Семена войны - Жуан Ф. Сильва
– Я думаю, исследования стоит оставить моему супругу, – сказала она, неожиданно обняв стоящего рядом Доэма. Орберезис вдруг заметил между ними напряжение.
– Выпей вместе с нами, Всевышний. – Доэм сбросил с себя руки Туры. – За новые свершения в Аларкане.
Орберезис вскинул бокал и залпом осушил его, стараясь скрыть раздражение от мигрени. Бух. Бух. Бух. На каждый удар сердца.
– Могу я побеспокоить вас, Ваше Величество? – поинтересовался царственным тоном Орберезис.
– Конечно! В чем дело?
– Я понимаю, что я по-прежнему не в фаворе у некоторых членов руководящего совета и потому я задаюсь вопросом, могу ли я что-нибудь сделать, чтобы воззвать к людской вере. Когда люди не следуют за мной, я теряю цель жизни. Могу ли что-нибудь сделать для вас?
– О Чудеснейший, – начала Тура. – Позволь мне ответить!
О?
Орберезис кивнул.
– Почему бы тебе не отправиться в город? – спросила она. – Покажись людям и заодно покажи руководящему совету, сколь сильно тебя любит народ. Позволь горожанам увидеть тебя во плоти, среди них. Ведь тысячи паломников сейчас находятся здесь ради тебя. Пусть они увидят божественный Красный Шар.
Это звучало совсем не плохо, но учитывая, что идея исходила от Туры, это заставило его забеспокоиться. Она ведь никогда не была особо верующей.
– Вы согласны с королевой, Ваше Величество?
– Если ты будешь достаточно хорошо защищен, Всевышний, то это просто прекрасная идея. Тебе понадобится много охранников и, возможно, главам культа ордена тоже стоит отправиться с тобой.
Разумеется, это ничего бы не дало, но теперь вся жизнь его состояла из таких мелочей. Выставлять себя напоказ, как дурака, на виду у других дураков.
А еще постоянно продолжались эти жуткие головные боли, и ему постоянно требовалось держать их в узде. Почему каждый раз, когда ты пытаешься решить свою проблему, набегают все остальные и требуют, чтобы ты занялся ими? Все, что ему было нужно – это лекарство от его болезни, и единственным решением этого был эликсир. Но если он не будет милым с королем, возможно, ему вообще никогда не удастся попробовать это лекарство. Однако и это может стать невозможным, если ему не удастся смягчить угрозу, исходящую от Тайшая и остальных советников. И в то же время он не мог позволить Сольви убить их. Нет, их было слишком много. И что теперь делать? Проклятое предложение. Если Тура пыталась унизить его, с ее стороны это было просто гениально.
– Похоже, я вполне мог бы это сделать, – сказал он, проклиная себя за каждое слово, слетающее с его губ.
Глава 19
Свист в воздухе
Пустые обещания отнимают каждый мой вздох.
Из «Воспоминаний Матери»
Утром повеяли зимние ветра. Но Орберезису совершенно не хотелось надевать что-то, кроме его белой шелковой мантии. Благодаря ей он выглядел так… божественно. А ведь в те мгновения, когда огромный молот стучал в его голове, Орберезису была нужна вся его божественность. Это мне так плохо или эти боли становятся все сильнее? Зажав в кулаке кулон, висевший на шее, он изо всех сил пожелал, чтобы сфера сделала хоть что-то. Ему не нужно было еще одно чудо, но, если бы сфера вдруг сделала что-нибудь, что помогло бы развлечь горожан, ему бы жилось чуточку проще.
Орберезис отправился в город в окружении солдат и глав культа – именно они и должны были контролировать толпу, тем более что много времени для распространения слухов о его прибытии в город не понадобилось.
Он помахал смотрящим из окон женщинам. Торговцы преклонили колени, и он помахал и им. Когда продавец рыбы протянул ему свой лучший товар, Орберезис с трудом сдержал смешок и помахал рукой и ему.
– Да здравствует Носитель Шара! – скандировала толпа. Он шел по улицам, и слова эхом разносились по Ушару. За ним следовала небольшая процессия. Все они хотели увидеть его, оказаться как можно ближе к нему. Плачущие матери протягивали ему младенцев, умоляя благословить их чад.
«Как эти люди могут так в меня верить?»
Его до сих пор пугало, что вокруг было столько желающих принять его как своего бога, своего спасителя – а сам он боролся за свое собственное спасение. Но было важно лишь то, что он смог выжить, несмотря на дикую боль, и сейчас Орберезис позволял людям верить в то, во что они хотели, а значит, он продержится еще один день.
Однако реальность проступила очень быстро, и вскоре он понял, что имели в виду советники. Гнилые зубы, осунувшиеся лица и худые конечности, толпы грязных детей с земляной коркой в волосах. Из переулков, ведущих к дороге, по которой он шел, струился сильный запах дерьма и мочи. Слишком уж много людей жили в грязи.
Ушар был прекрасным городом с богатой историей и древней архитектурой. Но теперь город… беднел и деградировал.
Он и себя винил в происходящем, даже нет, не так – он чувствовал себя на их месте. Когда-то он тоже бегал и спасался от курильщиков, чтоб не стать одним из них. Он вырывал объедки из пасти собак и воровал мусор, чтобы прокормиться. Люди – такие же как окружали его сейчас – дарили ему лишь побои. И если бы они могли, они бы сделали все, чтоб он подох раньше, чем у него начала расти борода.
Орберезис продолжал спускаться по склону холма. Приходилось часто моргать, потому что мигрень туманила зрение. Ему было так плохо, что он попытался прогнать прочь начавшее зарождаться в душе чувство вины и раскаяния за свою ложь.
Вскоре он добрался до одной из главных площадей Ушара, на которой стояла древняя бронзовая статуя не менее древнего короля, сидящего верхом на тенерыке. Статуя была высотой футов в тридцать, не меньше, так что все вокруг казалось безумно маленьким. Впрочем, площадь была достаточно большой, чтобы вместить около трети населения Ушара. Возможно, скоро он это проверит благодаря своим паломникам.
На площади собралась многотысячная толпа. Стоящий по левую руку от него Таванар нахмурил брови и грубо рявкнул на солдат, приказывая им следить за безопасностью и не позволять крестьянам подобраться к Истинному Богу, пусть даже и за благословлением. Но даже в окружении солдат Орберезису было страшно. Если все вокруг действительно были настолько верующими, не стоило напоминать им, что его можно и ненавидеть.
В воздухе что-то свистнуло – Орберезис услышал это, даже несмотря на царящий вокруг шум. Этот
