Крис Кельм - Отвергнутые Боги Годвигула

Таким образом, до лагеря кургулов я добрался все же с приличным отрывом, потеряв Орху из виду среди нависавших над головой скал. Дальше пути не было: я остановился на краю пропасти, напротив задранного к небу моста на противоположной стороне глубокого ущелья.

Медлить было нельзя: если появится великан, мне конец.

— Эй, на том берегу! — закричал я, привлекая внимание пока что незамечавших меня людоедов.

Отреагировали многие — в первую очередь стражи, дежурившие у моста. Троглодиты посмотрели на меня с презрением и… вернулись к своим делам.

Скверно-то как…

Я обернулся — великана все еще не было видно. Впрочем, когда я его увижу, будет слишком поздно.

В порыве отчаяния, я схватил камень и швырнул его в одного из проигнорировавших меня стражей. Промахнулся, но и это подействовало. Правда, не совсем так, как я рассчитывал. С той стороны ущелья в меня полетели дротики — я едва успел спрятаться за скалой, с горечью признавая, что моя задумка находился под угрозой провала.

Другого плана у меня не было. А был разъяренный великан, готовый появиться в любую секунду за моей спиной.

Скрываясь за скалой, я принялся метать камни через ущелье, даже не глядя на то, куда они летят. После четвертого раздался истошный визг, а следом за ним по лагерю дикарей прокатился гневный рев и заскрипел барабан, опускавший перекидной мост.

Что ж, своей цели я, кажется, добился…

Но не перестарался ли я?

Еще минуту назад безмятежные кургулы выглядели теперь дюже сердитыми. Перевалив через ущелье едва ли не всем племенем, они ринулись на меня скопом, а я встретил их одной из склянок, полученных от Альгоя. Пространство перед мостом затянуло густым Туманом. Я решил не останавливаться на достигнутом, и следом послал еще одну бутылочку — на этот раз с Жидким Огнем. Полыхнуло так, что даже на расстоянии двадцати шагов я почувствовал нестерпимый жар. Закричали, завизжали охваченные пламенем трогодиты…

+430

+420

Откуда-то из тумана прилетел камень и, угодив мне в плечо, снял за раз три тысячи хитов. Левая рука плетью повисла вдоль тела. Я заправился зельем Исцеления, но на большее у меня не хватило времени.

Дикари выскочили из тумана. Я успел разрядить арбалет. Двое кургулов замерли, как статуи, но остальные сбили меня с ног, пригвоздив к камням длинным копьем, и принялись рвать на части. Каждый хотел получить свой кусок, поэтому они мешали друг другу, оттягивая тем самым мое возвращение к воротам Стока. Не прошло и тридцати секунд, как появилось сообщение:

Осторожно! Уровень вашего «Здоровья» ниже 20 %

Интересно, как встретят меня жители Стока, с которыми у меня возник конфликт по поводу одного вороватого гоблина?

Но тут неожиданно толпа навалившихся на меня дикарей разлетелась во все стороны, как зерна, брошенные на землю твердой рукой сеятеля, и я увидел вклинившегося в ряды неприятеля Орху.

Своевременное вмешательство…

Впрочем, моя радость заметно поблекла, когда я понял, что он расчищает перед собой дорогу только для того, чтобы добраться до вора, посмевшего покуситься на его сокровища. К счастью, кургулы об этом не знали. Они восприняли появление великана, как нападение и, позабыв о моем существовании, набросились на него со всех сторон.

Я воспользовался моментом и на грани отключки осушил до дна зелье Регенерации, а потом еще какое-то время сквозь муть перед глазами наблюдал за тем, как быстро срастаются ребра, затягиваются рваные раны, нарастает вырванная людоедами плоть.

Тем временем веселая потасовка была в самом разгаре. Огромный шар из вцепившихся в гиганта троглодитов вздрогнул, прыснул во все стороны ни разу в жизни не мытыми телами. Те, что отлетели к скалам, упали на камни неподвижными тряпичными куклами. Несколько кургулов с пронзительным визгом отправилось на дно ущелья. Остальные поднялись на ноги и снова ринулись на обидчика.

На этот раз великан не сплоховал. Размашистым ударом дубины он разметал нападавших по окрестностям. Полдесятка троглодитов отправилось в свой людоедский рай, покалеченные поползли прочь от разбушевавшегося гиганта, а уцелевшие сменили тактику и пустили в ход дальнобойное оружие. В Орху полетели дротики, копья и камни. Но ни один снаряд не смог причинить существенного вреда толстокожему великану.

Перегруппировавшись, кургулы снова ринулись в атаку. Теперь они действовали более хладнокровно и продуманно, нападали поочередно, со всех сторон, ловко уклоняясь от огромной дубины гиганта. Нанеся удар копьем или кинжалом и оставив на теле великана едва заметный укол или царапину, они успевали уйти от возмездия, уступая очередь соплеменникам. Нерасторопный Орха вертелся из стороны в сторону, прессовал дубиной воздух, пытался схватить обидчиков рукой, но на это раз все его попытки были тщетны. Кровь сочилась из мелких ран, со временем их становилось все больше, и силы великана медленно таяли.

Пока у моста шел бой, я окончательно оклемался, перезарядил арбалет. Выглянув из-за скалы, я бросил взгляд на опустевший лагерь. Там остался лишь один троглодит, заметно отличавшийся от остальных. Он был невысокого роста и худ, как суповой набор. Прижимая к груди гоблинского идола, он отдавал визгливые приказы своим соплеменникам. На первый взгляд он не представлял собой опасности и, справившись с ним, я мог бы заняться поисками Кареоки. Но путь к мосту перекрывала толпа дикарей, решивших, видимо, умереть, но не пропустить неприятеля в родные пенаты.

Троглодиты неистовствовали. Такой ярости и самоотдачи мне еще не приходилось видеть. Уж не знаю, что тому было причиной: природная агрессивность или влияние гоблинского идола. Уступая великану в росте и силе, они бросались на гиганта с настойчивостью обреченных. В ход шло все, что могло причинить Орхе хоть какой-то урон: копья, каменные ножи, топоры, когти, зубы. Словно свора бешенных псов, позабыв о самосохранении, они лезли в самое пекло и падали на камни с размозженными головами, промятыми грудными клетками, перемолотыми костями.

В сложившейся ситуации я мог рассчитывать лишь на Орху, но у него прыти заметно поубавилось. С потерей сил просела его Защита, и шкура все больше покрывалось ранами и ссадинами. Сильнее всего кровоточили участки тела, из которых людоедам удавалось вырвать кусок плоти. И любое прикосновение к этим ранам доставляло Орхе невыносимые страдания.

Если так дальше пойдет, они его завалят…

Поэтому мне пришлось простимулировать павшего духом великана. Зачерпнув из кармана горсть драгоценностей, я швырнул их в самую гущу дикой орды. Призывно сверкнули под солнцем самоцветы, прежде чем исчезнуть под лапами беснующихся кургулов. Этот блеск не остался незамеченным Орхой. Да и троглодиты тут же проявили интерес к посыпавшимся им на головы кольцам да кулонам. Они стали подбирать драгоценности, что привело великана в неописуемую ярость, придавшую ему новых сил. Сорвавшись с места, он ринулся на людоедов, игнорируя повисших на руках и ногах противников, направленные в грудь копья и летевшие со всех сторон камни. Пока его лупили и пинали, Орха отлавливал того или иного счастливого обладателя украшения из сундука, душил нечестивца, отрывал утраченное имущество вместе с конечностью и заботливо прятал драгоценность в огромный карман на меховой накидке.