Дэвид Гейдер - Призыв

— В поисках помощи Фиона оглянулась на Мэрика, но тот лишь бессильно пожал плечами. Он едва был знаком с Дунканом, но, насколько поняла Фиона, за время пути у них сложились более или менее дружеские отношения. И все равно — что мог бы Мэрик сказать Дункану? Он смотрел на паренька с сочувствием, может быть даже с пониманием, но молчал.

Она ухватилась за край белого образования, дернула посильнее, проверяя, не обломится ли оно под ее тяжестью. На ощупь камень оказался на удивление твердым и в то же время чуть шершавым и скользким, словно был покрыт мокрым песком, который вот-вот расползется в кашу. На пальцах Фионы остались белые зернистые следы. Она мед ленно подтянулась, чувствуя, как погружаются в грязь каблуки сапог, забралась наверх и с опаской двинулась туда, где сидел Дункан.

— Будь осторожнее, — долетел сзади голос Мэрика.

Эльфийка опустилась на колени рядом с молодым Стражем, не желая сидеть на белом песке, как сидел он. Она заметила, что кожаный доспех Дункана весь облеплен этим песком, точно паренек в нем от души повалялся.

Несколько минут они молчали и смотрели вдаль над зеленоватой водой, любуясь игрой бликов на своде пещеры. Странный шепот все не умолкал, только становился то громче, то тише — словно прилив и отлив. Глубоко под водой мелькали загадочные тени. Что это — рыбы? Или источник таинственных звуков?

Она прибегла к чутью Серого Стража, но не ощутила ничего. Совсем ничего. При мысли о том, что после такого обилия скверны в туннелях они оказались в месте, где нет и следа этой заразы, ей становилось не по себе, но сейчас Фиона предпочла об этом не думать.

— Мне, наверное, придется вернуться? — спросил Дункан.

— Разве что ты считаешь, что сможешь сам выбраться на поверхность.

— Пожалуй, нет.

Он со вздохом поднялся, вытер руки о рубаху. Фиона встала, и они двинулись назад, туда, где их с волнением ожидал Мэрик. Он помог им спуститься, а затем осторожно взглянул на Дункана.

— Как ты? — спросил он.

Паренек пожал плечами:

— Знаешь, я никогда не хотел стать Серым Стражем. Наверное, мне и не стоило. Думаю, Женевьева дала маху, выбрала меня.

Мэрик озадаченно сдвинул брови:

— Помнится, ты уже заговаривал об этом. Почему ты не хотел стать Серым Стражем? Ты имеешь в виду, что вступил в орден не по собственной воле?

— У Стражей есть Право Призыва, — пояснила Фиона. — Этот закон был принят очень давно, еще во времена первого Мора. Все тогда были так благодарны ордену за победу над порождениями тьмы, что Серым Стражам даровали ряд привилегий, в том числе право брать в свои любого, кого пожелают. Если орден хочет, чтобы ты Серым Стражем, ты станешь Серым Стражем, и точка.

— Я ни о чем таком не слышал.

— В наши дни к этому праву прибегают редко. С последнего Мора прошло столько лет, что кое-кто стал считать, будто орден уже не нужен и порождения тьмы никогда уже не выйдут на поверхность. Ордену приходится проявлять осторожность, чтобы не наступить ни на чью мозоль. Именно поэтому нас сейчас так немного.

Дункан выудил из-за пояса полотняный платок и принялся ожесточенно оттирать с сапог и куртки белую грязь. Фиона заметила, что в тех местах, где ему это удалось, на черной коже остались темно-зеленые пятна. Она вдруг испытала безмерную радость оттого, что не сидела на камне.

— В это дело меня втянула Женевьева, — сказал Дункан. — Понимаешь, меня должны были казнить.

— Казнить? — изумленно переспросил Мэрик.

— Я кое-кого убил.

— Паренек отвернулся, и в глазах его мелькнули тени. Фиона заметила их и могла лишь гадать, заметил ли Мэрик. Она-то хорошо знала, до каких крайностей может довести нелегкая жизнь. О том, что довелось пережить Дункану, ей было известно не много, но достаточно, чтобы сочувствовать ему.

— Я уже сидел в тюрьме и ждал виселицы, когда ко мне заявилась Женевьева. Стражники впустили в камеру женщину в доспехах, и она поглядела на меня так, что я решил, будто это и есть мой палач. Мне подумалось, что меня почему-то решили обезглавить прямо в камере.

— Ничего удивительного. Ваш командор — весьма, весьма суровая особа.

— Вместо этого она велела мне сесть и объяснила, что может вызволить меня. Что она может сделать меня Серым Стражем, и если я переживу Посвящение, то стану настоящим воином и буду в кои-то веки воевать за правое дело.

— И ты согласился.

Лицо Дункана потемнело.

— Я отказался.

— Странное решение, если учесть, что ты ожидал повешения.

Паренек поежился: ему явно было не по себе. Долгое время он молчал, но как раз в ту минуту, когда Фиона хотела прекратить разговор и предложить вернуться к отряду, Дункан вздохнул:

— Тот, кого я убил, был Серым Стражем.

— Вот оно как.

— Он застиг меня, когда я обчищал его комнату. На это дело меня навел хозяин трактира — сказал, что постоялец как уезжает надолго. Я даже не знал, кто он такой. Он выхватил меч и потребовал, чтобы я вернул кольцо, обнаружил в комнате, но я отказался. Я сразу понял, что кольцо это дорогое, и оно стало моим по праву.

Мэрик ухмыльнулся:

— “По праву” в данном случае звучит как-то неуместно.

— Я голодал. Зима выдалась нелегкая. — Дункан задумчиво нахмурился. — До тех пор мне еще не случалось убивать. Я и этого парня не хотел убивать, но драка вышла слишком долгая. Он так хотел вернуть это кольцо, что нипочем не желал остановиться. Я только собирался приставить к его горлу кинжал, заставить его сдаться…

Он смолк на полуслове и снова вздохнул.

Мэрик недоуменно взглянул на него:

— Почему тебя это так заботило?

— Думаешь, убийство доставило бы мне удовольствие?

— Нет. — Странное выражение мелькнуло на лице короля. Фиона сердито глянула на него, недвусмысленно намекая, что этот разговор продолжать не стоит, но Мэрик словно не заметил этого. — Когда я впервые убил человека, это было от отчаяния. Я разбил его голову о камень. Мне тоже это не доставило ни малейшего удовольствия, но у меня не i другого выхода.

— Он меня поблагодарил, — прошептал Дункан, погружаясь в воспоминания. — Я перерезал ему горло, и кровь так и хлестала во все стороны. Я пришел в ужас и пытался зажать рану, остановить кровь, а у него на лице появилось такое… облегчение. Словно он наконец обрел мир. Он схватил меня за плечо, остановил и, когда я посмотрел ему в глаза, шепотом сказал: “Спасибо”.

Паренек нервно провел рукой по черным волосам и отвернулся:

— Меня это как громом поразило. Что за человек стал бы благодарить своего убийцу? Что за жизнь у него была, если он рад был умереть? Тут ворвались стражники и скрутили меня. Потащили к судье, и тогда-то я узнал, что этот человек был Серым Стражем.