Вольфганг Хольбайн - Возвращение колдуна

— Ван дер Гроот, — тихо ответил тот. — Хэнк ван дер Гроот.

— Фламандец?

Ван дер Гроот кивнул. Его взгляд впился в серую темноту позади Говарда.

— Послушайте, Гроот, — терпеливо сказал Говард. — При нынешнем положении вещей мы, конечно, враги, но я предлагаю заключить временное перемирие. Пока мы не выберемся отсюда.

Ван дер Гроот уставился на него.

— Выберемся? — прохрипел он. — Да вы с ума сошли, Лавкрафт. Никто не может уйти от воинов крепости дракона. Я думал, что вы знаете об этом.

— Когда-нибудь наступает первый раз, — снисходительно улыбаясь, ответил Говард. — Я не вижу ничего плохого в том, что мы хотя бы попытаемся это сделать. Или вы другого мнения?

Ван дер Гроот задумался, затем наконец кивнул.

— Что… вы хотите предпринять? — спросил он.

— Вначале нам нужно освободиться от этих проклятых пут, — ответил Говард. — А после этого мы посмотрим, так ли уж непобедима лейб-гвардия Некрона, как говорят. Рольф!

Широкоплечий здоровяк зарычал в ответ, подтянул ноги к телу, насколько позволяли это стягивавшие его ремни, и пополз по каменному полу к Говарду. Говард тоже начал двигаться, качаясь вперед-назад, а затем медленно повалился на бок. Когда он упал на твердый пол, с его губ сорвался сдавленный крик боли.

Ван дер Гроот наблюдал за ними со смешанным чувством недоумения и любопытства.

— Что вы хотите сделать? — спросил он.

Говард не ответил и со стоном перекатился на живот, в то время как Рольф, подобно гигантскому дождевому червю, подполз к нему. В конце концов голова здоровяка оказалась прямо над связанными руками Говарда.

— Следите… за дверью, — прохрипел Говард. — Будет… неудобно, если нас застанет охрана.

Ван дер Гроот нахмурился и послушно повернул голову в сторону низкой двери, находившейся в другом конце подземелья. Честно говоря, вряд ли это помогло бы им в случае, если бы кто-нибудь зашел сюда. Скорее всего, их попытки освободиться ни к чему бы не привели.

Рольф впился зубами в тонкие кожаные ремни и начал их пережевывать, так что стало слышно, как работают его мощные челюсти. Мышцы на шее здоровяка напряглись узловатыми веревками, проступив сквозь кожу. Этот трудоемкий процесс занял довольно много времени, но Рольф не отвлекался. Кровь толчками бежала по жилам Говарда, так как тонкие кожаные ремни врезались в запястья подобно проволоке. Но американец не издал ни одного крика боли. Минут через двадцать, вспотевший от усталости и напряжения, Рольф откатился в сторону и закрыл глаза. Его подбородок был испачкан кровью.

Говард выпрямился, потер запястья и поднес руки к лицу. Затем он быстро освободился от ремней, которыми были связаны его ноги, и после этого помог избавиться от пут Рольфу.

— Эй! — крикнул ван дер Гроот, когда Говард не предпринял никаких попыток, чтобы освободить его. — А я?

Говард нарочито медленно повернулся к фламандцу, и тот увидел на его лице странную улыбку.

— Давайте бросим этого проходимца здесь, — пробурчал Рольф. — Некрон будет очень рад, если у него останется хотя бы один пленник.

Ван дер Гроот побледнел.

— Вы… не можете так поступить! — воскликнул он. — Они… они убьют меня.

— Возможно, — усмехнувшись, отозвался Рольф. — Но очень медленно. Я думаю, они большие специалисты в этом деле.

— Вы… звери, — отчаянно дергаясь всем телом, пролепетал фламандец. — Лавкрафт, вы… вы же не оставите меня здесь? — умоляющим голосом спросил он.

— Конечно нет, если вы ответите на несколько вопросов, — спокойно сказал Говард. — Итак?

— Это шантаж! — запротестовал Гроот.

— И к тому же абсолютно напрасный, — раздался голос из темного утла.

Ван дер Гроот вскрикнул, в то время как Говард и Рольф одновременно быстро повернулись в сторону, откуда послышался голос. Мужчина, должно быть, стоял здесь уже довольно долго и, совершенно невидимый, молчаливо наблюдал за ними. Возможно, этот немой страж несколько часов развлекался, глядя на их бесплодные попытки освободиться. А теперь из статуи он превратился в ужасную тень.

Все произошло невероятно быстро. Охранник поднял ногу и нанес удар, угодив Рольфу прямо в челюсть, чем вывел здоровяка из равновесия. Одновременно его кулак обрушился на Говарда, и тот распластался на полу, не в силах оказать сопротивления.

Рольф яростно замычал, как раненый бык, и в последний момент удержался от падения. Он замахнулся, чтобы дать отпор одетому в черное воину, но ему не удалось этого сделать. Охранник ловко поднырнул под раскинутые руки Рольфа, схватил его за запястья и рванул назад. Здоровяк перелетел через согнувшегося воина и упал на груду ящиков, которые затрещали под его весом.

— Ван дер Гроот был абсолютно прав, Лавкрафт, — продолжил голос из темноты. — Никто не может уйти от моих воинов. Вам следовало послушать его. Тем самым вы сэкономили бы свои силы и избежали бы болезненных ощущений.

Говард устало выпрямился, но его тут же сбили с ног. Голова гудела, перед глазами поплыли красные круги, и на какой-то момент он утратил способность видеть. Однако про себя Говард заметил, что к ним обращался не охранник, а совсем другой человек. Тем временем воин снова замер, превратившись в немую статую, от которой явственно исходила угроза.

Голос, который они услышали, шел из задней части подвала, где в темных углах сгустились неясные тени. Потом Говард различил мягкий шелест ткани и увидел выступившую из полумрака невысокую фигуру.

— Жаль, что приходится знакомиться при таких обстоятельствах, Лавкрафт, — продолжил мужчина. — Знаете ли, я много о вас слышал и думаю, что мы могли бы с вами даже сотрудничать. Но теперь… — Он замолчал и, шумно вздохнув, медленно направился к пленникам.

Когда человек вышел из тени, Говард, увидев его, не смог сдержать изумленного возгласа.

— Итак, спрашиваю в последний раз, мой друг: кто вы и каким образом попали сюда?

Голос Торнхилла прозвучал очень резко. Правда, я не совсем был уверен, что его звали Торнхилл, так как мужчина, явно не отличаясь особым терпением, представился мне, глотая слова.

— Меня зовут… — я запнулся, отчаянно копаясь в памяти, и взглянул на Торнхилла со смешанным чувством страха и недоумения, которое только усилило и без того уже едва скрываемый им гнев.

От бессилия мне хотелось кричать. Это совсем не было похоже на амнезию, которой я никогда не страдал. Я очень хорошо знал, кто я, и прекрасно помнил, что произошло. Названия, события и факты надежно запечатлелись в моей памяти, но всякий раз, как только я обращался к ней и хотел назвать свое имя или рассказать еще о чем-нибудь, невидимая рука проводила по моему сознанию и все стирала. Я чувствовал себя в положении человека, который проснулся и вдруг понял, что больше не может ходить.