Хартман Рейчел - Серафина

Краем сознания я уже некоторое время улавливала нарастающий шум, похожий на стрекот цикад летом. Наконец он усилился настолько, что не замечать его уже не выходило.

— Что это за звук?

Киггс помолчал, прислушиваясь.

— Грачи, надо думать. В овраге к северу отсюда у них огромное гнездовье. Птиц так много, что над тем местом постоянно висит черное облако, его издалека видно. Давайте, покажу.

Он свернул с дороги и повел коня через рощу, вверх по склону, я последовала за ним. С вершины мы увидели примерно в полумиле стаю птиц, которые парили в небе, маневрируя, будто единое целое. Их там должны были быть тысячи, раз крики слышались даже с такого расстояния.

— Зачем они там собираются?

— А зачем птицы делают все остальное? Сомневаюсь, чтобы кому-нибудь приходило в голову это выяснить.

Я покусала губу; мне было известно кое-что, чего не знал он, но я не представляла, как ему рассказать.

— А что если там был дракон? Может, после него осталась какая-нибудь… э-э-э… падаль, — сказала я, морщась от собственной беспомощности. Конечно, грачей привлекала падаль, но это было не единственное, что мог оставить после себя дракон.

— Фина, это гнездовье там много лет.

— Имланна не видели уже шестнадцать.

Киггс одарил меня скептическим взглядом.

— Не можете же вы думать, что он шестнадцать лет скрывался на этом самом месте! Это роща. Тут постоянно бывают лесорубы. Его бы заметили.

Пф. Придется попробовать другую тактику.

— Вы читали «Белондвег»?

— Вряд ли я мог бы назвать себя образованным человеком, если бы не читал.

Он был так умилителен, что меня тянуло улыбаться, но нельзя было ему этого показывать.

— Помните, как Безумный Кролик Пау-Хеноа заставил Мордонди думать, что армия Белондвег многочисленней, чем на самом деле?

— Он показал им фальшивое поле битвы. Мордонди решили, что наткнулись на место страшной бойни.

Почему мне приходилось все всем объяснять на пальцах? Нет, ну серьезно. Он еще почище моего дяди.

— И как же Пау-Хеноа подделал эту бойню?

— Разбросал по полю драконий навоз, собрав миллионы ворон, и… а-а-а! — Он оглянулся на стаю. — Вы думаете…

— Да. Это может быть драконья выгребная яма. Они ничего не оставляют где попало — слишком брезгливы. В горах у них есть специальные расселины. Это то же самое.

Я взглянула на него, сконфуженная этим разговором, а еще больше — тем, что Орма рассказывал мне такие вещи, само собой, в ответ на мое любопытство. Попыталась определить, насколько принц поражен. Глаза у него округлились, но не от отвращения или от смеха, а от искреннего интереса.

— Ладно, — сказал он. — Давайте посмотрим.

— Нам совсем не по дороге, Киггс. Да и это всего лишь предчувствие…

— А у меня предчувствие, что ваше предчувствие верно, — возразил он, мягко пришпоривая лошадь. — Мы быстро управимся.

Чем ближе мы подъезжали, тем громче становилось хриплое карканье. Когда половина расстояния осталась позади, Киггс поднял руку в перчатке и жестом приказал мне остановиться.

— Не хочется ненароком наткнуться на него. Если с дядей Руфусом случилось именно это…

— Дракона здесь нет, — сказала я. — Грачи же не нервничают и даже не молчат. Мне кажется, они абсолютно спокойны.

Тут его будто осенило.

— Наверное, поэтому дядя Руфус сюда и попал — заметил, что птицы себя странно ведут.

Мы медленно подъехали через рощу. Впереди разевал пасть широкий провал; остановив лошадей на краю, мы заглянули внутрь. Дно оказалось каменистым — туда провалилась подземная пещера. Немногочисленные деревья были высокими, тонкими, абсолютно черными от галдящих птиц. Дракон тут легко мог устроиться — и, судя по недвусмысленным доказательствам, именно так и сделал.

— Драконы что, насквозь серой пропитаны? — пробормотал Киггс, подтянув край плаща к лицу. Я последовала его примеру. Зловоние нечистот мы бы еще выдержали — в конце концов, выросли в городе — но запах тухлых яиц едва не выворачивал желудок наизнанку.

— Так, — сказал принц чуть погодя. — Разожгите-ка костер под своим сообразительным котелком. Выглядит довольно свежим, как вам кажется?

— Да.

— Других я поблизости не вижу.

— Ему не нужно наведываться сюда чаще раза в месяц. Драконы очень медленно переваривают, а регулярные превращения в саарантраса вызывают у них… — Нет, нет и нет, у меня не было никакого желания еще больше углубляться в детали. — А более давние следы уже уничтожили бы грачи, — закончила я без энтузиазма.

Над плащом Киггса виднелись только глаза, но в их уголках при виде моего смущения собрались задорные морщинки.

— Или смыло бы дождем. Логично. Но мы не можем знать точно, что грачи живут тут, потому что здесь периодически бывает дракон.

— А нам и не нужно. Он побывал здесь недавно, в этом нет никаких сомнений.

Киггс задумчиво прищурился.

— Скажем, грачи вели себя странно. Дядя поехал посмотреть, что случилось. Наткнулся на дракона. Тот его убил и под покровом ночи отнес обезглавленное тело на болота.

— Зачем? — высказала я мучивший меня вопрос. — Почему просто не съесть все улики?

— Стражники продолжали бы прочесывать лес в поисках тела. В конце концов это привело бы их сюда, к ясным доказательствам того, что тут бывает дракон. — Взгляд Киггса снова метнулся ко мне. — Но зачем было есть голову?

— Дракону нелегко замести след, чтобы никто не понял, что с тобой произошло. Откушенная голова допускает разные толкования. Может быть, он решил, что люди подумают на Сынов святого Огдо. Вот вы же подумали, так?

Он покачал головой, все еще сомневаясь.

— Но почему тогда он показался перед рыцарями? Ведь не мог не понимать, что мы свяжем одно с другим!

— Наверное, не ожидал, что рыцари рискнут свободой, чтобы доложить королеве. Или подумал, что королева не поверит их рассказу — в конце концов, так ведь и вышло? — Я помолчала, чувствуя, будто выдаю что-то слишком личное, но наконец добавила: — Иногда правде нелегко прорваться сквозь крепостную стену убеждения. А ложь, одетая в верную ливрею, легко проходит в ворота.

Но он не слушал, его внимание привлек второй предмет на дне, к которому грачи тоже испытывали нешуточный интерес.

— Что это?

— Мертвая корова? — предположила я, прищурясь.

— Подержите мою лошадь. — Прежде, чем я успела выразить свое изумление, он протянул мне поводья, спешился и залез в каменистую яму. Грачи шумно взлетели в воздух, скрывая принца от моих глаз. Если бы он был в военной форме, я сумела бы разглядеть в черном вихре алый отблеск, но сейчас Киггса легко было спутать с любым мшистым камнем.