Сергей Сезин - Лес на краю света

Ладно. Пора становиться «тверже стали». Пора наводить трепет на аборигенов и сокрушать всяческую нежить.

А время все тянулось и тянулось, и стрелки на циферблате были так медлительны и все не хотели и не хотели занять нужную позицию. Поэтому когда пришло наконец время для вызова такси, я вздохнул спокойно: дождался!

Теперь надо выносить все вещи на крыльцо. Мотор, две лодки, рюкзак, саквояж и сумка с продуктами. Сверху лег карабин. Замкнул дверь и активировал амулеты на охрану. Теперь присяду на перила и погляжу, высматривая подъезжающую машину. Вот она и едет. Прощай, дом. Здравствуй, «Лосось».

Перетаскал в «полевик» свои вещи, закрыл калитку и уселся рядом с водителем.

— Трогай!

На дом и улицу оглядываться не стал. На душе и так скребли Левчиковы соплеменники.

Таксист не умолкал, все пытаясь вызнать мое мнение — возобновится война с эльфами в этом году или нет? А мне-то откуда знать! Я не Бердышов, я его подчиненный. И не архонт Закатной пущи, который знает это лучше всех.

Если подумать, то нападение эльфов возможно. Они хоть понесли тяжелые потери (любая потеря эльфов — тяжелая, ибо с восполнением их совсем плохо), но всех способных воевать не лишились. Поэтому выскочить и перерезать поселян, попавших под руку, они вполне способны. Однако интенсивность нападений должна упасть. Если архонты не договорятся об участии в войне их соплеменников-добровольцев. Вероятность этого невелика, и сотни эльфов точно не явятся, но…

Вот новый бунт сипаев — маловероятен. Это уже замечено, и меры приняты.

Возможно участие «духов войны»? Да. Но не так чтобы очень. Ибо потерь у них явно хватало, а вот с добычей куда хуже. Дважды на непродуктивный поход не пойдет ни один нормальный капитан. А достойная добыча — это не жалованье, а взятый и основательно разграбленный город. С этим в прошлом году было туго. Один Пограничный, и то оттуда уйти спокойно не дали.

Соседние баронства — шанс на это есть, но тоже невелик.

Хуже другое. Тот самый Не-мертвый. Он в прошлом году придумал и провел опасную комбинацию, и сейчас может придумать что-то, для Твери неожиданное и оттого парализующее, как внезапный удар под ложечку.

А что он задумал — знают только Светлые боги, и им явно не нравится это задуманное. Иначе я бы не трясся в «полевике» по дороге к пристани. Будем надеяться, что мои дела и дела двух других (а интересно, кто они?) ему малость подрезали крылья.

Вот я водителю и отвечал про сипаев, эльфов и наемников, а про руку Зла, ими водящую, — естественно, нет.

Зачем ему это знать? Пусть думает, что против него и княжества стоит сотня эльфов. Вот перестреляют треть их — и наступит победа до какого-то срока. Когда какой-то эльфийский юноша (по их меркам юноша) ощутит, что наконец-то сбылось пророчество из некой древней поэмы и он должен его совершить!

Далее он воспламеняет соплеменников этой идеей, они идут и режут людей. Потом — лесные бои с переменным успехом, затихающие к зиме. Если пророк попал под пулю или снаряд, следующей весной будет тихо. До очередного пророка.

Я не раз думал, что же нужно, чтобы эта вялотекущая, как гноящаяся рана, война прекратилась. Ведь хоть потери войск в боях относительно невелики, а гибнут больше арендаторы из вчерашних аборигенов, которым тем не менее конца нет, эта партизанская война постепенно складывается в приличные суммы потерь. Выходило только то, что война будет длиться, пока живы долгоживущие эльфы, помнящие самую первую войну за Пущу. Ту самую, с освежеванными парламентерами. Люди ее помнят, но не сами, а через других людей. А эльфы помнят лично. Поэтому нам воевать еще долго. Разве что придумают какое-то оружие, которое одним выстрелом может все новое обиталище ветеранов Закатной пущи истребить вместе с ними. Говорят, в Старом мире что-то такое было. Или молодые эльфы восстанут, своих архонтов-вдохновителей войны выгонят и начнут мирно жить с пришлыми. Какой вариант более возможен? Я бы поставил на возможность создания оружия, которое одним выстрелом испепелит несколько квадратных километров леса. Это менее фантастично, чем мирная жизнь с эльфами.

На пристани было людно, ибо отходили сразу два судна: «Лещ» — вверх по реке, и его брат-близнец «Лосось» — в Казань. Соответственно там толкались два комплекта провожающих и пассажиров. Да восславятся имена их капитанов, которые натянули вдоль трапов материю с написанными названиями их судов. Иначе, ей-ей, путаницы было бы полно и кто-то (и даже не один) уплыл не туда. Ну а провожающих нужно было прямо расталкивать бампером и беспрерывно сигналить. Поскольку я не один такой на такси приехал, да и народ шумно себя вел, к сутолоке прибавилась и какофония. Что-то я давно такой давки на набережной не припомню. Словно все кинулись спасаться от некоего стихийного лиха. Но когда я наконец дотолкался до трапа и сдал вещи матросам, оказалось, что на пароходе не так много народу. Не ведаю, было ли так на «Леще», но выходит, что толпа просто наслаждалась сутолокой на причале. Этим я себя успокоил, вспомнив переправу через Великую на пути к пещере. И сейчас должно пройти не хуже. А чем еще себя успокаивать за оттоптанные ноги и ухо, в которое одна барышня попала зонтиком?

Разве что тем, что сейчас не принято дамские шляпки закалывать длинными булавками, торчащими наружу. И глазам эти булавки не грозят.

Лодки и мотор поедут в трюме упакованными, а остальное — со мной в каюте. Попутчика еще нет, потому я опять оккупирую нижнее место. Каюта такая, как в прошлый раз, так что раскладывание вещей идет как по маслу. Разложился как раз к гудку отплытия. Матроса пока нет, бегает где-то. Видимо, содом на пристани и на палубе продолжается. А соседа по каюте и нет! А мы уже отходим. Красота! Это минимум до Ярославля гордо плыву один в каюте! А если и до Казани… Нет, это будет уже совсем нереальным.

А вот и матрос! Скороговоркою поздравил меня с выбором их компании и их судна, рассказал про длительное существование компании и безопасность плавания на их судах, еще что-то… Глаза ошалелые, а барабанит это как испуганный школьник на экзамене. Мне его аж жалко стало. Зачирикали его, видно, пассажиры кают, где он прежде был, и начальство. Потому я предложил ему сесть, перестать вещать про прелести компании и малость отдохнуть. Будем считать, что я его отловил и забросал вопросами про все и вся. А он мне, как полагается, подробно рассказал, ибо не мог подорвать авторитета компании, не ответив.

А он может помолчать вообще или рассказать о существенном. То есть об очереди на обед, когда он будет и прочем. Обед моей смены предстоит в три часа, ужин в восемь пополудни, завтрак в девять. Туалет слева за поворотом. Постельное белье уже лежит. Афишка с расписанием стоянок есть. Ну и ладно. Лети, матрос, дальше. Отдохнул — теперь начнешь все сначала, про пароходы компании, бороздящие Великую реку, и прочее.