Пути и перепутья (СИ) - Коллектив авторов

Резкий порыв ветра сорвал с головы священника шляпу, и швырнул было в море, но потом она попала в поток тёплого воздуха из трубы и заметалась над палубой. Священник смешно подпрыгивал и размахивал руками, пытаясь поймать сбежавшую шляпу, ему пытались помочь стоявшие рядом, поднялась суматоха, кто-то из матросов кинулся на узкую лестницу на трубе… Именно его поступок и оказался самым умным: торжественно, будто возвращая королю его корону, он преподнёс немного помятую и запачканную углём шляпу владельцу.

— Ох, спасибо вам, — от души поблагодарил тот, — я отчего-то испугался, что совсем потеряю её… Сам не знаю, что на меня нашло, это же всего лишь шляпа.

— Отец Браун! — вдруг раздался радостный возглас откуда-то со стороны капитанского мостика. — Отец Браун, это действительно вы!

К группе пассажиров третьего класса бросился молодой человек, одетый в модный костюм в тонкую полоску. Капитан, с которым он только что разговаривал, проводил его недоумённым взглядом. Счастливо улыбаясь, юноша обнял священника так тепло, будто бы встретил давно потерянного брата.

— Отец Браун, я так рад встретить вас! Глазам своим не верю! Вы помните меня? Я Хардслоу!

— Конечно, я помню вас, — ответил тот, силясь не потерять равновесие. — Ох, Роджер, вы меня сейчас за борт выбросите!

— Простите, святой отец, — молодой человек выпустил священника из объятий, и тот вцепился в перила. — Простите, я просто так рад… Вы не окажете мне честь навестить меня в моей каюте? Я понимаю, вы, наверное, заняты, у вас ведь наверняка уже есть паства здесь, не так ли? Зная вас…

Отец Браун улыбнулся и обвёл взглядом заинтересованно глядевших на эту сцену пассажиров.

— Благодарение Господу, и здесь есть люди, которым нужны мои умения. Но я, конечно, с радостью к вам зайду, Роджер. Только найду зонтик… О, спасибо.

Кто-то из пассажиров, улыбаясь, подал отцу Брауну зонтик, а Роджер Хардслоу шутливо поклонился со словами:

— Простите меня, джентльмены, я украду у вас святого отца ненадолго. К обеду обязуюсь вернуть.

— Да вы нам его, главное, к ужину верните, — проворчал красношеий мужчина, тот самый, который спорил с отцом Брауном о пуританах с «Мэйфлауэра».

Молодой щеголь ещё раз поклонился и, крепко ухватив священника под локоть, повёл его прочь с прогулочной палубы.

Проходя мимо капитана, который продолжал смотреть на всё это в бесконечном изумлении, мистер Хардслоу остановился и пояснил:

— Я встретил человека, ближе которого у меня в этом мире, пожалуй, и нет. Разрешите представить вам отца Брауна, капитан; он — единственная причина, по которой я сейчас нахожусь здесь, в добром здравии и благополучии. Я расскажу вам эту историю позже, если позволите.

Капитан в совершеннейшем замешательстве пробормотал что-то похожее на приветствие. Отец Браун ответил со спокойной вежливостью, и капитан украдкой облегчённо вздохнул: кажется, этот святоша, внезапно оказавшийся важной птицей, не то слишком близорук, не то слишком забывчив и не держит на него зла. Отец Браун улыбался и кивал; впрочем, мысли бедолаги-капитана были так явственно написаны у того на лице, что близорукость не мешала их увидеть.

— Пойдёмте же, святой отец! Капитан, я на обед обязательно к вам зайду, но сейчас, простите, я просто обязан побеседовать со святым отцом, мы так давно не виделись!

— Так за обедом можно и продолжить, если отец Браун не против. Патер, вы не против пообедать с нами в моей каюте?

— Ох, спасибо большое за приглашение, — священник немного растерялся, — я…

— Отец Браун! — взмолился мистер Хардслоу.

— Я… Да, конечно, я приду, раз вы так хотите… Но, право, стоит ли…

— Стоит, — решительно кивнул капитан, — я хочу услышать обещанную историю из первых уст!

— Хорошо, я тогда…

— Вот и отлично, идёмте же, святой отец!

