Виктор Исьемини - Дыхание Осени

Самым значительным событием было, конечно, появление новых людей в Ничейных Полях. Племена варваров двигались широким фронтом по всей степи, от морского побережья, очертаний которого никто не знал в точности - до тех дальних краев, где Ничейные Поля становятся суше и переходят в путыню Предел. Общее направление можно было определить как северное, то есть с юга на север, однако действия чужаков не были согласованными, племена кочевали порознь, иногда сражались между собой, оспаривали друг у друга источники в пустыне, дрались из-за пастбищ... Всего этого эльф знать не мог.

Не мог он знать и того, что правый, восточный, фланг этого великого нашествия пришелся на горы Тайны и докатился до Могнака Забытого. Эльф мог пересказать лишь то, о чем поведал Кендаг, а лорда Ничейных Полей заботили собственные проблемы. Дозоры орков столкнулись в степи с передовыми разведывательными группами дикарей. Стычек не было, но несколько воинов пропали без следа - возможно, угодили в засаду, но наверняка этого никто не мог знать. Время от времени патрули пропадают, это обычное дело. Ничейные Поля - довольно опасное место, даже если львы и драконы там не водятся.

В свою очередь орки пару раз попытались захватить охотничьи группы чужаков, но те, не принимая боя, отступали. По тому, как держатся пришельцы, орки заключили, что это разведчики, которые прокладывают маршрут кочевки. И, разумеется, обитатели Короны Гангмара принимали кое-какие меры, готовили отряды для отправки в степь, присматривали удобные места - такие, что подходят для встречи чужаков. И вот недели две назад чужие люди объявились в большом числе. Это уже не были передовые группы разведчиков, теперь на север кочевали большие племена. Речь могла идти о сотнях, а еще скорей - о тысячах воинов.

Своеобразный кодекс чести требовал, чтобы орочьи воины выступили навстречу варварам, не дожидаясь, пока те явятся к Короне. Сейчас отряды пещерных жителей еще не двинулись на юг, но Кендаг, лорд Ничейных Полей, собирался в поход - ему-то предстоял более длительный марш.

- Я предложил помощь моего княжества, - вздохнул Филлиноэртли, - небольшой, но отборный отряд стрелков эльфов существенно усилит любое войско!

- И что же Кендаг?

- Отказался, - Филька вздохнул еще горше. - Он сказал, что с него хватит тех трудностей, какие сулит встреча с неведомым врагом. И что он не хочет трудностей в собственном войске, а эльфы - это всегда трудность.

- Славная шутка! - заметила Ннаонна.

- Если бы так... хуже всего, что он не шутил!

Когда Ннаонна отсмеялась, Ингви стал расспрашивать, что за чужие люди подступают из Ничейных Полей, сколько их, как вооружены, насколько хорошо владеют магией, и что они вообще собой представляют. Этого эльф не знал.

Потом Филька, как ни в чем ни бывало, принялся пересказывать мелкие события из жизни Давней Чащобы - как себя чувствует малыш, родившийся зимой, какие новые песни сейчас поют, кто над кем подшутил, кто что сказал, да кто о чем мечтает, да как двое парней сватаются к эльфийке и как ей сложно выбрать, потому что Норвеннан лучше поет, а Туллиэль ловчей охотится... Для эльфа эти бытовые подробности были не менее значимы, чем появление новых людей на юге. Даже, пожалуй, жизнь эльфийской общины занимала его больше.

- Этот народ неисправим, - заметил Ингви, - Мир стоит на пороге перемен, племена переселяются, грядут беды и разрушения, а Филлиноэртли рассказывает королю, кого из этих бездельников предпочтет красавица Иллориэлла...

- Да, в самом деле! - согласилась Ннаонна. - То ли дело мы! У нас вся жизнь - сплошное приключение!.. Мы сами Мир трясем не хужде, чем племена с юга! Нам не до мелочей! Да, Филька, а когда у эльфят режутся зубки?

Под такую болтовню время текло незаметно, неожиданно Ингви обнаружил, что тени, бегущие перед ними по дороге, сделались непомерно длинными, жара спала, и уже начинает темнеть. До столицы еще оставался порядочный кусок дороги, по сторонам тянулся лес - и стало очевидно, что сегодня они в Альду не попадут.

- Это даже лучше! - заметил Ингви. - Приедем ночью. Надеюсь, ради короля ворота отопрут, и нам придется меньше общаться с разъяренным Мертенком. А завтра я сбегу - на юг, в Ничейные Поля. Дикари лучше Мертенка.

- Лошадки устали! - подал голос трактирщиков сын. - Надо бы передохнуть

- Тогда привал делать придется, - заметила Ннаона. - А, Ингви? Передохнем маленько, потом ты снова растолкаешь меня до рассвета. Так интересней, я знаю.

- Ладно, не буду, - смлостивился король. - Хотя я знаю: поздний подъем обойдется мне в лишний час нытья Мертенка.

Путники начали высмастривать местечко для привала...

На этот раз Ингви дал спутникам поспать подольше, и в путь выступили с рассветом... Поднялось солнце, позолотило верхушки леса. Ехали молча. Филлиноэртли несколько раз пытался завязать беседу, но теперь спутники не поддержали разговор. Ингви заранее скучал от нудных жалоб канцлера, Ннаонна просто молчала и улыбалась - трудно сказать, о чем девушка думала, но мысли ее были далеко от Энмарского тракта.

Потом лес закончился, вдоль дороги потянулись поля, над деревушками поднялись серые струйки дыма. Удивительно спокойная картина... Страна просыпалась для нового мирного дня - такого же мирного, как многие и многие дни до этого. Потом ожила дорога, стали встречаться путники, пешие или на телегах. Они степенно приветствовали всадников, потом кто-то узнал короля - случилось это как раз когда проезжали через село. Вмиг собралсь толпа, люди кланялись, срывали шапки... Сопливые малцы, коврыли в носу и лепетали, когда матери указывали им: "Вон, гляди, наш король, его величество!"

- Даже жалко, что нужно уезжать, - заметил Ингви, - а то можно было бы задержаться здесь и принимать знаки внимания от верноподданных... Впрочем, им скоро надовест, я уверен. Любят только отсутствующих монархов!

За этой деревней были другие... и наконец впереди показались серые зубчатые стены столицы.

- Надо же, волнуюсь, - признался Ингви. - И что меня самого удивляет, волнуюсь вовсе не из-за Мертенка, а из-за того, что возвращаюсь домой. Приятное это, оказывается дело - возвращаться!

- Ничего, - утешил Филлиноэртли, - ты будешь часто возвращаться, я знаю! Потому что на месте не усидишь.

- И, между прочим, - вставила Ннаонна, - не надейся, я не забыла о венчании! Может, наш старичок уже получил ответ из столицы империи?

ГЛАВА 32 Малые Горы

Пока шла битва в Кривом ущелье, Грабедор беседовал с королем Фенады. С чего гному пришла блажь затеять разговор с Гратидианом именно теперь? Возможно, король-под-горой волновался и хотел скрасить время неторопливой, по-гномьи обстоятельной беседой? И при этом хотел выглядеть спокойным? Будто демонстрируя уверенность союзнику человеку, и себя убеждал, будто не тревожится за исход схватки? Быть может, и так.