Музыка Океании (СИ) - Ледова Полина

— Сколько времени? — спросила Вестания. Из-за пережитого за последние сутки и из-за гипнотической спирали она совсем потерялась. Окон в их камере не было, под потолком горела блеклая жёлтая лампа.

— Подъём в шесть утра. — Сухо объявила надзирательница. — Сейчас пять. Вас двоих распределили на кухню.

— Нам сказали, что мы не пленники, разве мы должны следовать распорядку?

Женщина у входа и бровью не повела.

— Выходим, — потребовала она, явно не намереваясь тратить время на разборки. — Вы заняты на кухне. Быстрее.

Спорить было бесполезно. Вестания перевязала волосы резинкой, и они с сестрой уныло побрели в коридор. На душе было тяжело и горько, но пришлось подчиниться.

Их построили вместе с ещё пол дюжиной таких же сонных пленников Акрополя. Среди них Вестания приметила только одного ребёнка, остальные женщины. Мальчику на вид от силы было лет семь, совсем маленький. У него были грязные рыжие волосы торчком и крапчатое лицо.

Двое охранников-женщин построили заключённых в ряд подвое и повели по бесконечным коридорам Акрополя. Они миновали большой зал с длинными столами, который, как догадалась Вестания служил столовой, за ним располагалась просторная кухня с здоровыми котлами на старых чугунных плитах. Запахи еды немедленно напомнили Вестании, что она буквально падает от голода. И правда, когда мы ели в последний раз? Тера молчит… нужно непременно поесть.

Надзиратели распределили обязанности среди всей группы. Вестанию, Теренею и рыжего мальчика, чьё имя было Лик, отправили на мойку всех продуктов. Видимо, до ножей и огня их решили не допускать.

— Чего какие хмурые? — спросил мальчик, как только надзиратели оставили их заниматься делом. — Вы же зелёные, да ещё и на кухне. Надо радоваться.

— Зелёные? — спросила его Теренея, смывая клубы грязи с картошки.

Лик прищурил левый глаз:

— Первый день? — догадался он. — Тогда точно зелёные! — И загоготал от своей же шутки. — Видишь метку на рукаве? — Ткнул он пальцем.

Вестания действительно не предала значения тому, что на их с сестрой тюремных робах были плохо различимые зелёные кляксы, видимо распылённые баллончиком. Такая же метка была и на рукаве Лика.

— Акрополь метит своих. Зелёные — работают. Готовят хавчик, драят полы, разгребают коробки. В общем обслуга! — Вестания могла лишь позавидовать его оптимизму. — На кухне лучше всего, потому что близко к еде. Лучше всего быть жёлтым. Жёлтые не работают, их водят на учебку.

— В смысле? — спросила Теренея. Манера речи Лика была невероятно чужда обеим девочкам.

— Ну на плацу. — Он задёргался, быстро замахав руками из стороны в сторону, изображая солдатский марш. — Из них делают солдат. Если пройдёшь учебку, могут назначить рядовым. Тогда из тюрьмы попадёшь прямо в армию. Лучше всего! — Лик сощурил конопатое лицо, с сомнением оглядев сестёр. — Хотя, вы вряд ли попадёте, вы ж девчонки! Ваше место на кухне! — и он показал Тере язык.

— Ты тоже пока на кухне. И слишком маленький для армии, — осадила его Вестания, вступившись за сестру. — Луше расскажи, какие ещё есть метки.

— Из хороших — всё. Есть скверные: чёрные и красные.

— Чем они скверные?

— Красные — кто работать не может. Болеет, значит. Или ему не доверяют работу, например текать пытался. Из красных редко можно обратно в зелёные, в жёлтые, конечно, не возьмут уже такого… а так в чёрные.

— Кто такие чёрные? — продолжала допытываться Вестания.

Лик провёл пальцем по горлу в понятном и красноречивом жесте.

— Чёрные — тю! Капздец им.

— Что с ними делают? — упорствовала Веста.

— Да я откуда знаю, ты меня спрашиваешь? — протараторил он скороговоркой. — Мож, собак кормят, мож экспретименты какие ставят…

— Эксперименты, — поправила его Теренея.

Лик опять показал ей язык:

— Думаешь, малявка, самая умная?!

Во время завтрака нужно прикинуть, каких отметок будет больше, — догадалась Вестания. Так получится понять, какие цели преследует Акрополь в первую очередь.

