Михаил Попов - Богатырь - не звание! (СИ)

— Извини, — нарушил наконец молчание Василий. — Я действительно просил невозможного.

— Да ладно. — Немного помолчав улыбнулся Маргаст. — Забыли.

Он протянул Василию свою крепкую, превращенную рукоятью меча в одну сплошную мозоль ладонь. Они еще обменивались рукопожатием, когда подбежал безусый отрок.

— Князь Мирогнев просит придти к нему Василия Игнатьевича и его достойного спутника.

Сквозь дым сжигаемых на жаровне целебных трав, Василий с трудом различил укутанного в теплые покрывала князя. Бледное, без единой кровинки, лицо осунулось, тронутое дыханием близкой смерти.

Скрипнув в бессильной ярости зубами, Василий смотрел на ввалившиеся щеки и заострившийся, словно у мертвеца, нос. Глубоко запавшие глаза дрогнули под тонкими веками.

— Подойди, — с трудом перебарывая слабость, выдохнул князь. — Ближе… Вот так.

Пальцы умирающего князя неожиданно сильно обхватили запястье богатыря.

— Послушай… Вчера, ты сказал что больше не богатырь… На смертном одре, мне ведомо будущее… Ты сможешь. Ты восстановишь свое доброе имя в Киеве… Запомни… Богатырь — не звание… Это что-то в душе… А у тебя она настоящая.

Пальцы сжимавшие запястье дрогнули и разжавшись, рука безвольно упала на покрывало. Василий, исполненный горечи преклонил колено перед тем, кто когда-то был его другом, а теперь постарался помочь обрести себя. По двору едва слышно прошелестело:

— Князь… Князь умер…

— Эй, богатырь, — негромко окликнули Василия, когда он вышел на залитый солнцем двор.

Обернувшись, Василий узнал провожавшего их утром гридня.

— Велено передать, — не слишком дружелюбно бросил тот, — что в смерти князя вас никто не винит… Тризна на рассвете, но потом вам лучше не задерживаться в наших землях. Уезжайте и… не возвращайтесь.

Василий открыл было рот собираясь что-то сказать, но передумал, махнул рукой и ушел провожаемый неприязненным взглядом воина.

Рано утром, едва заря осветила небосклон, высокий поминальный костер полыхнул жарким пламенем, унося душу Мирогнева к неведомым богам Древних. Глядя на оранжевое пламя, Василий с сожалением подумал, что так и не узнал, каким богам поклонялись Древние. В одном он был твердо уверен — какие бы это ни были боги, но если им поклонялся Мирогнев, это достойные боги.

Пламя с ревом устремлялось в утреннее небо на котором еще не успели угаснуть последние звезды. Одна из звезд, дрогнув прокатилась по небосклону и упала где-то в недосягаемой дали. Василий вздохнул. Точно такая же звезда привела его на этот путь. Путь, который ведет неизвестно куда. Зато известно зачем. А не это ли важнее?

Маргаст, уловив его состояние, ободрительно похлопал по обтянутому кольчугой плечу. Не оборачиваясь, Василий кивнул. Пора.

Не привлекая внимания, они вышли на околицу деревеньки. Кони, предвкушая обгоняющую ветер скачку, нетерпеливо били копытами мягкую, жирную землю.

Когда Василий наконец позволил себе оглянутся, деревня почти скрылась из виду. Только высокое пламя костра прощально колыхнулось в его сторону и резко опало сбитое ветром.

— Прощай, князь, — едва слышно прошептал богатырь. — Я не подведу!

Вопреки ожиданиям, проскакав пару верст, колдун свернул с проторенной тропки в непроходимую чащу леса. Недовольно фыркая, кони осторожно пробирались через лесные завалы. Наконец, Маргаст остановил своего коня.

— Пожалуй здесь.

— Чего — здесь? — не понял Василий.

Не объясняя, Маргаст только подмигнул и забормотал что-то под нос. Налетевший неизвестно откуда вихрь, взметнул опавшую прошлогоднюю хвою, норовя попасть прямо в глаза. Богатырь зажмурился. Лютующий вихрь со скрипом гнул вековые деревья, норовя выдрать с корнем, сломать, сравнять с землей.

Внезапно ударившая по ушам звенящая тишина, заставила вздрогнуть, и в следующий миг, Василий осознал, что уже не сидит в удобном седле, а…

Твердый, каменный пол с силой ударил в то самое место, которое еще чувствовало удобный изгиб седла. Икнув от неожиданности, богатырь распахнул глаза.

— Ну как, достал? — прогремел под сводами полутемного зала голос Ящера.

Изумление Василия было так велико, что Маргаст не удержавшись расхохотался глядя на вытянувшееся лицо.

Василий с трудом поднялся с холодного пола. Сердито сверкнув глазами в сторону веселящегося колдуна, он бесстрашно посмотрел в глаза Ящера.

— Достал!

Ящер вопросительно поднял тонкую бровь. Понявший все с полуслова Маргаст, подобострастно протянул хозяину резной ларец Мирогнева. Негромко щелкнув, крышка ларца отскочила открывая взору Ящера сокрытое внутри.

Василий во все глаза смотрел, как Ящер, дрожащими от возбуждения руками достал из ларца… деревянную дудочку. Победно расхохотавшись, он поднес дудочку к тонким губами и неумело извлек из нее несколько жалобных трелей.

— Удивлен? — видя недоумение на лице богатыря усмехнулся Ящер. — Вижу, что удивлен. Но для меня эта дудочка стоит больше, чем ты можешь представить.

Взгляд Ящера подернулся пеленой воспоминаний.

— Иди пока, отдыхай, набирайся сил. Коли чего понадобится, проси Маргаста — он сделает.

Низко поклонившись, Маргаст дернул Василия за рукав — пошли мол. Подавив рвущийся наружу вопрос, богатырь молча пошел за колдуном, мучительно размышляя что же такого чудесного в этом кусочке дерева.

— Вот, располагайся, — Маргаст хозяйским жестом обвел небольшую уютную комнатку. — Не княжеские хоромы, конечно, но и тут отдохнуть можно.

Василий придирчиво осмотрелся. Крепкий дубовый стол да лавка заваленная мягкими шкурами — вот и все убранство. А что еще человеку для отдыха надо? Смущало только отсутствие окон, но непонятно откуда берущийся свет мягко освещал комнату. Колдовство одним словом, а что еще ожидать во владениях Ящера?

Пока Василий осматривался, Маргаст снорово накрыл на стол, доставая парующие кушанья прямо из воздуха.

— Прошу к столу! — пригласил он, и первым плюхнулся на лавку. — Не боись, все настоящее.

И в подтверждение своих слов, с хрустом отломил истекающую ароматным соком гусиную лапку. Запах, распространившийся по комнате, был таким одуряющим, что Василий сглотнув набежавшую мигом слюну, явственно услышал как громко квакнуло в животе. Не дожидаясь повторного приглашения, бросился к столу намереваясь ухватить кусок побольше и пожирнее.

Когда Василий, сыто отдуваясь, наконец, отвалился от стола, от ароматных блюд осталась только бесформенная груда дочиста обглоданных костей. Маргаст небрежно махнул рукой и вместо костей на столе возникло два пузатых кувшина. Чувствительные ноздри Василия дрогнули ловя сладкие запахи молодого вина.