Александр Чернобровкин - Слово о граде Путивле

– И чем сейчас, и чем до вас, – ответила ведьма.

Она подождала, когда соберутся все злыдни, открыла украденный у Голопуза ларец и приказала:

– Ну-ка, полезайте.

Двенадцать злыдней, недовольно кряхтя, залезли в ларец. Они потолкались, устраиваясь поудобней, маленько поругались, но до драки дело не дошло.

– Тесновато тут, – пожаловался старший злыдень.

– Ничего, до утра потерпите, – сказала ведьма. – Главное, что в ларце вам будет тепло и сухо.

– Это да, – согласился старший злыдень и спросил: – Дождь-то скоро закончится? У меня в сырую погоду кости ноют да так громко, что иногда сам себя не слышу.

– Это от вашего нового хозяина будет зависеть. Если хорошо поработаете над его богатством, то скоро, – ответила ведьма и закрыла ларец.

На обратном пути она снова встретилась с Ванькой Сорокой, который выходил со своего двора. Он долго пытался уговорить самого себя, что проживет без воровства. И вроде бы зарекся воровать, но все-таки решил, что без удачи ему никак нельзя даже в обычных делах. Одет он был во все черное.

– Ко мне идешь? – спросила ведьма.

– Ну, да, – ответил Ванька Сорока.

– Куда так торопишься? Договаривались ведь на полночь, – насмешливо произнесла ведьма.

– Некогда мне до полуночи ждать, жена будет беспокоиться, – сказал Сорока и, чтобы хоть как-то отплатить ведьме за принуждение к помощи, произнес: – Так ты, стало быть, с нечистой силой знаешься?

– Да приходится, – усмехнувшись, ответила ведьма, – но не так сильно, как ты, Варвара.

– Откуда ты про меня знаешь? – испуганно спросил Сорока.

– Земля слухами полнится, – уклончиво ответила ведьма.

– А кто еще знает? Ты никому не рассказывала?

– Да пока незачем. Ты ведь помогаешь мне и сам рот на замке держишь, – с намеком произнесла ведьма.

Ванька Сорока намек понял:

– Я не болтун и помочь тебе рад. Только страшновато к половцам лезть. Вдруг поймают?

– Не поймают, – заверила ведьма. – Только лишнего там не бери. Помни, что сверх того, то от лукавого.

– А что надо украсть у них? – спросил Ванька.

– Ничего, – ответила ведьма. – Наоборот, надо им этот ларец отнести. – Она протянула ларец Сороке. – Положишь ларец у входа в юрту хана Гзака, чтобы он утром вышел и сразу заметил. Его юрта самая большая и стоит в центре их стойбища.

– Знаю, – сказал Сорока.

– Не вздумай открывать ларец, иначе беды не оберешься, – предупредила ведьма.

– Догадываюсь.

– Ну, тогда иди, а я прослежу, чтобы удача всегда была на твоей стороне, – пообещала ведьма.

Ванька Сорока потайным подземным ходом выбрался из посада. Об этом ходе знали в Путивле лишь несколько старших дружинников, Ванька случайно его обнаружил, когда ночью с украденной уткой прятался от погони. Утка вырвалась из его рук и куда-то исчезла, будто сквозь землю провалилась. Утром он осмотрел это место и нашел лаз в потайной ход, а в нем сбежавшую ночью утку.

Половцы прятались от дождя в юртах и шалашах, только напротив Поскотинских ворот выставили небольшой отряд сторожей. Ванька, ступая бесшумно, по-кошачьи, обогнул половецких сторожей, а потом открыто, по-свойски, пошел к юрте хана Гзака. Если кто и видел его сейчас, то принимал в темноте за своего. Да и ведьма обещала, что удача будет на Ванькиной стороне. Из юрты хана слышался трубный храп нескольких человек. Сорока положил ларец возле входа и не удержался, просунул руку внутрь, пошарил. Сначала нащупал чью-то ногу, потом овчину, а под ней – меч в ножнах. Меч был прикреплен к ремню, которым Ванька Сорока опоясался и открыто пошел к посаду.

– Эй, братишка! – шепотом позвали его от дерева, мимо которого проходил Сорока. – Помоги, Христа ради!

Возле дерева лежал на мокрой земле мужчина со связанными за спиной руками. Другой конец веревки, очень короткий, был привязан к стволу дерева так, чтобы мужчина не мог перегрызть его.

– Ты кто такой? – спросил Ванька.

– Русский я, как и ты. В рабстве у них уже много лет, – ответил мужчина и торопливо, словно боялся, что сейчас перебьют, не дадут договорить, начал умолять: – Помоги, братишка, век не забуду, и деньгами отблагодарю, и молиться за тебя каждый день буду!..

– Мне твои деньги и молитвы не нужны, – отказался Сорока и разрубил мечом веревку. – А как ты догадался, что я не половец. Неужели лицо разглядел в такой темноте?

– Походка у тебя другая. Половцы косолапят, вперевалку ходят, а у тебя шаг легкий и прямой.

Сорока развязал ему руки и помог встать.

– Давай быстрее, а то кто-то идет сюда.

– Не могу я быстрее, жилы на ногах перерезаны, – сообщил мужчина.

– Так мы с тобой до рассвета не успеем, – сделал вывод Ванька Сорока. – Ну-ка, садись мне на закорки.

Мужчина оказался тяжелым. Тут еще меч мешал, бил по ноге. Пройдя с полсотни шагов, Ванька ссадил мужчины. Они прошли немного рядом, чтобы Сорока передохнул, потом он опять взвалил освобожденного раба себе на спину. Меч он все-таки не выкинул, посчитав, что за такие страдания должен быть хоть как-то награжден.

Возле лаза потайного хода он скинул с себя ношу и упал на мокрую землю, чтобы отдышаться и отдохнуть.

– Все, считай, что ты свободен, – успокоил он мужчину, – здесь уже нас не поймают.

– Не поверю, пока не окажусь по ту сторону тына, – сказал мужчина. – Столько лет в рабстве промучался!

– А как ты попался им?

– Купцом я был. С отцом и двумя старшими братьями поехали с товаром в Кафу. Пока мы там торговали, киевский князь жестоко побил половцев. Они обозлились на всех русичей и, когда мы возвращались домой, напали на наш обоз. Отца и братьев убили, а меня ранили. Очнулся уже связанным.

– Ты случайно не Матвей Сорока? – Ванька встал, позабыв об усталости.

– Да, он самый.

– А из какого ты города?

– Псковичи мы.

– А сестры у тебя есть? – решил проверить Ванька.

– Была сестра Варвара, – ответил мужчина. – Жива ли – один знает, столько лет не был дома.

– Жива! – Ванька радостно обнял Матвея. – Братишка! Нашелся!

– Откуда ты ее знаешь? – удивился брат, который никак не мог понять его радости.

– Это я твоя сестра Варвара! – объявил ему Ванька.

Матвей испуганно высвободился из его рук:

– Какая ты мне сестра?! Ты что, сдурел?!

Ванька Сорока напомнил Матвея, как они в детстве дразнили друг друга, где прятались, когда отец грозил выпороть, а потом рассказал, как из девочки превратился в мальчика. Братья всплакнули от радости. Они уже и забыли, что половцы могут напасть на них.

Напомнил им об этом берендей Бут. Он возвращался в посад с полным мешком отрезанных голов. Заслышав у лаза в подземный ход голоса, решил, что половцы обнаружили его. Потом разобрал русскую речь, бесшумно подкрался и подслушал часть разговора братьев.