Алекс Готт - Белый Дозор

— Наплевать мне на это. Даже думать о том не стану. А что у вас было дальше?

— Дальше? А дальше решено было братоубийством не заниматься, а идти всякому своим путем и вести за собой вас, людей. Обычно те, кто идет впереди, называются Дозором. Шуйный путь, он для Десного кажется черным. Что ж, мы не против, если черный цвет — это наш цвет. Видишь ли, Сварожьим прихвостням достался белый цвет. Вот тогда мы и разделились на Черный и Белый Дозоры, и Черный Дозор пошел Шуйным путем, указанным Марой, чью волю храним, а Белый Дозор двинулся по Десному пути, указанному Сварогом. Черный Дозор служит Маре и Велесу, приближая кончину этого мира и великое обновление, без которого немыслимо всё новое на этой Земле, а Белый Дозор пытается спасти то, что хочет разрушить Дозор Черный… Внимание! К тебе проситель! — заметил Невзор заведующего лабораторией, завлаба, вежливо ожидающего своего хозяина неподалеку.

— Ну? — коротко спросил у завлаба Глинкин.

— У нас всё готово, Михаил Петрович, — завлаб достал из нагрудного кармана халата пробирку, как следует плотно закрытую черной резиновой пробкой. — Прикажете отправить на испытания?

— Вот это? Дайте-ка сюда, — Глинкин повертел пробирку в пальцах, вернул заведующему со словами: — Запускайте в серию. Как я вам уже говорил: десять тысяч доз. Всю партию доставите мне лично, прямо в мой кабинет.

— Но как же без испытаний? — изумился завлаб. — Ведь так нельзя! Не положено!

— Вас это не касается, — двусмысленно ответил Глинкин. — Делайте, что вам говорят. Я вам плачу не за пререкания со мною.

Заведующий побелел от страха, поклонился и поспешил удалиться.

— Вы говорили, что скоро начнется мор. Когда же его ждать?

— Он уже почти начался, — ответил Невзор. — Теперь совсем скоро. На старике, лежащем в больнице, моя роковая печать, в его крови смертельная зараза. Да свершится Ею предначертанное, да падет мир! Слава Маре! Вторь за мной!

— Мара-Ма, Мара-Мать, — словно зачарованный, повторял за Невзором Глинкин. — Дева Зимняя, правь безвременно. Кровь кощная, ядовитая, моровая, да смешается со здоровой, да содеется зло превеликое…

Глава 7

Начало конца — Неожиданный компаньон — ДНК — Черная благодать — Роковой полет

Состояние Войтова было стабильным. Лёша звонил в госпиталь каждый час и никаких тревожных новостей ему не сообщали.

Спиваков не мог предположить, как именно поведет себя препарат, с какого времени начнется его позитивное воздействие. На вторые сутки, на третьи… Отложить вылет было бы непростительной глупостью, так решил Алексей. На Камчатке скоро начнется сезон ураганов и проливных дождей, погода окончательно испортится и здорово похолодает. Тогда пытаться свершить задуманное будет делом, почти неосуществимым: смерть от переохлаждения, от падения в горах, смерть в водах внезапно разлившейся реки — всё это было реально предсказуемым исходом такого путешествия. Лёша предполагал добраться в долину, проделав путь в 600 с лишним километров по земле и не доверяя воздушной дороге. Ненадежно. Вертолеты на Камчатке частенько падали, риск был неоправданным, а раз так, раз придется потратить на дорогу в заповедник несколько драгоценных дней, то необходимо было иметь их в запасе, как можно раньше вылетев из Москвы. Капельница была поставлена генералу в понедельник, в первой половине дня. В оставшееся до вылета время Лёша занимался рабочими делами в институте, и в том числе согласовал день и время утверждения препарата в госкомиссии.

— Может быть, вам что-нибудь нужно? — поинтересовался Лёша у чиновника из комиссии и удивился, услышав, как обиделся этот человек, судя по его резко изменившемуся тону:

— Послушайте, господин Спиваков, ничего мне не надо. И так на каждом углу всяк норовит полить чиновника грязью. Вы, по всей видимости, тоже считаете, что все мы сплошь казнокрады и взяточники?

— Простите меня, — пристыженно ответил на это Алексей, — я как-то не привык иметь дело с честными чиновниками, я рад, что вы исключение, и уверен, что вы не один такой.

— Исключение, хм. — Чиновник на том конце телефонной линии, казалось, задумался. — Да как вам сказать? Никакое я, конечно, не исключение, но вот… только…

— Ну, что, что? — нетерпеливо подстегнул его Лёша. — Вы давайте как-то определенней выражайтесь. Ближе, так сказать, к делу.

— Алексей Викторович, я же знаю, кто за вами стоит, чей вы человек, тоже знаю, — вздохнул чиновник, — так что, как говорится, мне «и хочется, и колется». У вас возьмешь, так потом ведь проблемы могут быть, и скорее всего они у меня будут.

— Послушайте, уважаемый! Как вас там? — Лёша нервно передернул плечами. — Вы мне скажите, что вам конкретно нужно, и покончим с этим. Я знаю, в какой стране живу и как здесь принято решать вопросы, мне также известно. Правило системы гласит: «Не подмажешь — не поедешь». У меня с вами отношения предельно доверительные. Даю вам слово, что никто ничего не узнает, тем более что мой куратор со стороны администрации президента генерал Войтов в данный момент находится в госпитале.

— Да? А что с ним? — вкрадчиво поинтересовался чиновник.

— Ничего особенного, к счастью. Подагра, — солгал Алексей. — Ну, так сколько я вам должен, чтобы вы пропустили препарат в серийное производство?

— А если я вам скажу, что мне уже заплатили за то, чтобы это случилось как можно скорее? — совершенно неожиданно спросил чиновник и вопросом своим сильно озадачил Лёшу.

— То есть как это? — удивился Спиваков. — Вы меня разыгрываете? Сейчас не до этого! Я через сутки улетаю на Кам… кхе-кхе, простите, что-то в горле запершило, улетаю в теплые страны, я хотел сказать, и мне нужно решить с вами вопрос сейчас.

— Вам знаком Михаил Петрович Глинкин?

— Разумеется.

— Он весьма усердно хлопотал за скорейшую приемку этого вашего «чуда» и в том преуспел, — совершенно честно ответил чиновник, — так что летите вы себе спокойно куда угодно. Вы же в отпуск собираетесь?

— Да-да!

— Вот и отдыхайте. Когда вернетесь, всё уже будет готово. Глинкин хочет, чтобы ваш препарат производили его заводы — это же яснее ясного. Вот и «убедил», так сказать.

— Ну, тогда все понятно, — с облегчением выдохнул Лёша. — Да пусть производят, конечно! Чем я буду куда-то тыкаться, что-то кому-то объяснять, так лучше я у Глинкина размещу заказ, и дело с концом!

— Желаю здравствовать, — откланялся чиновник.

Лёша подивился проницательности и предпринимательской сноровке Глинкина. Лишь спустя несколько минут он вдруг отвлекся от текущих дел, потер лоб и подумал: «А откуда этот Глинкин, собственно, знает о препарате?» И хотел было продолжить дальше развивать свою мысль, но тут в дверь кабинета кто-то постучался.