Константин Бояндин - Этап

— И что, устраиваешь?

— Нет, просто смотрю ей в глаза. Вот так, — Дарья посмотрела, и Николаеву стало не по себе. Чёрт, невозможно постоянно помнить, сколько ей на самом деле лет. И ведь многие детские привычки так и остались, и никому не мешают считать её взрослой.

— Впечатляет, — согласился Николаев, отводя взгляд. Дарья рассмеялась — и снова смутилась, на долю секунды.

— Она тоже взгляд отводит. А потом просит прощения, и даже краснеет иногда. Она справится, просто нужно время, да?

Николаев кивнул. У них тоже всё наладилось, подумала Дарья, я вижу. Она иногда рассказывает. Немножко, ну не получается всё-всё хранить в тайне. А я теперь точно знаю, как они назовут первого ребёнка.

— О, вот вы где, — Мария постучала в дверь. — Ну что, кино сегодня смотреть будем? Традиции надо уважать!

— Будем! — Дарья сорвалась с места, и умчалась в гостиную. Мария проводила её взглядом и улыбнулась.

— Жору сегодня видела, — сообщила она, понизив голос. — Говорит, ты ему классную мысль подсказал. Здорово! А то или пьёт пиво целыми днями, или в казино просиживает. Теперь тоже делом, поди, займётся.

— И многим вы так посоветовали, что делать? — поинтересовался Смирнов. Николаев кивнул.

— Жоре, Смолину — сначала. А потом и с другими. Просто сидел, слушал, о чём они говорят, на что жалуются. И мысли приходили, сами собой. Я ими и делился. И почти всегда оказывалось, что мысль удачная. Смолин через два месяца уже выставки проводил. У меня там, в рюкзаке, есть карточки, там и фото с выставок, и видео. Человек нашёл своё настоящее призвание. Не век же ему с разводным ключом упражняться.

Они оба посмеялись.

— Десять месяцев мы так жили, — Николаев поднял взгляд. — Десять счастливых месяцев. Не было никаких предвестников, сначала. Мы не расслаблялись, конечно. Просто научились жить. Отмечали дни рождения, учились, находили себе занятие. Но каждую неделю были все вместе. Традиция. А потом я встретил их. Как Мария — неожиданно.

…Николаев, после пары ехидных замечаний от Марии насчёт своей физической формы, решил заняться формой. Чёрт с ним, даже если после сброса всё вернётся, как было, навыки, рефлексы и привычки не исчезнут! Это они уже все знали — сохраняется не только та память, которую вспоминаешь головой. У тела есть своя память, и она тоже сохраняется.

Он шёл — из спортзала, в отличном настроении, глядя по сторонам. И увидел.

Они оба были там, на веранде ресторана. Мария — та Мария, из прошлой жизни — в тёмном платье, и Денис. Сын успел вырасти, что неудивительно — год прошёл. Николаев не раздумывал. Он поднялся по ступенькам веранды и подошёл к их столику. Мария сидела, глядя в стол — Денису было скучно сидеть на месте, ну не могут дети долго сидеть на месте!

— Папа?! — прошептал он. И в глазах его Николаев увидел, поочерёдно, страх, радость и восторг. — Папа!

Николаев кивнул, и тут Мария подняла взгляд. И он увидел в них то же самое. И — ощущение нереальности. И в этот момент всё остальное улетучилось из памяти напрочь, вернулся тот день, когда Николаев ехал домой, чтобы подарить ребёнку бластер и поиграть с ним в войну. Против злобных пришельцев, которые собирались захватить Землю.

Мария встала — видно было, что ноги её едва держат — и уселась вновь. Николаев, сам того не зная, поступил так, как поступила здешняя Мария — протянул руку и положил её на стол. Мария оглянулась — видно было, не верит глазам — и расплакалась, взяв его за руку.

— Мама! — Денис потряс её за локоть. — Не плачь! Пожалуйста!

