Грегори Арчер - Конан и пророк Тьмы

Ай-Берек громко сглотнул, но когда из уст его донесся ответ, голос оказался спокойным, а взгляд полуприкрытых глаз — равнодушным.

— Да,— сказал колдун.— Это я, защищая своего хозяина, сатрапа Хашида, остановил тебя заклинанием.– Ты воюешь по-своему, Конан, а я — по-своему. Мы, конечно, можем сравнить наши методы и обсудить, который из них справедливее…

Варвар еще раз встряхнул старика — на это раз сильнее, так, что лязгнули зубы мага. Глаза северянина метали молнии, костяшки пальцев, сжимающие рукоять меча, побелели от напряжения. Чудовищным усилием воли он сдерживался, чтобы не перерезать горло подлому чародею немедленно, тут же, без разговоров.

— Ты говоришь мне о справедливости! Ты! — прорычал Конан.

— Досточтимый воин,— робко решил вмешаться Орландар, делая шаг к киммерийцу,— мы пришли сюда не для того, чтобы… Поверь мне, сейчас не время, что бы…

— Назад, старик! — крикнул тот, на миг отстранив меч от шеи колдуна и направляя его в сторону Магистра.— Назад, если не хочешь быть следующим! — Северянин с шумом перевел дыхание. Ярость душила его, ярость и радость оттого, что вот-вот сможет отомстить за все, что ему пришлось пережить в этом городишке. И он снова обратился к Ай-Береку, снова приставил клинок к его горлу: — Ты, мерзкий чернокнижник, любовник демонов и пожиратель падали, ты смеешь сравнивать себя и меня? Я — воин, я сражаюсь честно, открыто, лицом к лицу с врагом и не использую вся кое там колдовское дерьмо!

— Я выполнял приказ своего хозяина: охранять его от опасностей,— тихо и столь же спокойно, не делая ни малейшей попытки вырваться, отвечал Ай-Берек.— А ты — выполнял приказ своего хозяина: убить сатрапа Хашида, напасть на Вагаран, разграбить его. Хотя бы в этом нас справедливо можно сравнить.

— Верно, колдун,— прошипел киммериец.— Верно. Я наемник, я делаю то, что приказывают мне другие, и не рассуждаю. Прикажут — убью, прикажут — пойду на штурм любого города… Но я никогда — слышишь? — никогда не глумлюсь над поверженным противником, не играю с ним, как кот играет с пойманной мышью, не заставляю его, беспомощного, плясать под чужую дудку — себе на потеху… В отличие от тебя и твоего сволочного сатрапа. И поэтому я поступаю более справедливо.

— Я выполнял приказ,— только и смог выдавить из себя Ай-Берек.

Северянин криво ухмыльнулся.

— И это все, что ты можешь сказать в ответ? Достаточно. Вырвавшийся из клетки тигр нападает на того, кто заточил его в эту клетку, и ему плевать, чей приказ исполнял мучитель. Вот это-то и справедливо. Помолись напоследок своему черному богу, колдун.— И Конан из Киммерии отвел меч для последнего удара.

Орландар в ужасе закрыл лицо руками, Минолия беспомощно закусила кулак; в глазах ее стояли слезы.

— Конан, ты поступаешь как распоследний мужчина,— раздался уставший, презрительный голос.

— Что такое?! — вскинувшись, варвар обернулся к амазонке. Та сидела в расслабленной позе, по-прежнему прижимая к ране окровавленную повязку. Лицо воительницы было бледным, на губах кривилась брезгливая усмешка, но глядела она твердо и злобно прямо в глаза киммерийцу.

— Как распоследний мужчина,— повторила она,— который является не более чем придатком собственного члена. Ты разозлен, ты хочешь мести; ты даже не пытаешься думать тем, что находится у тебя между ушей.— Она на мгновение смолкла, сморщившись от боли в боку.

— Да ведь по вине этого слизняка и его хозяина ты тоже билась на арене! — крикнул северянин.— Ты, как и я, могла погибнуть на потеху этим гадам! Неужели ты не хочешь отплатить им той же монетой?!

— Хочу, варвар. Но сначала я бы задала себе несколько вопросов. Эти люди искали Конана — зачем?

Они нашли Конана — как? Они пришли к Конану сами, по доброй воле — для чего? Колдун сумел бы утихомирить Конана одним движением пальца, но не сделал этого — почему? Они сказали, что могут помочь — каким образом?.. Так не кажется ли тебе, о мудрый мужчина, что сперва неплохо бы получить ответы на эти и другие вопросы, а уж потом вершить «справедливый» суд? Убить кого бы то ни было ты всегда успеешь… но как ты будешь разгребать дерьмо, что плещется снаружи?

Повисла напряженная тишина. Киммериец, не двигаясь, сосредоточенно думал о чем-то. Потом вполголоса выругался и отшвырнул от себя Ай-Берека.

Маг отлетел в угол (Бронзового шлема*, туда, где стояла Минолия, споткнулся, но девушка подхватила его под мышки, и старик устоял на ногах.

— Ладно, колдун,— выдохнул Конан.— Твоя взяла. Скажи спасибо этой женщине.— Он махнул мечом в сторону амазонки.— Если ты действительно знаешь, что происходит, и знаешь, как нам выбраться из всей этой дряни,— говори. И учти: если я заподозрю в твоих словах хотя бы толику фальши, хотя бы намек на то, что опять начинаешь свои магические штучки, ты умрешь, не успев договорить фразу.

— Нынче смерть повсюду вокруг нас,— ответил Ай-Берек.— Я не боюсь ее. Однако на карту поставлено больше, нежели твоя или моя жизнь, варвар… Выслушай меня спокойно и внимательно; надеюсь, что ты поверишь мне… У нас очень мало времени, поэтому я постараюсь быть кратким. Итак, задолго до появления людей, на Земле господствовала нечеловеческая раса — она называлась Древние…

Ай-Берек, окончив свой рассказ, умолк.

Конан сидел на табурете, крепко сцепив пальцы. Никто не проронил ни слова; слышно было, как потрескивает фитиль в масляной лампе, да снаружи раздаются странные шебуршащие звуки. Минолия, обняв амазонку, безмолвно оплакивала крушение всех своих надежд и мечтаний, Орландар понуро прихлебывал из треснутой кружки обнаруженное за стойкой кислое вино.

— Ты веришь ему, женщина, не называющая имени? — наконец хрипло спросил киммериец.

Амазонка кивнула.

— А ты, служительница Ордена Последнего Дня?

Минолия кивнула.

— А ты, Магистр Ордена Последнего Дня?

Орландар кивнул.

Конан низко опустил голову. Опять сгустилась тишина.

— Справедливость…— тихо проговорил варвар, не меняя позы.— Моя стихия — война, а не философствование. Я знаю, что белое — это белое, а черное — черное… и все оттенки выше моего разумения.— Он помолчал.— Поступил ли справедливо Орландар, помогая возвращению мудрой, как он полагал, Древней Расы, что на деле оказалась бандой тупых головорезов?.. Поступил ли справедливо ты, колдун, по приказу Хашида державший меня в оковах чар после боя в Завывающем Ущелье?..— Он поднял голову и едва слышно закончил: — Справедливо ли поступил я, убив Амина и тем самым пособив Черным Силам воцариться на земле?..— В глазах его застыло отчаяние.— Что скажете, господа мудрецы и волшебники?