Е. Кочешкова - Шут

— Я — швея, Патрик, а не поэт. Видеть вижу, а передать словами… нет… мне проще сшить что-нибудь. Каждый мой наряд — рассказ о человеке. Более правдивый, чем любые речи. Только я никогда не понимала людей, которые завидуют мне… Они думают — у меня просто талант. Не знают, что значит видеть суть заказчика… А это порой вовсе не так радостно, как им кажется. Кабы не этот дар, не пришлось бы и сердечные капли принимать… Впрочем, я не жалею, что он мне достался. — Мадам Сирень утерла салфеткой перепачканную кремом мордашку внука. — А ты заходи еще, Патрик, если захочешь. Вон как Слент на тебя смотрит, понравился ты ему, — она улыбнулась печально. — Отца-то у парнишки нет, погиб мой сын вместе с женой… А ребенку мужской ласки не достает… — женщина горестно качнула головой. — Ох, война еще эта окаянная… сколько молодых унесет…

12

Война началась через два дня. Рано утром, когда еще даже повара не приступили к своим делам, раздался тревожный сигнал боевых рогов — в бледном свете луны дозорные из Уступов увидели паруса и по сигнальной цепочке передали весть в Золотую…

Флот Руальда был невелик — потребность защищать королевство с моря отпала уже давно. Зато наземная армия стараниями принцессы тайкуров имела теперь внушительные размеры. Посему было решено позволить врагам беспрепятственно войти в гавань и атаковать их непосредственно на берегу. Генерал армии Закатного Края и его военные стратеги рассчитали, что высадка противника должна быть спланирована в районе деревушки Уступы. Дно там глубокое почти до самого берега, а королевский тракт совсем рядом — рукой подать. Сутки перехода — и армия в Золотой. Именно так рассуждал бы любой на месте короля Белых Островов. Именно к Уступам был выслан один из передовых отрядов.

Шут проснулся от первых же звуков, возвестивших боевую тревогу. Он широко распахнул глаза и сразу почувствовал, как торопливо застучало сердце. Стремительно сорвавшись с кровати, кое-как натянув штаны и рубаху, он выскочил в коридор. Двери других покоев распахивались одна за другой — испуганные люди желали удостовериться, что им пока еще ничего не грозит. В основном крыло дворца, где жил Шут, населяли неродовитые, но уважаемые при дворе господа вроде казначея, библиотекаря, музыкантов и писарей. Все они были так же далеки от военных дел, как и он сам.

Вежливо кивая им на бегу, Шут, не теряя времени, поспешил к Руальду.

Как это ни странно, в королевские покои его пропустили, не чиня никаких препятствий. Вероятно, новым своим стражам Руальд тоже объяснил, что господину Патрику дозволяется приходить в любое время… Когда Шут вошел в его кабинет, король был одет и абсолютно собран. Казалось, он вовсе не ложился спать. Возможно даже, Руальд знал, когда ждать гостей и в самом деле обошелся в эту ночь без сна. В тот момент, когда Шут возник на пороге, он стоял над картой, что-то отмечая для себя. Рядом сидели бритый командующий тайкурской армией и министр безопасности, господин Торья Маарги, весьма пугающий человек с неизменным холодным взглядом хищника, завидевшего добычу. Оба они не обратили на Шута никакого внимания, только сам Руальд коротко кивнул своему любимцу.

— А! Мой Патрик. Тебе тоже хочется повоевать? — король шутил, конечно, но голос его не был веселым. Шут услышал в нем тревогу и напряжение. С внезапным озарением он понял, что Руальд боится. Но почему? У него такая сильная армия, хорошие командиры… В конце концов, Солнечный Чертог вообще неприступен.

Что страшит короля?

— А где Нар? — спросил он, игнорируя глупый вопрос Руальда.

— Со своими людьми.

— Почему же не с вами, Ваше Величество?

— По-твоему, мне нужна нянька? — нет, ну положительно король решил побить рекорд по количеству глупых вопросов.

— По-моему, нянька нужна ей, — невесело хмыкнул Шут, усаживаясь в кресло у камина. Он отпил глоток из стоящей рядом бутыли с вином и выразительно уставился на Руальда.

— Оставь, Пат. Без твоих дерзостей тошно.

Ого! Оказывается королю тошно. И то верно… Не страшно, а просто противно. Стыдно. Как-никак, ему, скорее всего, придется встретиться с Давианом и, возможно, даже взглянуть ему в глаза. А может… может, он боится, что Элея тоже прибудет вместе с армией Белых Островов? Да… пожалуй, так оно и есть. Эх, Руальд, Руальд… Заварил ты кашу!

Не успел Шут ничего ответить, как дверь отворилась, и в кабинет шагнул генерал Гиро. Он коротко доложил королю о полнейшей боевой готовности войск. Руальд молча выслушал его.

— Значит, действуем, как запланировали, — подытожил он.

Но это было не все, что пожелал сказать генерал.

— Ваше Величество… я все-таки настоятельно рекомендую вам не покидать пределы замка. Давиану нужны не земли, а ваша голова. Для вас было бы крайне неосмотрительно подвергать себя опасности.

— Мы уже обсуждали это, Гиро. До тех пор, пока действия не развернутся по третьему варианту, я всецело доверяю командование тебе. Еще вопросы?

— Да, Ваша Светлость. Если позволите. У меня есть некоторые соображения, которые я хотел бы изложить вам лично. Без посторонних.

По выразительному взгляду короля Шут понял, что посторонние — это он. Со вздохом выбравшись из кресла, он подошел к Руальду и, заглянув королю в глаза, вдруг порывисто обнял его.

— Береги себя, — прошептал он еле слышно и, развернувшись, быстро покинул комнату.

Чтобы за дверью нос к носу столкнуться с Тодриком.

Принц, следуя моде, был одет во все темное — бархат и атлас цвета зимней ночи подчеркивали угольную черноту волос наследника, а сапфиры на пуговицах — цвет глаз. Ледяных, непроницаемо бездушных… Тодрик широко ухмыльнулся. Он был не особенно силен и ловок, но над Шутом возвышался как минимум на полголовы, да и в плечах казался значительно шире. Принц знал, что любимчик его брата не способен оказать ни малейшего сопротивления, случись ему невзначай налететь на кулак наследника. Тодрик скрестил руки на груди и встал так, чтобы Шуту невозможно было обогнуть внезапную преграду. Кривая усмешка гуляла по его красивой, лощеной физиономии: попался, мол, дурак!

Несколько мгновений Шут смотрел в лицо своего давнего обидчика. Вопреки ожиданиям Тодрика, он не испытывал страха. Страх умер в темнице. Или даже еще раньше — в порту Улья. А в этот миг Шуту вдруг отчаянно захотелось увидеть в принце хоть что-то доброе. Ну хоть что-нибудь!

Нет…

Пустота.

Шут не стал беспомощно тыкаться влево или вправо от Тодрика, пытаясь его обогнуть. Он просто брякнулся на колени и с громким петушиным криком проскочил между ног Руальдова братца. Красиво перекатившись через голову, снова встал на ноги и наклонился так, что лицо оказалось между коленей. Он махнул руками, точно крыльями, скорчил противную рожу и, высунув язык, издал громкий неприличный звук. Принц оскалился, но даже сказать ничего не успел — разогнувшись, Шут со смехом выбежал прочь. На душе у него по-прежнему было скверно и веселиться не хотелось вовсе, но в этот момент он окончательно понял, что его шутовской дар таки не исчез безвозвратно.