— Не буду, — улыбнулась она. Денис обежал стол и уселся за соседнее с Николаевым место. И, поначалу боязливо, попробовал прикоснуться. Получилось. Схватил отца за другую руку и долго не отпускал.

— Не говори, — попросила Мария, сжав ладонь Николаева. — Я всё понимаю. Спасибо, что тебя отпустили сюда, — и расплакалась снова, и на этот раз никто не останавливал её. Денис сидел и молчал, просто смотрел то на мать, то на отца.

— Возьми, — Николаев взял из кармана несколько камушков — плоские камни, каждый с дырочкой. Денис всё пытался собирать такие, всё никак не находил. А на первом же "речном" пикнике Николаев нашёл таких чуть не дюжину. — Это тебе, Денис. На удачу.

— Спасибо, — прошептал мальчик, не сразу осмелился всё взять. Так и сидели — молча, просто сидели, смотрели друг другу в глаза и улыбались. И думали, кто о чём. Долго сидели.

Он почувствовал — просто пришло понимание — пора.

— Спасибо, Серёжа, — Мария крепче сжала его ладонь. — Спасибо, что пришёл!

— Маша, — он погладил её по ладони. — Обещай мне, пожалуйста. Если можешь быть счастлива, будь счастлива.

Она кивнула, улыбаясь.

— Обещаю.

— Денис, — он протянул ему руку. — Помогай маме, хорошо?

— Да, папа! — ответил тот серьёзно, и пожал протянутую руку.

Он исчез первым. Мария — следом за ним. И сразу же пришло ощущение — то самое, тепло. Оно длилось, и длилось, длилось…

— Что-нибудь закажете? — Николаев не сразу понял, что обращаются к нему.

— Чай, — произнёс он, когда сумел совладать с голосом. — Чёрный чай, пожалуйста.

Мария закрыла дверь плотнее, и села рядом с ним. Николаев посмотрел на часы — половина двенадцатого. В это время они здесь теперь ложатся спать.

— Понимаю, — она посмотрела ему в глаза, и Николаев не сразу вернул взгляд. — Давай, я сама скажу. Тебе кажется, что ты сейчас ей изменяешь. У всех так, мы же помним. Я всё помню. И там тоже всё помнят, — она легонько поцеловала Николаева в щёку. — Если тебе станет легче, я уйду. В другую комнату.

— Нет, останься, — он не сразу нашёл силы сказать. — Побудь рядом, пожалуйста.

— …Даша встретилась с папой и мамой, — Мария лежала рядом и просто держала его за руку. — Потом со всеми подругами, с теми, с которыми была тогда на празднике. А я вот только с папой и мамой встретилась, и то через пятнадцать лет. Думала, это они не помнили обо мне. А теперь понимаю, это всё я.

У меня там был парень, — Мария повернула голову, встретилась с Николаевым взглядом. — Ну, уже почти что серьёзно собирались пожениться. Дурь, конечно, ни ему, ни мне не хотелось. Ну какой из него отец был бы — ему со мной спать было интересно, и всё. А мне хотелось что-нибудь назло сделать, а то предки всё сами за меня решали. Кем я буду, да чем стану заниматься. Ты живёшь на мои деньги, а потому будешь делать, что я сказал, — она произнесла эту фразу, немного изменив манеру и тон. — С ним, с парнем тем, я здесь не виделась. Может, и лучше, что он меня сразу забыл. Меньше огорчаться. Даша меня научила: ты уехала, говорит. В сказочную страну, далеко-далеко, и здесь нужно биться с чудовищами. Чтобы они к тебе домой, туда, не пришли. А потому туда дороги и нет, чтобы никто сам не пришёл, и чудовищ не привёл. Я посмеялась тогда над этим, Дашу очень обидела, помню. А потом задумалась. А потом сама стала так думать. Если тебе нужно быть с ними, будь с ними, — она сжала его ладонь. — Слова не скажу. Только нас не прогоняй, хорошо? А когда мы с Дашей будем нужны, мы и сами поймём. Спи, — она приподнялась на локте и поцеловала его. — Добрых снов!