Михаил Ежов - Время камней

— Вот оно! — сказал Сафир. — Сцепка! Удивительно.

— Занятное зрелище, — согласился Дьяк, — но это не самые лучшие воины на востоке.

— Вы все еще уверены, что новичок победит? — поинтересовался Нармин.

— Разумеется, — Сафиру показалось, что в голосе казантарца прозвучало самодовольство.

Кад-Ицумы обрушивали на противника частые удары, но тот отбивал их без особого труда, затем воспользовался короткой заминкой, произошедшей в одном из приемов сцепки, и разрубил сначала одного, а затем другого — от плеча до середины груди, с вытягиванием лезвия секиры на себя.

— Браво! — воскликнул Дьяк, рассмеявшись. — Изящная победа.

— Не правда ли? — обратился к нему император, услышавший реплику посла. — Если он победит, надо будет предложить ему вступить в мою армию.

— Ваше Величество не прогадает, — отозвался Дьяк с поклоном.

И снова что-то в его тоне показалось Сафиру странным.

Трупы Кад-Ицумов быстро убрали, и на арену вышел полуобнаженный человек с круглым щитом, копьем и полуторным мечом.

— Это Гразх из Ольсмейла, — сказал Сафир. — Он раб. Часто побеждает, но до сих пор не получил свободу, так как пытался сбежать. Его наказали плетьми, и теперь он должен выиграть пять раз. Тогда его отпустят.

— Я думал, беглых рабов казнят, — заметил Дьяк.

— Совершенно верно, милорд, но для гладиатора каждый день может стать последним, так зачем лишать людей зрелища?

Гразх наступал на черного воина медленно, явно не торопясь нападать. Может, был просто осторожен, а возможно, видел предыдущий бой и по достоинству оценил противника. Мощная рука сжимала тяжелое копье, стальной наконечник медленно покачивался из стороны в сторону. Гладиатор поднял щит, сделал два быстрых шага, одновременно занося оружие, затем последовали длинный прыжок и резкий бросок. Смертоносное жало взвилось в воздух и, описав дугу, замерло в кулаке черного воина. Трибуны ахнули — никто еще не видел, чтобы копье, брошенное с такой силой и со столь малого расстояния, было поймано на лету. Зрители наградили ловкого гладиатора аплодисментами, и даже император Камаэль ударил несколько раз в ладони и одобрительно кивнул головой.

— Этот воин наверняка победит, — проговорил Нармин, обращаясь к Дьяку, — видно, что он много лет имеет дело с оружием. Похоже, вы были правы.

— Бой еще не выигран, — отозвался посол с легкой улыбкой, — но я бы поставил на этого парня.

— Хотите пари? — предложил Нармин.

— Мне казалось, вы не любите подобных забав.

— Ради вас, милорд, я сделаю исключение.

— Какова же ставка? — поинтересовался Дьяк.

— Назовите вы, милорд, — Нармин любезно поклонился.

— С удовольствием. — Посол вынул из-за пазухи голубой прозрачный камень, сверкнувший на солнце. — Это астомарин, треть унции. Согласны?

— Боюсь, ставка для меня слишком высока, милорд, — с запинкой ответил Нармин, уставившись на самоцвет.

— Ничего, я приму из расчета двадцати золотых.

— Но это чрезвычайно низкая цена! — запротестовал Нармин.

— Доставьте мне удовольствие.

— Но мы могли бы поставить поровну.

— У меня нет с собой денег, — покачал головой посол, — а я не люблю одалживаться. Итак?

— Хорошо, — Нармин отсчитал из кошеля двадцать золотых и передал Дьяку, который, в свою очередь, обратился к Сафиру: — Будьте добры, лорд Маград, примите наши ставки.

— С удовольствием, милорд. — Сафир взял деньги и камень и убрал в карман.

Тем временем бой продолжался. Черный гладиатор перехватил пойманное копье острием вперед и бросил в противника. Тот прикрылся щитом, одновременно подавшись в сторону, и наконечник только царапнул железную обшивку. Гразх выхватил из ножен меч и побежал навстречу закованному в броню воину. Тот встал в оборонительную позицию, держа секиру наперевес.

— Могли бы вы, лорд Армаок, поймать на лету копье? — поинтересовался Дьяк.

— Не думаю, милорд. Нужно обладать поистине нечеловеческими силой и ловкостью.

— Удар такой мощности пробил бы другого насквозь, — заметил Дьяк.

— Вот-вот, — кивнул Нармин, — а он даже не покачнулся!

— А возможно ли, что это не человек?

— Как? — удавился лорд Армаок. — Нет, милорд, в поединках участвуют только люди. Ну, или звери. Никаких троллей и тому подобного, По крайней мере, так было раньше. — Он вопросительно посмотрел на Сафира.

— Только люди, — подтвердил тот.

— Но мы ведь не видим его лица, — возразил посол, — его скрывает шлем. Кто знает, вдруг под забралом уродливая рожа какого-нибудь монстра?

— Если он победит, ему придется снять шлем, — пояснил Нармин. — Такова традиция.

— Победителя нужно знать в лицо? — усмехнулся Дьяк.

— Именно. Кроме того, не станет же император смотреть на забрало, когда сойдет на арену, чтобы наградить гладиатора свободой.

— Да, вы правы, — согласился посол.

Черный гладиатор отбил полуторный меч, пригнувшись, уклонился от пущенного Гразхом в ход щита, толкнул противника плечом в грудь и, выпрямляясь, древком секиры ударил противника в челюсть снизу.

— Ого! — воскликнул Сафир. — Похоже, выигрыш будет ваш, господин посол.

— Очень надеюсь, — улыбнулся Дьяк. — Скажите, лорд Маград, — обратился он к Сафиру, — вы не хотите присоединиться к нам?

— Сделать ставку, милорд? — уточнил Сафир.

— Именно.

— Нет, благодарю. Я не поклонник игр.

— В ваши годы большинство молодых людей любят азарт.

— Но не я.

— Весьма похвально. Что ж, как угодно. Но на кого бы вы поставили? Просто сделайте предположение.

— С удовольствием, милорд. — Сафир любезно поклонился и, бросив внимательный взгляд на арену, сказал: — Я полагаю, что победит гладиатор в черных доспехах.

— Почему?

— У него есть мастерство, у Гразха — только сила.

Дьяк удовлетворенно кивнул.

Тем временем Гразх оправился от полученного удара и снова напал на своего противника, размахивая мечом. Черный гладиатор отражал выпады быстро и четко, затем, выждав момент, опустил секиру на клинок почти под прямым углом, и тот сломался. Гразх остался безоружным. Отшвырнув бесполезную рукоять, он прикрылся щитом и бросился вперед, намереваясь сбить противника с ног, однако тот крутанулся волчком, и Гразх пролетел мимо, споткнувшись о подставленную ногу. Он рухнул в песок, а черный гладиатор, взмахнув оружием, опустил секиру на спину противника. Сталь с хрустом вошла в позвоночник. Гразх дернулся и замер.

Трибуны были в восторге. Большинство зрителей аплодировали стоя.