Втроём они вымыли овощи, затем грязную посуду, что осталась после готовки. Далее надсмотрщица скомандовала, что пора перетаскивать миски в столовую, чем сёстры вместе с Ликом и занялись впоследствии. Не прошло и часа, как зал наполнился людьми. Отряды заключённых сводили, кажется, из разных частей здания. Из левого крыла — откуда привели Вестанию и Теренею, заводили девушек вперемешку с редкими детьми; из правого — мужчин всех возрастов. Девочек поставили на раздачу: нужно было вливать в миски жидкую овсяную кашу, которую подавали на завтрак, к каждой порции ещё шёл ломоть хлеба. Лика заставили уносить грязную посуду обратно на кухню к мойке.

Заключённых приводили постепенно, выстраивая их в очередь перед столом раздачи. Дальше они проходили по очереди к столам. Видимо, столовая была не рассчитана на то количество людей, что содержалась в камерах. Как только первый стол закончил с завтраком, надзиратели поднимали их, поспешно уводили, а им на смену немедленно приходили новые. Тюрьма в Акрополе напоминала отлаженный часовой механизм, так ловко надзирателям удавалось контролировать толпу.

На рукавах тюремных роб можно было действительно разглядеть разноцветные метки. Вестании некогда было вести точные подсчёты, она могла лишь прикинуть на глазок. Чёрные и красные робы казались малочисленными по сравнению с бесконечным потоком жёлтого цвета. В основном среди жёлтого были мужчины, но Вестания сумела заметить и группу молодых девушек и даже несколько женщин постарше. Удивительно, что я не оказалась в жёлтой группе, — подумала она, сославшись на удачу. В самую последнюю очередь Вестании хотелось бы сейчас репетировать марш или учиться стрелять.

Когда все заключённые разобрали пайки, девочкам тоже разрешили поесть с остальными на кухне. Вестания начала опасаться, что им ничего не достанется, но оказалось, что повара оставили для всех отдельный щедрый котелок с кашей, которая явно выглядела гуще и симпатичнее той, что они с Терой разливали по мискам.

Разговоры за завтраком среди других женщин были прохладными и не особенно информативными. Новенькие, такие же как сёстры, стремились расспросить соседей о местных порядках. Про побег никто ни разу не заикался, как и про то, как выбраться из Акрополя. Некоторые из поваров тоже прибыли в Акрополь на последнем «Восточном Вестнике» вместе с девочками и у них также были проблемы с документами. Среди говорящих Вестания приметила самую уверенную среди прочих заключённых женщину лет пятидесяти, её звали Кассандра. Она рассказывала о тюремном быте много и в подробностях, как если бы пробыла в Акрополе уже немало месяцев. К ней Вестания и обратилась за советом после того, как завтрак был окончен.

— Вы же знаете, что происходит в Термине? — спросила Кассандра серьезно. — Акрополь готовиться к гражданской войне, город по горло полон приезжих. Они для Акрополя — отступники. Те, кто пытается сбежать из страны в самую трудную минуту. Акрополю нужны люди, и в первую очередь он будет делать упор на таких, как вы — послушных, запуганных, наивных. Вас никто не выпустит отсюда, вы сейчас нужны своей стране.

Когда Кассандра это говорила, в её голосе Вестания слышала сдавленный и тщательно сдерживаемый гнев, вот только укрыть она его совершенно не могла.

После завтрака их вновь построили и сопроводили обратно в камеры. Вестания попыталась спросить надзирательницу об оформлении документов об опеке над Теренеей, но та лишь молча закрыла дверь их камеры.

— Бесполезно! — вырвалось у Весты. А ведь обещала себе не впадать в уныние…

— Попробуем вечером? — предложила Теренея. Кажется, младшая несмотря ни на что, не собиралась отчаиваться.

— Ты ведь слышала ту заключённую за завтраком, Кассандру, — ответила ей Вестания. — Слышала, что им не интересно отпускать нас отсюда.

— Значит, что-нибудь придумаем?

Вестанию на изнанку выворачивало от оптимизма сестры. Что ещё они могли придумать? Они находились в самой охраняемой тюрьме Элласа, судя по тому, что судачили другие заключённые! И да, они не сделали ничего противозаконного, но выходит, что приехали в независимую от остальной страны зону, где ещё и идёт подготовка к активным боевым действиям… Если задуматься, то ничем не хуже было бы сразу попытаться поехать в Гиперборею. Тогда бы их точно расстреляли и не пришлось бы теперь ничего придумывать…