Дарья Афанасьева - Дом дураков

Открывать глаза в этой тьме было бессмысленно, так что некоторое время я плыл вслепую, примерно рассчитав траекторию движения ближайшего ко мне плота. Я надеялся исключительно на внезапность атаки. Я должен был понимать, насколько некромант превосходит меня в силе, и мне полагалось отступать, бежать, обороняться, но не нападать. Когда мои пальцы нащупали край плота, я осторожно вынырнул и осмотрелся. Плот оказался достаточно добротным, чтобы выдержать вес девяти умертвий. Тощая голая спина ближайшего из них оказалась почти перед самым моим носом. Изначально я намеревался, воспользовавшись ножом плоти, вывести из строя двух или трех противников и воспользоваться запасным планом отхода, но теперь мои намерения изменились.

Во-первых, я увидел некроманта. Он стоял на соседнем плоту и плел какое-то заклинание. Похоже, он меня не чуял, что было странно. Рядом с ним топтался Приалай. Оставить их в покое мне не позволяла уязвленная гордость.

Во-вторых, четыре плота вновь повернули к канату. По нему как раз карабкался Ро, но до верха было еще довольно далеко, и он явно не успевал. Нужно было чем-то отвлечь внимание некроманта, а там рори перережет канат и их будет уже невозможно достать.

В-третьих, будучи весьма посредственным магом, я болезненно относился к чужим огрехам. Уж если небеса даровали тебе возможность плести чары, так не смей халтурить. А некромант проявил, на мой взгляд, просто непростительную небрежность. Мало поднять умертвие, мало привести его в боеспособное состояние - им еще нужно управлять, а это самое сложное. Чем больше умертвий оказывается в подчинении у некроманта, тем сложнее с ними управляться. Эта проблема решалась двумя путями: качественным и количественным. Качественный - это от двух до десяти умертвий, привязанных индивидуальными нитями и управляемых по отдельности. Такой способ требовал предельной концентрации, и сам некромант при этом становился крайне уязвимым.

Но мой противник пошел путем количественным, выбрав при этом самый примитивный вариант. Он разделил умертвия на шесть групп, связав их однородными заклятиями с односложными типовыми командами. Я видел, что от его левой руки тянется свитая из управляющих нитей бечева. Она была закреплена на плоту с помощью какого-то артефакта, и, выходя за пределы плота, распадалась на отдельные нити - по одной на каждый плот. Это означало, что некромант не мог отдавать команды каждому отдельному умертвию. Он посылал команды всей группе, находящейся на плоту.

Я снова погрузился с головой в воду и поплыл к плоту некроманта. Небеса мне благоволили. Приалай стоял рядом с артефактом, а артефакт (бутыль из мутного стекла) оказался у самого края плота. Меня по-прежнему никто не замечал. Я пристроил между бревнами несколько фиалов, проплыл вдоль края плота и ножом духа отсек управляющие нити у самого артефакта. Некромант вскрикнул, недостроенное заклинание у него в руках свернулось жгутом, и я едва успел нырнуть, спасаясь от неуправляемого всплеска магии.

Откровенно говоря, с моей стороны было не совсем разумно сбивать некроманта на середине плетения узора, но не мог же я дожидаться, когда он применит готовое заклинание. Похоже, он действительно оказался адептом Смерти, поскольку тряхнуло меня изрядно. Я едва не утонул. Определить, где находится верх, а где низ, мне удалось только по ярким огненным всполохам, растекающимся по поверхности. Дышать было уже нечем, но всплывать было нельзя: некромант, похоже, выжил, но наверняка пришел в бешенство, и оставалось только надеяться, что Ро успел выбраться наверх. Вода сдерживала удары, и до меня наконец дошло, что именно из-за нее некромант так меня и не заметил.

Пришло время приводить в действие план отступления. Вырвав из уха серьгу, я активировал запечатанную в ней магию и прочел про себя короткую, но искреннюю молитву, чтобы вода не помешала и мне. Круг перемещения засверкал передо мной, разбрасывая разноцветные искры. Он получился даже более ровным, чем я ожидал. Только проплывая под самой аркой, я заметил, что несколько линий были сильно искажены.

"Это сон, - понял я, оглядывая широкую утоптанную площадку перед центральным зданием Убежища. - Отвратительный сон". Отвратительным этот сон был оттого, что мне уже было известно, что ничем хорошим он не закончится. Летнее солнце припекало затылок, плечи ныли от усталости - мастер-оружейник гонял меня больше часа, пока меч не выпал у меня из рук. У самого крыльца играли во что-то четверо мальчишек, судя по всему, из ветви тени. Визг стоял просто оглушительный, но наставник, который стоял на коленях спиной ко мне, не вмешивался. Он чертил что-то на песке, а девочка, стоявшая перед ним, внимательно следила за движениями его руки. Девочку я знал. Ее привезли в убежище две недели назад из какой-то разоренной войной деревушки, и все это время наставники безуспешно пытались наладить с ней контакт. Похоже, у неизвестного мне наставника получилось привлечь ее внимание, хотя он не говорил девочке ни слова. Я, было, прошел мимо, но что-то заставило меня остановиться и внимательнее посмотреть на него. Ветвь наставников была довольно обширна, и не было ничего удивительного в том, чтобы встретить новое лицо, но в фигуре наставника было нечто смутно знакомое. В несколько быстрых шагов я пересек площадку, схватил наставника за плечо и развернул лицом к себе. В следующую секунду он упал на спину, отброшенный сильным ударом кулака в челюсть.

- Уведите сестру! - Рявкнул я перепуганным мальчишкам и, схватив кадавра за грудки, ударил еще раз.

Ал привезла его откуда-то с Южного Мыса. Там, среди болот и лесов, жили племена, поставлявшие всем желающим наемников самого гнусного толка - убийц, насильников, мародеров. Они хорошо умели воевать и исполнять приказы в бою, но стоило ослабнуть поводку, наступить затишью между битвами, и наемники превращались в кровожадных тварей, сжигавших все на своем пути. Кадавр, которого привезла акши, не принадлежал к этим племенам по рождению, но отлично вписался в их круг, прославившись своей беспощадностью и изобретательностью в пытках. В ходе очередной междоусобицы он попал в плен и был бы непременно казнен, если бы не приглянулся Ал. Она использовала его для каких-то своих экспериментов, которыми я не интересовался, но меня раздражало, что она позволяла своему подопытному свободно ходить по территории Убежища. Вдоволь наглядевшись на зверства подобных ему тварей, я полагал, что в клетке ему самое место. Теперь же, застав его рядом с детьми, я вышел из себя.

- Я раз и навсегда укажу тебе твое место.

"Это сон, - напомнил я себе. - Я могу не смотреть его дальше".