Ольга Кай - Саоми

— Это была всего лишь прихоть Учителя…

— Это был удачный ход. Вонг — древняя тамойская фамилия, ее носят потомками самых первых аристократов. Обычно это люди знатные и очень богатые. С Даеном фамилия сыграла злую шутку — все принимали господина Вонга за важного человека, а он оказался всего лишь владельцем небольшого дома в Болоченке.

Уловив иронию в голосе мастера, Ярат обернулся, и, словно воспользовавшись тем, что наконец может видеть его лицо, мастер Элиф произнес:

— А теперь мне хотелось бы выслушать тебя, Ярат. Я могу догадываться, зачем ты приехал, но хочу услышать это от тебя.

Саоми рассеянно запустил пятерню в волосы. "Я ищу лучшего ученика господина Эрхата, чтобы он организовал восстание и сразился с императором"… Это звучало жалко.

— Я разыскиваю всех учеников господина Эрхата, которые согласились бы объединиться против императора.

— Ты собираешься поднять восстание?

— Я? Нет. Не знаю… — Ярат провел ладонью по шероховатому камню, смахивая снег. Рукавиц не было, и снежинки быстро таяли, расплываясь на коже прозрачными лужицами. — Я собирался всего лишь отомстить императору, но… вернее, это даже не я собирался, а Инга.

— Инга?

— Она жила в доме Учителя. Сначала просто прибиралась, потом Учитель стал обучать ее грамоте, устроил в школу. Я встретил ее этой осенью, и так получилось… из-за меня убили ее родителей и сестру.

— Из-за тебя? Наверняка ее шантажировали, чтобы заманить тебя в ловушку.

— Так и было.

— Она отказалась или ты сбежал?

Ярат повел плечом.

— Какая разница…

Облака шли с моря. Ярат видел их белоснежные сугробы внизу, над водой. На соседнюю гряду наползал густой туман, скрывая склоны и постепенно обволакивая всю южную оконечность широкого плато.

— Оказавшись на свободе, я хотел только одного: чтобы меня оставили в покое. Я собирался вернуться в родные места, но шел туда слишком долго.

— В наше время покой — это почти то же самое, что и смерть.

— Теперь я это знаю.

— И ты сам поймал себя в ловушку, — мастер грустно улыбнулся. — Ведь саоми не может добровольно уйти из жизни.

— Я больше не саоми…

Ярат стоял у края, прижав ладони к высокому серому валуну. В полупяди от носков его сапог утоптанная площадка резко обрывалась пропастью. Там, внизу были камни, много камней — мелкие и крупные, гладкие и угловатые, кое-где из снега торчали колючки. Ниже склон становился более пологим, на серой земле виднелись зеленые лоскутки, а еще дальше — домики, окраина приморского городка.

"Я не саоми, но я все равно не могу этого сделать. И, кажется, уже не хочу. А ведь это так просто — всего лишь один шаг…"

— Я больше не превращаюсь.

— Это может быть временно.

— Может быть.

Молчание, короткий смешок за спиной. Старший ученик господина Эрхата первым нарушил тишину.

— Тебе нравится плыть по течению, Ярат?

— Зачем мы поднялись сюда? — спросил саоми, не ответив на заданный вопрос.

— Сколько тебе лет?

— Теперь, наверное, двадцать четыре.

— Двадцать четыре? — неожиданным рывком седовласый мастер развернул Ярата лицом к себе.

— Я слышал о тебе не только от Учителя, — мастер Элиф не отпускал его плеча, которое пальцы сжимали крепко, почти до боли. — И хотя он говорил, что ты уже сравнялся в мастерстве с Даеном, и даже практически его превзошел, поверил в это я только после твоего побега из тюрьмы. Я каждую весточку о тебе встречал с радостью, а теперь, честно говоря, разочарован. Я надеялся увидеть другого человека — сильно и смелого, готового повести людей за собой во имя справедливости. А кого вижу? Мальчишку, который считает себя вправе обижаться на жизнь, хотя практически ее и не видел.

Облака подползали к Джамерьи с запада и с юга, постепенно скрывая под собой всю долину Эште.

— Не видел? — выдохнул Ярат. Сглотнул, облизал пересохшие на ветру губы. — Возможно… Только и я предполагал найти здесь человека, который, будучи старше и опытнее, сможет помочь не только советом, но и делом, и не станет отговариваться обязанностями местного лекаря.

Мастер Элиф внимательно смотрел в разноцветные глаза саоми, а потом вдруг тихо засмеялся.

— Время покажет, кто из нас обманулся в своих ожиданиях, а кто нет, — мастер покачал головой. — И заметь, Ярат, я ведь не отговариваюсь. Я помогу, и Даен поможет. Это я тебе обещаю.

Отступать было некуда — Ярат стоял на краю, но захотелось оказаться как можно дальше от мастера Элифа. Саоми прижался спиной к холодному камню. Он чувствовал, что его обманули, но не знал — в чем, и даже не мог понять — хорошо это или плохо.

— Только я хочу, чтобы ты мне сказал одну вещь, — мастер, наконец, отпустил его плечо. — Ты пришел сюда, чтобы найти верных союзников и помощников, либо тебе нужен человек, который согласится сделать все вместо тебя?

Густой туман поднимался к вершине, и теперь не только долина, но и склоны почти на две трети скрылись под облаком. Небо постепенно теряло краски. Мастер Элиф не смотрел на саоми — его взгляд был устремлен вдаль, туда, где выныривали из белесой мглы вершины Чани-Саян.

— Подумай над ответом, — сказал он наконец. — И тогда спускайся вниз. Вот пологая тропка, она немного длиннее, но ты сможешь спуститься даже во время тумана. Только не спеши, подумай как следует.

И он ушел, силуэт его быстро растворился в ставшем вдруг непрозрачным воздухе. В тумане было холодно. Ярат вынул из кармана курточки шапку и надел. Теперь он видел только серый бок каменного валуна, но помнил о том, что стоит почти на краю, хотя мог бы теперь ступить туда, в воздух над обрывом — и не заметить. Застегнувшись и подняв воротник, Ярат устроился поудобнее и, чтобы не видеть сплошного белого марева вокруг, закрыл глаза.

…Пахло осенью, но день выдался солнечный, ясный.

— Ярат! Ярат, а-ну иди сюда. Вот неслух!

Он очень хорошо помнил ее лицо — такое молодое, такое красивое, помнил светлые глаза, волосы цвета лесного ореха. А еще помнил голос — звонкий, ласковый. Он называл ее просто «мама». И ему нравилось, что у него такая мама. Даже ревновал немного: ведь теперь она не только его мама, а еще и двух крикливых близняшек, что лежат в резных колыбельках.

Отца Ярат тоже помнил, но почему-то больше не лицо, а руки. Сильные, работящие, умелые. Эти руки украшали резьбой все деревянные предметы внутри дома. Когда в памяти всплывал уже несколько размытый временем образ, то Ярату казалось, что он похож на отца, правда, только внешне.

Отец погиб одним из первых, защищая своих близких. Окруженные императорскими войсками и огнем, саоми не смогли спрятаться в родном лесу. Их находили и убивали одного за другим. Слуги императора даже знали, как отличить саомитского кота от превратившегося в зверя человека. Настоящих кошек старались не трогать, чтобы после было на кого охотиться в северных лесах, но животные тоже гибли — и в огне, и от выстрелов. Под мохнатой угольно-черной тушей и нашли тогда едва не задохнувшегося от дыма ребенка.