Смерть - лучший учитель - Крис Войт
— Может быть, мы хотя бы на пару минут остановимся, поднимем тост или хотя бы оглядимся вокруг? — с легкой иронией спросил он. Я неохотно кивнула, но разжимать тиски своих рук не собиралась. Хватит и того, что за весь учебный год мы ни разу не были так близки, я натерпелась сполна.
Я приняла хрустальный бокал с легким вином и сделала несколько глотков, лишь после осознав, что запыхалась и действительно нужно немного передохнуть. В тот же момент, чуть отойдя от забытья танца, я заметила десятки пытливых и откровенно пораженных взглядов, направленных на меня. Три сотни глаз буравили меня со всех сторон. Сначала я решила, что у меня разошлось платье на самом интересном месте — ведь почему еще на меня могли так смотреть? Словно вдруг выросла пара лишних конечностей. И лишь после первого бокала вина я поняла — ведь кроме учителей и Звездных, что учатся и живут очень закрытой группой, мало кто из учеников знал о наших с Натаниэлем отношениях. К тому же в стенах Академии мы всегда сохраняли безупречную выдержку и дистанцию. Найдя ответ на свой вопрос, я тут же выбросила это из головы.
Натаниэль стоял рядом, не выпуская моей руки из своей, и о чем-то разговаривал с одним из преподавателей, которого я видела лишь мельком. Из их беседы я уловила, что этот человек преподает магический вокал. В следующие полчаса я уже беседовала с ним наедине, пока Натаниэль танцевал с Элькой, а затем, из вежливости, — с Лантией.
Преподавателя звали Иордан, он был одет в камзол, расшитый золотом, и зеленые брюки, заправленные в широкие сапоги. У него оказалась очень теплая улыбка и темные глаза, а волосы цвета воронова крыла прядями ложились на скулы.
— Я слышал твою песнь со стен Академии. Отличный голос. Тебе его ставили дома? — спрашивал он, потягивая вино из бокала. Я даже чувствовала себя немного некомфортно. Раньше я общалась вот так просто и без стеснения только с Робертом, с остальными преподавателями всегда мы держались официально.
— Да, при дворе меня учили пению.
— А музыкальные инструменты? — выпытывал Иордан.
— Гитара и скрипка — в основном, струнные…
— Основные ритмы знаешь? Знакома с барабанами?
Я мотнула головой, а Иордан тепло рассмеялся.
— Прости, что завалил вопросами. У меня давно не было учеников именно по магическому вокалу. Чаще приходится обучать Факультет Войны и Высших Сфер пению, либо строевым мотивам, либо командной постановке голоса. А тут сразу двое с такими потрясающими способностями. Подумай, насколько много времени ты сможешь уделить в следующем году нашим занятиям. И насколько тебе интересен этот предмет.
Я потягивала вино и слушала глубокий голос Иордана. Он рассказывал о том, что с помощью голоса можно творить чудеса. И правильная мелодия, подобранная под заклинание, усиливает действие магии во много раз.
— Голос это дверь, — проговорил напоследок он. — Прямая дорога от глубин души к воздействию на мир, без участия сознания и интеллекта. Это заря магии, первобытная сила, которой пользовались шаманы у костров, когда человечество еще не имело письменности. А сколько легенд связано с голосом — песни сирен, мелодии эльфов, музыка стихий. Подумай об этом. На каникулы тебе будет от меня задание — найти все, какие сможешь мифы о магических песнях. А с началом занятий мы разберем их.
Он изящно поклонился мне и растворился в танцующей и смеющейся толпе.
Глава 25
Я снова подняла бокал и поняла, что он опустел. Пришлось идти к столу за новой порцией. Вокруг смеялись и танцевали нарядные люди, но боюсь, исполнить план на этот вечер — познакомиться поближе с другими учениками — не удалось. Я общалась только с преподавателями и Звездными, когда они отрывались от танцев. Плясала я тоже только с этими людьми. Все остальные, простые ученики, лишь косились на меня и не подходили слишком близко. Не знаю, что их так отпугивало. То ли открывшаяся правда о наших с Натаниэлем отношениях, то ли мой статус главы Звездных. Когда меня не кружили в танце, я беседовала обо всем на свете. После задорной и быстрой пляски с Атрасом, меня поймал Роберт и мы долго, почти полчаса с жаром обсуждали прошедшую битву, расстановку сил, защиту и способы обороны. После этой громкой дискуссии ко мне вообще перестали приближаться другие ученики.
— Нет, ну скажите мне, какой смысл стрелять отравленными шариками? — распалилась я от воспоминаний о пережитой боли и выпитого вина.
— Э, нет, логика есть, — басом возражал декан Войны. — Здесь расчет на осаду. Если бы все не решилось за одну ночь — то к утру на стены бы вернулось втрое меньше магов, чем накануне. Они и сами не ожидали, что все так быстро кончится. Может, если бы догадывались — то и вообще не пошли бы на штурм Академии.
Мы с жаром спорили, шутили и полностью погрузились в обсуждение войны, степени ранений и рассмотрения всех видов орудий, использовавшихся во время штурма.
— И я очень рад, что мои занятия по осадным орудиям не прошли бесследно и помогли вам быстро вывести из строя требушеты…
— Да, но артбаллисты мы-то упустили из вида…
— Нет-нет, вы тут совершенно не виноваты — их прятали в темноте под кусками ткани и открыли непосредственно перед выстрелом. Мне Мет все рассказал…
— Вы позволите прервать вашу содержательную дискуссию? — к нам подошел декан Фредерик и протянул мне руку. На миг я даже опешила и не понимала, чего он от меня хочет. И лишь спустя пару секунд осознала, что это приглашение на танец. Сама мысль о том, что можно танцевать с деканом Магии, поразила меня до глубины души. Но отказываться было неприлично. Я поставила пустой бокал на первый попавшийся стол, протянула руку в ответ и позволила увлечь себя в круговорот танца. Меня вежливо, но крепко стиснули в объятьях и закружили по сверкающему залу. Уже несколько лет, как меня не обнимал никто, кроме Натаниэля, и чувствовать другого мужчину на таком близком расстоянии было странно. Роберт и Звездные в счет не шли, они воспринимались членами семьи. Фредерик оказался невероятно сильным, с железными, но не объемными, скорее похожими на стальные канаты, мышцами. Я впервые увидела его глаза на таком близком расстоянии, осознав, что они ярко-зеленые. Он продолжил обсуждение той битвы, видимо, тоже немного смущаясь нашего танца, а я так и