Отец Браун с извиняющейся улыбкой нахлобучил на голову шляпу и дал мистеру Хардслоу себя утащить.

Когда они ушли, капитан покачал головой.

— Чудны дела твои, Господи, — пробормотал он и украдкой перекрестился.

Обед в капитанской каюте был развлечением, на которое пассажиры первого класса соглашались с удовольствием. Даже те, кто путешествовал по морю впервые в жизни, уже к середине первого дня понимали, что любоваться морем быстро наскучивает. Море, конечно, бывает очень разным, и если время от времени бросать на него взгляд, можно насчитать сотни, если не тысячи оттенков. Однако трудно придумать более скучное занятие, чем просто стоять и смотреть на волны, особенно если ты молодой человек или леди, и к твоим услугам до сих пор были все развлечения, которые готова предоставить современная цивилизация.

В этот раз у капитана собралось весьма примечательное общество. Лорд и леди Трондхилл, почтенная супружеская пара, ехали в Новый Свет, чтобы повидать младшего сына, сделавшего там отличную карьеру и успевшего обзавестись женой и детишками. Мистер Сэкерби, эсквайр, держал довольно известную в Ливерпуле ювелирную лавку и, по его собственным словам, намеревался выяснить, что хорошего может предложить его мастерам Америка. Братья Голсуорси, оба офицеры королевской армии, собирались нести службу в британском посольстве. Роджер Хардслоу путешествовал по делам своего тестя, видного землевладельца, постоянно одержимого различными странными идеями. Некоторые из его безумных проектов оказывались на удивление удачными, так что юный Хардслоу был готов мотаться за океан и обратно даже ради призрачной надежды на заработок. Сам он был не беден, но, как известно, если богатство не приумножать, оно тает. Мистер Лайонс, секретарь одного из лордов-пэров, собирался просто-напросто весело провести отпуск, и они с супругой решили, что поездка в Новый Свет — отличное развлечение. И наконец, последним из гостей капитана был юный баронет Клируотер, целью путешествия которого было энтомологическое исследование.

Отец Браун, в его круглых очках и потрёпанной сутане, смотрелся в этой компании совершенно нелепо. Однако его привёл Хардслоу, и этого было достаточно для всех. Гости, по всей видимости, ожидали совершенно особенного развлечения — и капитан искренне надеялся, что Хардслоу его предоставит.

— О, я смотрю, у вас у самого гость, — непринуждённо улыбнулась леди Трондхилл, когда зашедший в капитанскую каюту Хардслоу поприветствовал её. — Представьте же нас святому отцу.

— Леди и джентльмены, — Хардслоу обвёл собрание взглядом, — позвольте мне искренне рекомендовать вам отца Брауна, прекрасного человека, благодаря тонкому уму которого я сейчас жив, свободен и, смею признаться, счастлив. Я сейчас расскажу вам эту историю, но давайте не будем испытывать терпение капитана и сначала присядем к столу.

— Я слышал, у вас чудесный повар, капитан, — пробасил старший Голсуорси. — Мы непременно должны отдать ему должное, прежде чем мистер Хардслоу начнёт свой рассказ! Святой отец, надеюсь, сегодня не постный день и вы сможете насладиться обедом вместе с нами?

— О, нет, то есть, о, да, конечно, смогу, — маленький священник был, по всей видимости, растерян — то ли ему не приходилось раньше трапезничать в таком обществе, то ли Хардслоу успеть замучить несчастного расспросами, то ли его попросту слегка укачало. — Простите, капитан, такая неприятность, у вас здесь нет подставки для зонтиков…

— Зачем вам зонтик на корабле, святой отец? — рассмеялся капитан. — В моей каюте не пойдёт дождь! Вешайте свой зонтик вот сюда.

— Благодарю вас.

Общество расселось за столом, и какое-то время беседа касалась исключительно искусства капитанского повара и погоды, которая обыкновенно бывала в Нью-Йорке в это время. Однако всем явно не терпелось выслушать историю Хардслоу, поэтому капитан Робб сам завёл разговор на эту тему.

— Что ж, пожалуй, мы достаточно внимания уделили еде, — заявил он, — и теперь можем продолжать есть, не нахваливая каждый кусок. Мистер Хардслоу, рассказывайте же наконец, мы все горим от нетерпения!