-нибудь из друзей. Тех настоящих друзей, за которыми «и в огонь, и в воду, и в медные трубы». Но разве этот парень мой друг? Да мы с ним меньше суток, если подумать, знакомы!

— Меня бесит, что ты все видишь, все понимаешь, и все тебе удается! — заявил он возмущенно, и я, кажется, понял, почему так сильно его раздражаю.

— Не завидуй, — фыркнул тихо. — Ты что, за этим к «колокольчикам» в класс затесался? Чтобы приручить строптивых?

Парень посерьезнел:

— А если скажу, что не за этим, будешь дальше спрашивать?

— Ты ведь слышал, что я про Гарри и Фа сказал? — мне тоже совсем расхотелось шутить и миндальничать, хоть в первый момент мной двигало простое и понятное желание утешить. Но было не похоже, что этот парень нуждается в моем утешении. — Если ты сам не захочешь рассказать, я не стану настаивать, — а, помедлив, еще и добавил: — И не пойду тебя закладывать, — сказал это и пытался убрать руку, но в следующий момент он уже сам за нее схватился, как утопающий за соломинку.