Диана Удовиченко - Семь камней радуги

Поднявшись с колен, она достала из кармана платья маленький стеклянный флакон, открыла его и брызнула несколько капель бурой жидкости на шар, затем, держа над ним руки, начала низким голосом читать монотонный, похожий на молитву, текст. Некоторое время шар оставался прозрачным, затем его поверхность начала мутнеть, становясь сначала розовой, затем ярко-красной, а потом - багровой, как кровь. Вдруг внутри появился черный силуэт, он рос, увеличивался, затем вырвался наружу и закачался над шаром, превратившись в крылатое существо величиной с большую собаку, голова которого была увенчана кривыми рогами. Его морда чем-то напомнила Максу упыря, которого они с Гольдштейном недавно прикончили. Из тонкогубого рта торчали мелкие острые зубы. Лапы чудовища напоминали человеческие руки, но пальцы заканчивались угрожающего вида острыми когтями. Опершись когтистыми лапами на шар, демон устремил на Глафиру Семеновну круглые светящиеся глаза, и спросил:

– Зачем ты снова беспокоишь меня?

– Я сделала все, как ты приказал, - ответила женщина, - Но чернь не хочет бунтовать против моего мужа.

– Сделай это снова! - провыл демон.

– Но этот человек арестован.

– Что за беда! Найди другого! И помни: ты заключила сделку! - расхохотался монстр и, превратившись в серое облако дыма, исчез в шаре, который снова сделался прозрачным.

Глафира Семеновна аккуратно поставила шар в потайной шкаф, стерла с пола пентакль, и, легко ступая, вышла из часовни. Она подошла к каменному забору, отгораживавшему двор от внешнего мира, и исчезла, будто пройдя сквозь него. Макс подбежал туда, где только что стояла женщина, и принялся внимательно осматривать забор, пытаясь обнаружить потайной ход, или калитку. Роки обнюхивал каждый камень, пытаясь помочь хозяину. Но все их усилия были тщетны - путь, которым вышла Глафира Семеновна, они так и не обнаружили, зато разбудили пожилого привратника, дремавшего в будке около ворот, и с перепугу чуть не поднявшего крик. Делать было нечего - Макс повернул к дому.

В своей комнате он лег на кровать и задумался, поглаживая Роки, устроившегося под боком. Сон не шел, перед глазами стояла одна и та же картина: демон, появляющийся из шара. То, что Глафира Семеновна пытается предпринять что-то против своего мужа, было очевидно. Упоминание же о человеке, которого арестовали, наводило на мысль, что женщина каким-то образом причастна к похищениям. Единственное, чего Макс не мог понять: зачем ей это нужно? В самом деле, Глафира Семеновна замужем за богатым знатным человеком, у нее есть все, что женщина может хотеть от жизни: огромный дом, дорогие наряды, драгоценности, уважение общества, и, главное, любовь ее мужа. То, что Антон Матвеевич влюблен в свою молодую жену, было видно невооруженным взглядом. Когда он обращался к ней, его глаза теплели, а голос становился тихим и нежным. И где сейчас Глафира? Выполняет приказ демона? Каким образом? Если же она причастна к похищению девушек, то где их прячут? И живы ли они? Макс совсем запутался и решил разбудить Гольдштейна.

Лев Исаакович мирно спал в своей комнате, и чтобы разбудить его, пришлось долго и громко стучать. Наконец, тот проснулся и открыл дверь. Выслушав историю, рассказанную Максом, он задумался, затем сказал:

– Я не вижу, чем могу помочь. Чтобы попытаться получить какую-то информацию, я должен войти в контакт с объектом. Как думаешь, голова будет рад, если я облаплю его жену?

– Но можно ведь пойти в часовню, где Глафира прячет свои магические принадлежности, - возразил Макс.

– Проникнуть в мысли демона я не в силах, к тому же мы не сумеем его вызвать. Нет, тут надо придумать что-то другое.

– Если мы ничего не предпримем, горожане завтра разгромят дом Антона Матвеевича! Я уже не говорю о том, что пострадает целый город, так ведь и нам отсюда не выбраться.

– В любом случае, остается ждать до утра, - зевнул Гольдштейн, - Вернется Глафира, а там видно будет.

Как только Макс вернулся в свою комнату и зажег свечи, в дверь робко постучали. Он открыл и увидел смущенную и напуганную Аню.

– Извини, что разбудила, - сказала она, - Можно, я войду?

Посторонившись, Макс пропустил девушку. Она осторожно опустилась на краешек мягкого кресла, стоявшего неподалеку от кровати.

– Ты спи, ладно? А я здесь посижу.

– Что случилось? - Макс едва пришел в себя от изумления.

– Мне очень плохо. В этом городе все так странно: сначала я почувствовала ненависть, исходящую от людей, а в доме… я чувствую чей-то страх, - прошептала Аня.

– Чей?

– Не знаю, весь дом им просто пропитан. Когда я вошла сюда, то чуть не упала от ощущения ужаса, отчаяния и боли. Все это продолжалось и во время ужина. Когда поднялась в свою спальню, стало немного легче. Но все равно эти ощущения не уходят, кому-то здесь очень плохо. Я боюсь оставаться одна, в этом доме происходит что-то очень страшное.

Макс, не зная, чем утешить девушку, слегка приобнял ее и сказал:

– Давай ты поспишь, а я тебя покараулю. Не бойся ничего, мы с Роки рядом.

Он подвел Аню кровати, уложил ее, прикрыв одеялом, под которое тут же нырнул пес и улегся в ногах. Аня тихо засмеялась:

– Он горячий, как грелка! И сопит так смешно!

– Отдохни, - сказал Макс и уселся в кресло, накинув на себя пушистый плед.

Аня послушно закрыла глаза и вскоре легко задышала во сне. Ее серебристые волосы разметались по подушке, рот немного приоткрылся, девически округлые щеки слегка порозовели. Максу не спалось. Он смотрел на спящую девушку, такую нежную и беззащитную, и думал, как много ей требуется сил, чтобы жить со своим даром. Что касается его самого, он давно бы уже сошел с ума, доведись ему все время ощущать чужие чувства. Его мысли плавно повернули в другом направлении: вспомнились странные сны о маленьком мальчике, чья душа была изуродована людской жестокостью. Не потому ли Макс так тяжело переживал эти сны, что его как будто заставляли в них проживать чужую жизнь? Хотя там, во сне, он не чувствовал себя этим ребенком, он просто наблюдал за ним со стороны. Макс интуитивно понимал, что это как-то связано с духом, живущим в мече и пытающимся завладеть его телом. Имя Рамир что-то напоминало ему, что-то очень знакомое, но неуловимое. Макс попытался вспомнить, где слышал его, но мысли текли все медленнее и медленнее, наконец, он задремал.

Глава 28.

Утром в дверь постучали. Макс потянулся и почувствовал, что все его тело затекло. Он посмотрел вокруг и вспомнил, что остаток ночи провел в кресле. Аня открыла свои невозможно синие глаза и улыбнулась:

– Доброе утро.

Макс почему-то почувствовал себя очень счастливым. Он вдруг подумал, что готов еще несколько месяцев шагать, бежать, ехать на край света, убивать упырей, бороться с демонами, драться с наемниками, и совершать еще черт знает какие подвиги - лишь бы видеть эти милые глаза, слегка смущенную улыбку и слышать "Доброе утро", произнесенное сонным девичьим голосом.