Ольга Кай - Саоми

Первое, что бросилось в глаза — серо-фиолетовая форма императорских солдат, восседавших на поразительно одинаковых гнедых жеребцах. Начищенное оружие угрожающе блестело. Командир отряда, крупный мужчина с широким усатым лицом, выехал вперед и, безошибочно определив в рыжем Эрвине главного, приблизился к нему.

— Как я вижу, вам уже сказали, что дорога не север закрыта, — сказал он. — На границе неспокойно, да и в лесах затаились бунтовщики. Поворачивайте-ка обратно, в той стороне сейчас вам делать нечего.

— Спасибо за предупреждение, — проговорил Эрвин.

— Западная дорога тоже перекрыта, — усмехнулся солдат.

Некоторое время усатый командир и Эрвин молча смотрели друг другу в лицо, солдат заговорил первым:

— Вам лучше не разъезжать по стране, а вернуться домой, в свой поселок. Нам приказано проводить вас и проследить, чтобы никто не напал по дороге. У вас ведь женщины и дети, а в стране сейчас беспорядки, разбойники могут напасть или… — он пожал плечами. — Да мало ли что? Поэтому возвращайтесь домой. А мы поедем с вами.

— Мы — подданные империи, — голос волошца прозвучал необычно жестко, — и можем свободно передвигаться в ее пределах. По какому праву вы указываете нам, куда ехать?

— Именем императора, молодой человек, — на лице командира отряда появилась снисходительная улыбка. — И я бы не советовал вам спорить.

Узлы поддавались, но с трудом. Необходимости таиться не было, сосредоточенно хмурясь, Ярат распутывал веревки, не отрывая взгляда от нового действующего лица — пожилого человека, которого Даен в разговоре назвал "мастер Элиф". Это и был, по-видимому, настоящий хозяин дома, и он совершенно не считал происходящее чем-то неправильным или необычным. Серхат попросила Даена: "Развяжи его", на что Вонг лишь передернул плечами, пробормотав: "Пускай сам выкручивается". И Ярат выкручивался, хотя и недоумевал, почему "приятный сюрприз" вынужден терпеть подобное к себе отношение. Оставалось лишь позлорадствовать при мысли о судьбе того, кого назвали бы «неприятным».

Освободив руки, он развязал веревку на ногах и, поднявшись с пола, подошел к столу, придвинул к себе табурет и сел.

— Есть хочешь? — спросила Серхат.

— Немного.

Женщина улыбнулась и, сопровождаемая мрачным взглядом Вонга, отошла к печи. Напротив, под окном, сидел пожилой мастер Элиф. Яркие лучи солнца светили ему в спину, и Ярат никак не мог разглядеть его лица, хотя был уверен, что этот человек сейчас наблюдает за ним.

— Вы Рион Манн? — спросил саоми.

Человек медленно кивнул.

— Так меня уже давно никто не называет, — уточнил он. — Здесь меня зовут мастер Элиф.

Ярат не видел необходимости в ответ представляться самому — все присутствующие и так прекрасно осведомлены, кто он такой.

— Вы знаете, зачем я приехал?

— Догадываюсь.

Серхат поставила перед ним миску с едой, но Ярат не спешил браться за ложку — сейчас ему больше хотелось поговорить с человеком, сидящим на лавке под окном.

— Почему вы перестали отвечать на письма Учителя?

Мастер Элиф прислонился спиной к стене, задумчиво скрестил руки на груди.

— Странно, — произнес он, — сколько мне лет, и сколько тебе. А мы называем Учителем одного и того же человека…

Прерывать вопросами раздумья пожилого мастера было бы нехорошо, поэтому Ярат все-таки принялся за еду. Серхат налила ему молока и, опустившись напротив, с заметным удовольствием смотрела, как он пьет, чем несказанно смущала. К тому же Ярат видел, что такое внимание женщины очень не по нраву Даену Вонгу, глаза которого злобно сузились.

— Я отвечу на твой вопрос, — сказал вдруг Вонг. — Знаешь, почему мастер Элиф перестал отвечать на письма? Потому что узнал, с кем имеет дело. Учитель оказался жестоким убийцей, на счету которого не одна тысяча жизней. Хотя его руки оставались чистыми — все делали солдаты именем императора.

— Вы перестали общаться с Учителем приблизительно года за два до его казни, — Ярат обращался по-прежнему к мастеру Элифу. — До этого вы были знакомы более тридцати лет, так?

— Все верно, — седовласый мастер снова кивнул. — Я понимаю, куда ты клонишь. Видишь ли, Ярат, мы часто бываем слепы по отношению к тем, кого любим и почитаем. Так получилось, что глаза открылись у меня только после разговора с Даеном как раз лет пять тому назад. Учитель был очень привязан к нему. В порыве раскаяния он обмолвился Даену о своей роли в тех событиях, что происходили в бытность его при императорском дворе, но, как оказалось, ученик не смог простить ему совершенных под влиянием жажды власти ошибок.

— Ошибок? — Ярат усмехнулся. Взгляд невольно нашел янтарные глаза женщины-саоми, что сидела напротив.

— Были ошибки, были и преступления, — мастер Элиф покачал головой. — И ты тоже не сможешь простить его, несмотря на то, что Учитель был еще и твоим воспитателем долгие годы и, как мог, старался заменить семью.

Ни спорить, ни обсуждать эту тему Ярат не хотел, потому промолчал. До сих пор было жутко осознавать, что столько лет жил рядом с человеком, на котором кровь не только семьи — всего народа саоми. "Все, кого я знал, кого я помнил с самого раннего детства — родители, друзья, знакомые — все погибли по его вине. Можно ли считать меня предателем, если я не хочу этому верить?"

Последний глоток молока Ярат сделал с трудом.

— Итак, — мастер Элиф встал со своего места, и теперь саоми хорошо видел его лицо, но оно было спокойным и почти ничего не выражало, кроме вежливого интереса, — ты собираешь силы для борьбы против императора?

— Я… — саоми вздохнул. — Да, получается так.

— Что-то не слышно уверенности, — пробормотал Вонг.

— И много у тебя уже людей? — спросил мастер.

"У меня?"

— Волошцы обещали помочь, — собственный голос показался Ярату чужим, незнакомым. — Арен, глава общины, ручался, что многие пойдут за ним, и не только свои, но сколько — я не знаю. Еще Саймор Эльриан. Все, пожалуй.

— Можешь рассчитывать на мою помощь, но, — Элиф развел руками, — вряд ли она окажется существенной. В настоящее время мне чаще приходится лечить раны, чем их наносить. Жители Эште знают меня как врачевателя. Вот Даен… Даен, сколько у тебя верных людей?

— Достаточно, — отрезал Вонг, неприязненно глядя на Ярата и всем своим видом давая понять, что сколько бы их ни было — саоми это ни коим образом не касается.

— Даен! — мастер строго посмотрел на Вонга, и тот, недовольный, поднялся из-за стола.

— Тут стало слишком душно. Пойду пройдусь… Серхат, ты не хочешь прогуляться?

— Нет, я, пожалуй, останусь, — промурлыкала женщина.