Владислава Сулина - Потаённых дел мастер

К счастью, раздвоения сознания Кире удалось избежать.

— Господа, не могли бы вы пойти в …, и …, чтобы… вы, туп… не умеющие …, которым … и …!

«Господа» переглянулись, и решили, что с поступившим предложением вполне согласны. Не удержавшись, Кира показала сокамерникам язык. «Всё-таки хорошо быть таким вот бугаем, — подумала она, украдкой посмотрев на своего новоявленного защитника, — в большинстве случаев даже делать ничего не приходится, все враги сами разбегаются.».. Ей стало любопытно, что за ужасное преступление совершил великан, и, разумеется, она тут же спросила.

— Да как сказать? — Фарлок поскрёб заросший густой щетиной подбородок. — Одна секира, одна деревня, и полное отсутствие взаимопонимания!

Гигант расхохотался раскатистым смехом, а Кира попыталась осмыслить обрисованную картину, но воображение упорно подсовывало горы трупов и скачущего по ним Фарлока с топором наперевес. «Лучше бы не спрашивала». — подумала девушка, но потом заметила насмешливую ухмылку, и поняла, что великан просто издевается.

— А тебя-то за что? — спросил Фарлок, отсмеявшись. — Не обижайся, но на вид ты не опаснее птенца.

Теперь великан разговаривал вполне интеллигентно, если бы Кира не видела его зверскую физиономию, то приняла бы за учителя, или за сотрудника какого-нибудь центра поддержки клиентов.

— Да я и не обижаюсь. — вздохнула Кира. — Вышло большое недоразумение!

Фарлок при этом слове многозначительно кивнул, и Кира поспешно уточнила:

— Не такое недоразумение, как у тебя, всё было совсем не так!.. То есть… Короче, дело в том, что на рынке я купила свисток и случайно в него дунула, и все песчаные сцинки вокруг сошли с ума и начали крушить палатки. А потом меня арестовали за погром, хотя, строго говоря, его устроила вовсе не я, а ящерицы…

Гигант весело хохотнул и покачал головой:

— Нельзя безнаказанно посягать на имущество добрых граждан, — поучительным тоном изрёк он, — иначе добрые граждане тебя колесуют…

ГЛАВА 13 ПРИВЕТ И ПОКА!

— Может, ей надоело ждать? — предположил Такере.

И лицо, и тон у него были самыми серьёзными, но уголки губ подрагивали, выдавая улыбку. Клауд оценивающе глянул на убийцу, словно примериваясь для оплеухи.

— Ладно, шучу-шучу! — поспешно открестился тот. — Но я начинаю понимать, о чём ты говорил: у девушки талант исчезать бесследно.

— Допустим, не совсем бесследно. — внезапно оживился Клауд.

Он кивнул на дом напротив: в окне первого этажа какая-то старушка пряталась за занавеской. Однако любопытство, в конечном счёте, пересилило осторожность, и наблюдательница чуть не распласталась по стеклу, так ей хотелось рассмотреть происходящее снаружи. С чего бы старушке так внимательно наблюдать за улицей, да ещё и прятаться, если она не видела недавно ничего интересного, и не надеется на продолжение? Такие вездесущие старушки всегда точно знают, что происходит в мире: одна старушка контролирует пространство в несколько метров, в течении дня она фиксирует всё, что видит, в памяти, а вечерами на лавочках наблюдательницы обмениваются полученными данными. Настоящая шпионская сеть.

— Тогда удачи. — Такере махнул рукой. — У меня свои дела. Не хочу, чтобы Ивори сбежал из города: ещё не хватало его потом по всему Сомногару отлавливать.

Распрощавшись с убийцей, Клауд пересёк улицу и вошёл через арку во внутренний дворик дома, в котором скрывалась престарела шпионка.

Первым его предположением было то, что девушку похитил Ивори, но он сразу же отмёл его, поскольку, по словам продавца, тот решил прямиком сбежать из города, а заложница ему в этом случае ни к чему. Оставался вариант, что её схватили наёмники Хозяина, но в лицо Киру они не знали, а снимать шляпу на улице она бы не стала. Но, чем гадать, всегда лучше расспросить более знающих людей, чем вор и собирался заняться.

На его стук долго никто не отзывался, тогда вор сменил вежливую тактику на надоедливою и забарабанил в окно. Уж этого хозяйка дома никак стерпеть не могла, и через пару секунд её лицо нарисовалось в оконной раме.

— Чаво стучишь? Окно разбить хочешь? — ворчливо спросила она, злобно зыркнув на парня (во всех мирах старушки разговаривают и ведут себя совершенно одинаково, видимо, для того, чтобы сразу различать «своих»).

— День добрый. — поздоровался Клауд, подстраивая интонацию под холодный тон бюрократа. — Откройте дверь, госпожа, иначе я оштрафую вас за чинение препятствий следствию.

Бабушка охнула, но сразу же свела брови на переносице и потопала открывать.

— Какому-такому следствию я препятствия чиню? Ничего я не чиню! А окно нечаво ломать, не казённое!..

— Значит так. — решительно перебил Клауд. — Несколько минут назад на этой улице стояла девушка — куда она делась?

— А мне почём знать? — Старушка упёрла руки в бока. — Я её, что ли, там ставила?

— Когда я вышел из магазина, вы наблюдали в окно. И я точно знаю, что, когда пропала девушка, вы тоже всё видели, так что отвечайте.

Старушка глянула на парня исподлобья и сердито пожевала губами.

— Старость и уважить бы надо! — заявила она. — Вы всё расследуете что-то, стражники по городу день и ночь шныряют, а порядка нету!

— Чтобы порядок был, нам требуется сознательна помощь горожан. — медленно, начиная терять терпение, произнёс вор.

— Так а я что, не помогаю, что ли? — удивилась старушка. — Налоги плотим исправно!

Клауд прикрыл глаза, досчитал до пяти, потом снова посмотрел на бабку.

— Куда делась девушка!? — рявкнул он.

— У вас там, в страже, совсем порядка нету! — стушевалась бабка. — Коллеги твои её и увели: говорят, она столпотворение на рынке устроила, так вот её в тюрьму, значит, и забрали. И правильно, совсем молодежь распоясалась, никакого уважения к людям!

Под людьми, надо полагать, подразумевалось население от семидесяти и старше, а под молодежью — все остальные.

— Благодарю за сознательность. — протараторил вор и, не вслушиваясь больше в бредни старой склочницы, ретировался со всей поспешностью, какую позволяла ситуация. Теперь нужно было просто узнать, где в городе находится тюрьма, а дальше проблем не возникнет.

Уснуть в промозглой, пропахшей какой-то гадостью камере никак не получалось. Временами Кира начинала дремать, но просыпаясь, она каждый раз с трудом могла разогнуть закоченевшие конечности. Приходилось вставать и ходить взад-вперёд, чтобы хоть немного размяться. Фарлока такие мелочи не беспокоили: гигант дрых, как говорится, без задних ног, прислонившись спиной к стене и склонив голову на грудь. Разве что не храпел.