Кирилл Клеванский - Чернокнижник. Черная Месса

— И ты даже не спросишь, почему их было так мало?

Дум вздрогнул от неожиданности. Он не думал, что Некто последовал за ним и вытерпел несколько пересадок в метро в час — пик. В это время особенно остро чувствуется проблема лишнего веса граждан.

— Думаю, ты устроил диверсию.

— Слабо сказано — я призвал Ифрита!

Наверное, это было что‑то крутое, но Алекс не особо разбирался в магии, не касавшейся Черной Мессы.

— Надо было призвать его там.

Подняв подножку, парень при помощи воли завел мотор и крутанул ручку, прогревая стального коня.

— Мальчик, это лишь тринадцатый отдел — самое маленькое и бедное подразделение Ордена. Даже сравняй я его с землей, это не принесло бы никакой пользы. Все равно никто не знает, где находиться головной офис Искариотов. А уж привлекать внимание Стражей по таким пустякам…

— Но меня‑то ты спас.

— Тебя спас.

— И почему, конечно же, не скажешь? — спросил Дум, заранее зная ответ на свой вопрос.

— Не скажу.

— Тогда отвали с дороги, мне нужно съездить по делам!

— Я, вообще‑то, и не стою у тебя на пути.

И Алекса хлопнули по левому плечу. Действительно — все это время Дум мог спокойно ехать. Чертовы невидимки…

— Может просветишь, зачем ты едешь обратно? Уж лучше бы в аэропорт и на родину.

— Скажу, — Алекс мыском ноги поднял передачу и слегка газанул. — Мне нужно прибить одного старого мага. Завалить сумасшедшую — некромантку. Скорее всего подпалить несколько оборотнических шкур. И, в завершенее банкета, отыскать убийцу семьи Метфилдов и припомнить должок Мечнику Искариотов.

Некто икнул.

— Ты умрешь.

— Скорее всего, — пожал плечами Алекс.

— Тогда зачем?

— У меня эти дни.

— Какие? — в вопросе звучало неподдельное удивление.

— Убийственные.

Дум резко стартанул, вставая на дыбы. Перед тем, как выехать на дорогу, в зеркале заднего вида он заметил следы на строительной грязи. Следы подошв с выгравированными брендовыми символами. Во вкусе Хитману (так его решил звать Алекс) точно не откажешь. Обувь, которую он носил, стоило никак не меньше байка, на котором Дум мчал в сторону Виндлэйка.

За спиной, еле заметно, звучал смех демона Балтаила.

Глава 7. Самое темное время

Алекс остановился у заправки на самой границе Виндлейка. На словах всегда все просто — найди, обхитри и прикончи. На деле же Дум не знал с чего начать. Да и к тому же он опять чувствовал себя голодным. Пытки как‑то не способствуют нормальному пищеварению.

Поставив байк на подножку, Алекс провел рукой по бензобаку, произнеся нехитрое заклинание. Сверкнул сигил, начерченный еще не светофоре и теперь любой, кто прикоснется к Харлею с намерением его украсть лишиться пальцев. Те просто сгниют. Может черная магия и не способна спасать людей, но вот вредить она умеет на все сто.

Заправка оказалась самой обычной. Две допотопные, жестяные колонки с механическим управлением. Немного сюреалистично на подобных боксах выглядели новомодные счетчики карт. Стоило только провести кредиткой (взяв на себя очередное обязательство в банке) и вуаля — у тебя полный бак.

Алекс достал из кармана украденный у фанатика бумажник. Можно ли это было назвать мародерством? Или ценный трофей за победу в битве?

Кредитки парень выкинул сразу. Во — первых их легко отследить, а во — вторых ни один еврей не позволил бы себя так нагло обманывать. Ведь за кредит берут процент, пусть и мизерный, но берут ведь. Они даже могут сказать что "ни — ни, у нас никакого процента нет", но всегда будет какое‑нибудь удержание при переводе или ежемесячное обслуживание или еще что‑то в этом вроде. И вот за бензин ты платишь уже не двенадцать баксов, а двенадцать баксов и пятьдесят центов.

Мелочь, скажет кто‑то… кто‑то, кто не умеет считать. Ведь за месяц пользования кредиткой, таких мелочей может набежать до двадцати баксов. И это с одного человека! Так что если Дум когда и заведет себе карточку, то только дебитовую.

Алекс мотнул головой — опять он завис. Под аккомпанемент экономических мыслей дошел до кассы, да так и остался стоять с протянутой сотней, пока размышлял на тему банковских хитростей.

Внутри заправка почти ничем не отличалась от Питерских. Разве что наличествовала барная стойка, с повешенными над ней глянцевыми плакатами с едой.

— Мне, пожалуйста, семнадцать литров.

За "безно — кассой" стоял невысокого роста афро — американец. В Росии Алекс частенько украдкой смотрел на черных. Там они для него были какой‑то диковинкой. Здесь же он уже не обращал внимания ни на цвет кожи, ни на прически, ни на говорок.

— Шестьдесят четыре, шестьдесят.

Вот вам и дешевый Американский бензин… Получив сдачу, Алекс забрал выданный ему талончик. С ним ему надо будет подойти к жестянке и на пару минут окунуться в канитель прошлого века, но это чуть позже.

Подойдя к барной стойке, Алекс вчитался в меню. Ну, хоть цены на еду не взывали к самому любимому животному — жабе. Вскоре к нему подошла официантка лет девятнадцати на вид. Типичная жительница одноэтажных городков, с поправкой на близость к мегаполису. Это означало, что для избалованного видами красивых женщин Петербуржца, она выглядела сравнительно плохо. Для местных же была миловидной шатенкой.

— Не хотите попробовать пирога? — спросила она, доставая из передника блокнотик и карандаш. — Клубничный получился особенно хорошо.

Алекс любил клубнику в любых её проявлениях, потому согласился незамедлительно.

— И будьте добры малиновое мороженное с чашечкой горячего шоколада.

Дум удостоили такого презрительного взгляда, будто он только что поставил подпись в под актом признания собственной инфантильности. Что ж, ему было плевать. Получив заказ и просьбу подождать немного мороженное, Алекс кивнул единственному посетителю кроме него. Тучный дальнобойщик хрустел жаренным луком и запихивал в себя тройной чизбургер.

Поборов приступ тошноты, Алекс сел у окна. Пустынное шоссе с одной стороны, и древний лес с другой — вот и все его соседи. Уплетая довольно вкусный пирог, Дум размышлял о жизни.

Если что и способствует таким мыслям, так это пироги и дороги. Первые просто сами по себе вкусные, а вторые всегда чему‑нибудь, да способствуют. Если едешь по ним с мыслями о музыке, они помогут тебе сочинить что‑то новое. Решил в качестве багажа взять девушку — наверное ты поймешь, какие чувства испытываешь к зазнобе.

Мысли о звездах, будущем и прошлом, о твоей соседке стрептизерше и о облезлом коте — все это приятно обдумать на дороге. Может люди для того их и изобрели, чтобы хоть иногда можно было проветрить голову, избавив её от лишнего груза размышлений.