Александра Черчень - Колечко взбалмошной богини. Прыжок в неизвестность

— Погоди-ка… Ты во сне что-то про навоз говорил! — ошарашила я Фауста.

— Хочешь сказать, что я во сне разговариваю? Да еще и про… навоз? — брезгливо протянул мужчина.

— Ага, еще как разговариваешь, — радостно подтвердила я. — А конкретно сегодня ты распоряжался где-то там разгрузить мешки с навозом. Вот я и подумала, не для цветника ли.

Блондин слегка засмущался и размыто ответил:

— Нуу, может быть.

Короче, вопрос с навозом был решен. Причем в положительную сторону. То бишь блондина мы оправдали.

Дальше еще постояли, помолчали, любуясь окружающей красотой и не заводя никаких лишних разговоров. Зачем, если и так хорошо? И, как ни странно, очень комфортно в таком обществе. А дальше предстоял спуск вниз, не такой муторный, как подъем, но тоже не хухры-мухры. Я, как могла, оттягивала этот момент, но он все равно настал. Настал с очень решительного заявления феникса:

— Так, либо вы сейчас дружненько топаете ножками по лесенке, либо я вас тут запру, и выбирайтесь, как хотите. Хоть сигайте вниз с башни!

— Ну покатай нас, большая черепашка, — состроив просительную мордочку, попыталась подкатить к пернатому сестричка. Неужто напрашивается к нему на ручки, или еще разок на загривок к фениксу захотелось? А как же боязнь высоты?

Что-то я в последнее время сеструху совсем перестала понимать. Но, в отличие от этого недоразумения, я вела себя хотя бы прилично и просить помощи мужчины не стала, а с преувеличенно бодрым видом пошлепала по лесенке, показывая пример младшей родственнице.

Глава 22

ЗВАНЫЙ УЖИН

Я сидела за ажурным вишневым трюмо с полукруглым зеркалом, с силой сжимая зубы и, как могла, стараясь не ойкать и не айкать. А хотелось, и очень. И шипеть тоже. Ибо мы, современные девушки, совершенно не привыкли к тем зверским средневековым пыткам, что совершали со мной в данный момент. Если вы еще не поняли, меня расчесывали (читай, драли волосы) и пытались уложить, что тоже было родом откуда-то из области фантастики.

Я раз эдак пять пыталась объяснить местным парикмахершам, что столь короткие волосы убрать в высокую прическу ну просто нереально. На что экономка Ильинишна безапелляционно заявила, что являться на ужин в благородное общество простоволосой крайне неприлично, и велела девушкам трудиться, пока все до последнего непослушные локоны не будут убраны наверх. Парикмахерши скрежетали зубами, я шипела, но, в конце концов, после часа мучений у меня на голове обосновалось эдакое гнездо, не развалившееся даже после того, как я встала с кресла и тряхнула головой.

Нет, в целом смотрелось, конечно, красиво. Но уж очень непривычно. И постоянная боязнь, что прическа развалится, заставляла при каждом удобном случае смотреться в зеркало, дабы убедиться, что все в порядке. Одни нервы, в общем.

А когда мне принесли платье, нервов и вовсе не осталось. Ибо платье было еще непривычнее убранных волос.

Вроде и не особо открытое. Рукава в три четверти полной длины. Довольно скромное декольте. И пупок закрыт — не то что у моих летних топиков. Да что там говорить, платье длиной вообще в пол. Но ткань настолько тонкая и невесомая, что любой ветерок ощущается кожей, и становится не по себе. Да и открытая шея и плечи только усиливают неожиданно возникшее стеснение. Короче, чувствовала я себя чуть ли не обнаженной, если не сказать, совсем голой. Ох, уж эта местная мода.

А еще эта юбка… Так и кажется, что сейчас запутаешься в подоле и полетишь носом по начищенному паркету. Уж слишком длинная. Или это я ростом не вышла? Местные девушки, как я успела заметить, все на полголовы выше. И даже туфельки с небольшими каблучками мою проблему не решили. Добрая Ильинишна посоветовала юбку просто придержать, особенно когда буду спускаться по лестнице. А я как представила, что мне в ней еще и по лестнице спускаться, так совсем дурно стало.

В общем, посетила меня крамольная мысль резануть подол, но так как с кройкой и шитьем у меня совсем нелады, а портнихи, к сожалению, в замке не оказалось, то пришлось выкручиваться иначе.

На мое счастье, у платья имелся широкий пояс из атласной ленты, а юбка была довольно просторная, с несколькими складками, так что я резонно решила, что еще парочка ей не помешает. Немного приподняла подол, зацепив ткань на талии, и запихала лишнее прямо под пояс. То же самое проделала сзади, стараясь, чтобы длина по кругу была одинаковой. Вроде получилось неплохо. Правда, немного выше, чем я ожидала. Ну, подумаешь, туфельки видны, да и щиколотки тоже, но они у меня очень даже красивые, чего скрывать. Я же не старая дева, чтобы прятать ноги. Короче, потуже затянула поясок, чтобы подвернутые складки держались крепче, и вышла из спальни. В нашей общей гостиной меня уже ждала одетая и причесанная Стаська.

Мелкую нарядили в платьице с рюшами и милыми рукавами-фонариками, причем длина у платьица была не в пример короче моего. А снизу выглядывали милые беленькие гольфики и розовые туфельки. Ну прям как первоклашка на первом звонке. Только вот вместо бантов на голове была сложная прическа, сплетенная из нескольких кос и подвязанная светлыми атласными лентами, контрастирующими с шоколадным цветом волос. Красиииво.

— А я кукла Барби, — похвасталась Стаська, вскочив с диванчика и покрутившись на месте, а потом неожиданно остановилась и застыла, глядя на меня широко распахнутыми глазами. — Ого! — выдала мелкая, осмотрев мой наряд.

— Что? — неуютно передернула плечами я, остро желая во что-нибудь закутаться.

— Ты прям как Золушка на первом балу. Нет, даже лучше! — восхищенно выдала мелкая.

Почти сразу в дверь постучались, и, получив разрешение войти, на пороге появился лакей, облаченный в привычную синюю форму.

— Леди готовы? В таком случае, позвольте проводить вас в обеденный зал.

Мы послушно последовали за слугой и уже через какие-то пять минут оказались у пышной парадной лестницы, внизу которой нас ожидали двое мужчин. В первый момент я подумала, что у меня двоится в глазах. Ну, уж очень они были похожи, будто у Фауста третий брат-близнец нарисовался. И только еще раз внимательно посмотрев, я поняла, что второй мужчина много старше моего знакомого феникса, а стало быть, приходится ему отцом. Но как же похож! Черты лица, осанка, тот же слегка надменный взгляд. Вот только волосы не теплого пшеничного цвета, как у Фауста, а на пару тонов светлее. Платиновый блондин, как есть.

Мужчины были при параде. На обоих белоснежные рубашки, узкие брюки, заправленные в высокие сапоги, строгие камзолы, расшитые серебристыми нитями. Только у Фауста камзол темно-синий, а у его предполагаемого папаши серый, что придает еще большую строгость всему облику.