Записки прохожего - Михаил Тапин
— Макс, что она там себе думает, не наводчица?
— Эмм, нет, не похоже. У них тут занятия в универах с октября начинаются, а у неё проблема с оплатой семестра, не укладывается по деньгам. Осталось два дня. Судорожно ищет деньги.
— Понятно, попробуем примитивный способ.
— Сеньорита, а что Вы делаете сегодня вечером? Не желаете поужинать или сходить в кино?
Она желала, договорились о встрече в ресторане неподалеку, через час.
Цыпленок Парминьяна был хорош, ризотто есть можно, в целом хорошая попытка, Италия, но нет.
Та же Греция на голову выше, в смысле съедобного провианта. Иначе не назовешь. Девочки, поучились бы у матушки России, что ли. Оно понятно, жара, море рядом, всеобщая расслабленность.
Погуляли, утром потащил Жульку в банк. Да можете смеяться, но её имя было Джульетта. И брать тысячу долларов она наотрез отказалась, ей надо было всего сто, а за учебу пятьдесят. И она боялась ограбления. Но счет в банке у неё был и на нем было три тысячи лир. Здесь лира валялась не так низко по отношению к доллару, как в нашем мире, но была равна одному пенсу. Сто лир — один доллар. Сто долларов — десять тысяч лир. Весьма условная цена в пять тысяч лир за полгода обучения была доступна не всем. Зарплаты низкие, цены тоже. Раз уже я приперся в банк, закачал ей на счет сто пятьдесят тысяч лир и отдельно перевел двести баксов за два года на оплату в универе.
Цыкнул зубом на лупоглазого клерка, Макс слегка приласкал его инфраимпульсом. Тот позеленел и понял, что не в ту сторону смотрит, ибо мафия бессмертна, а он, очень даже.
Выходя из банка, щуп глаз-ухо оставили на месте и пока выходили, пока шли вдоль банка, он был там. К «нашему» клерку подошел другой такой же, и спросил:
— Ну что?
— А ничего, у неё брат мафиози из Неаполя, и сама она из Неаполя, и учится в Неаполе. Ты хочешь однажды утром проснуться с пулей в голове? Я — нет.
На этой позитивной ноте, их разговор затух.
— Макс, так мы теперь мафиозное семейство из Неаполя? Ничего так у меня сестренка.
— Да что ты понимаешь, в наведении тени на плетень. Это тебе не пяткой в грудь стучать, тут дело тонкое. Такие образы как «брат», легче всего прилипают к нейромедиаторам. Брат — это не отец и не спонсор, брат он непонятно, то ли есть, то ли его нет, в любой момент может выскочить как чертик из коробки и никто не удивится. Брат же. Существо не предсказуемое.
— А давай прокатимся до Неаполя на поезде, сестренку проводим и вообще…
— Кстати о сестренке, она в Италии немного не местная, живет в кампусе при универе. И уже предвкушает, как будет рассказывать подружкам о чудесном приключении. Надо бы поставить блочок, особенно про деньги, растрынькает ведь всё на раз.
— Ставь конечно. Сегодня мы ещё гуляем, завтра отъезд, ночью поставишь. Деньги, что бы только на себя тратила и то на необходимое, про меня вот ту версию и приживи: брат из Африки приехал. Сводный и дальний. И опять уехал на войну.
Гуляли по городу, догуляли до жд вокзала, взяли два билета до Неаполя, на завтра на семь утра. Поезд шел около пяти часов, утром садишься, в обед уже в Неаполе. Вагоны общие, мягкие кресла как в автобусе. Потом гуляли — обедали, ужинали на квартире, откармливал Жулю черной икрой под Плиску, она морепродукты любит. Ночью ставлю две метки каплей крови Джульетты на желтые камни пеленгатора, вместо баклана. Точка сразу смещается к центру экрана. Оно понятно, Жуля вот она. Утром Джульетта вручила мне небольшой саквояжик, отдала ключи хозяйке и мы прибыли на такси к поезду. Всю поездку она нагло продрыхла, привалившись ко мне, видно ночью не выспалась. Да и не спали почти, я тоже вздремнул, как горные пейзажи сменились полями, смотреть стало не на что. Прибыли в Неаполь на вокзал, Джульетта сказала, что ей тут совсем рядом до Неаполитанского универа, буквально две дороги перейти. Поэтому такси ей не нужно, взяла саквояж, чмокнула в щечку и упылила в неизвестном направлении.
А мне попался цветочный магазинчик, рядом с вокзалом. Логично, чё, встречать приехавших с цветами или приехал откуда и купил. Внутри скучала девушка неопределенной наружности. В переводе на доллары букеты были по пятьдесят центов, только чёрные розы доллар за три штуки. Всего чёрных роз было восемь. Взял за три доллара все. Двадцать голубых роз. Гладиолусов шесть букетов, по три метлы разного цвета. Гербер двадцать штук, белых роз сорок. Заполнил два больших баула и покинул магазин. За углом прибрал в карман, слямзил пишущий кристалл, а нечего где попало устанавливать. Локатор магических артефактов молчал. Конечно, прочесывать весь город мы не стали, че-то лень накатила. Значит, нам надо в Рим. Не может быть, чтобы в Риме не было совсем ничего. Такой большой древний город. Пойдем морем, в режиме подводной лодки, вдруг ещё чего обнаружится.
И оно обнаружилось. Рельеф дна тут был очень неровный, перепады от ста до пятидесяти и менее метров, трещины-расщелины, песок и камни, все было. В одной трещине закатилось. Метра три от уровня каменного дна моря, тридцать от поверхности. Пришлось распылять камень, добираться до фонящего объекта. Нашел, тубус шесть сантиметров в диаметре, пять высотой. Похоже на консервную банку, луженая, только покрыта оловом медь, а не сталь. Стенки два миллиметра и запаяно оловом наглухо.
— Ну что там, Макс, это оно?
— Там золото, камни и артефакт. Поплыли на берег, вскроем, перекусим, солнце садится и до Рима всего ничего осталось.
Пляжик был шикарный, метров сто шириной. Дальше виллы, может пансионаты может ещё что, но на пляже сейчас было пустынно. Солнце уже садится в море, время ужина. Далеко от воды отходить не стал, выпендриваться тоже. Расстелил туристический коврик, сел лицом к морю. Обрезал один торец тубуса, высыпал содержимое в миску из нержавейки. Что мы имеем, кубик чёрного цвета с ребром в четыре сантиметра. Десять одинаковых рубинов круглой огранки диаметром десять миллиметров. И кучка золотого песка. Им было пересыпано все вокруг кубика и камней, плотно.
— Помнишь, Макс у Джека Лондона: — У Вас есть зольотой песок?
— Теперь у нас есть зольотой песок.
Камни и песок ссыпаю назад в тубус, закрываю торец и обматываю скотчем, в карман.
Разбираемся с кубиком. Черного цвета, на двух противоположных гранях вправлены рубины, такие же, как и лежали
