Янина Жураковская - Хранители времени

На полутёмной улочке меня едва не сшиб с ног рослый вонючий мужик с лохматой шевелюрой.

— Придурок, химеру тебе в зад! — рявкнул он. — Смотри, куда прёшь!

— Обурел в корягу, мужик? На кого батон крошишь? — огрызнулся я. — Скройся там, где журчит вода! Вы — слабое звено, прощайте!

И помчался дальше, игнорируя летящие в спину проклятья.

Луна сияла в небе как огромный пятисотваттовый прожектор, видел я, конечно, похуже ведьмачки и оборотня, но ни о какой непроглядной тьме речи не шло. А две тёмные фигуры, одну повыше, другую пониже, сидящие посреди залитой мертвенно-бледным светом улицы, не заметил бы только слепой. У той, что повыше, причёска имела знакомые очертания вороньего гнезда, а та, что пониже, дрожала, словно в лихорадке, издавая глухие хлюпающие звуки, и тянула, тянула к горлу первой трясущиеся лапы с огромными желтыми кривыми (фантазия слегка разыгралась) когтями!

— Держись, Ян, я иду! — несколько патетично, зато искренне прокричал я, и метнул в «упыря» фаербол. Не скромненькую жёлто-алую единичку, а роскошный плазменный сгусток, слепящий как маленькое солнце. Дерево режим имплозии оценило. Упырь тоже оценил, если бы не шарахнулся вовремя в сторону. — Сдохни, гнусный кровосос! Получи пульсаром в нос!

— Долго ты, — спокойно откликнулся чей-то очень красивый, мелодичный голос. — Кстати о птичках, мертвяк-то сбежал.

Пульс вдруг резко сбился на сто сорок ударов в минуту, глаза предприняли отчаянную попытку выпрыгнуть из орбит. Я чётко понял, что сейчас меня хватит Кондратий.

«Опять всё пропустил!»

— Не может быть! Ты же так хорошо его убила! — горестно вскричала низенькая фигура («Идио», — автоматически отметил я), схватила валяющуюся на земле секиру и бросилась к забору. — М-мандрагорова кочерыжка, эртха аш ворт! Вот ыргиц!..

— Не при ребёнке, — у незнакомого голоса были знакомые Янины интонации. «Ну не томи, Кондратушка, вижу ведь, что приобнять хочешь!» — слёзно взмолился я. — Сань, ты что творишь? Ценю твой энтузиазм, но ты едва не дезинтегрировал Идио. Ты не тайный шпион Морганы?

— Это была имплозия, — я выпятил губу. Обида подействовала, как хорошая порция валидола, и сердце перестало скакать взбесившимся кроликом. — И что за наезды? Мне, может, упырь померещился! Подумаешь, ошибся немного, я же тебя, aldeorne, спасти пытался! Чтоб я ещё раз… когда-нибудь!.. Иди в баню, ведьмуся, если ты ещё не там!

— Не хами и не убит будешь, — невозмутимо отозвалась сестрёнка. Идио вернулся, злой, как ыргиц, и продемонстрировал ей лоскут грязной рубахи. — Чего и следовало ждать от наевшегося мертвяка. След взять сможешь? В перспективе у нас труп.

Идио немного покружил по улице и сказал, что сможет. Яна, кивнув, с видимым трудом встала, а до меня с некоторым опозданием дошло, что я сброшен с самолёта жизни, посему кина не будет, и поэтические чтения отменены.

— Э нет, дорогие тафаришши! — возмутился я, подставляя сестрёнке плечо. — Прежде чем на позиции выдвигаться, надо один вопросик перетереть! Что я пропустил?

— Всё, — просто сказала Яна.

— А именно?

— Долго рассказывать.

Оборотень подобрал с земли нож и кочергу и, не торопясь, затрусил по улице. Пошатываясь, как пара пьяных матросов, мы поковыляли следом. Я секунду поразмыслил, подобает ли герою-Хранителю канючить, и пришёл к выводу, что для добычи информации все средства хороши.

— Ну и не надо лекций, ты коротенечко. А? Янусь!

На её одежде висела тоненькая ажурная паутинка, в лунном свете мерцающая голубым и зелёным. Я осторожно потрогал её. Нити замерцали сильнее, Яна вздрогнула.

— Мы сели в лужу, — ответила она. Коротко и лаконично.

— Так нечестно! — я попытался притормозить, но чуть сжавшиеся на плече пальцы заставили вспомнить о стальных тисках.

— Ты сам просил коротко, — спокойно напомнила сестра. — Если подробнее, вопли и крики — это, прости за тавтологию, просто вопли и крики, а в Яблоньках завёлся мертвяк. Нежить восставшая — восставшая, не поднятая, четвёртый уровень по системе Лестваэла ти'Шаэлледверна — коего злого дядю я и повстречала. Метнула нож, ударила секирой, он попытался меня задушить, Идио всадил в него болт, Звезда его ослепила, потом я ударила его кочергой, мертвяк швырнул меня на землю, сломал Идио арбалет, располосовал руку, я отбросила его знаком Блата и насадила на штакетник. Но этот поганец недавно поел, поэтому не сдох, а сполз с забора и удрал.

— Яна, ты… в порядке? — после небольшой паузы (челюсть подобрать пытался) озабоченно осведомился я.

— Мне плохо, у меня трещина в ребре, куча царапин на спине и гирлянда синяков на горле, — ещё спокойнее сказала она. — Голова болит, а маг из меня паршивый. Чуть не забыла. Спасибо, что не выкинул кольчугу с воротником. Выкинул — пришлось бы разоряться на похороны и оформлять себе постоянную прописку по новому месту жительства.

Я вывернулся из-под её руки и заглянул ей в лицо. Оно было безмятежно, словно мы обсуждали цены на нефть, на щеке красовались длинные полосы засохшей крови.

— М-дя. Прости, но… — я собрался с духом, — пользуясь расхожим штампом, ты мне потом сама спасибо скажешь.

И резко, почти без замаха, хлестнул её сначала по одной щеке, потом по другой. Яна остановилась и моргнула, удивленно глядя на меня.

— И что это было, брат?

— Э-э-э… реанимационные мероприятия? — предположил я.

— Зачем? — в сочетании с невозмутимым тоном вопрос звучал убийственно.

— Разве у тебя не истерика? — глупо спросил я.

— А похоже на то?

Контрольный выстрел.

— Это Полог Покоя, ловчее заклинание, — растолковал Идио, принюхиваясь к чему-то. — Чуйства все гасит, и жертве, как вы говорить изволите, по барабану, что её убивают. Только они, чуйства, то бишь, не уходят, а копятся, и если снять Полог, разом нахлынут. Но зачем мертвяку было на тебя?.. Нам сюда, — он свернул направо.

— Так он же съесть меня хотел, — пояснила Яна, обходя меня как столб и следуя за оборотнем к дому за невысоким покосившимся заборчиком.

— Полог? Вот хрень болотная, седьмой порядок! — охнул я. — Ничё, ведьмусь, щас я эту паутину вражью… — Я ухватил оную и потянул на себя. Яна ахнула, оступилась и, нелепо взмахнув руками, рухнула носом в землю.

— Нет! Не сейчас! Потом… — предупреждающий вопль Идио запоздал. Паутинка замерцала и, вспыхнув, рассыпалась золотыми искрами.

— Чего ждать-то? — удивился я. Секунд пять Яна лежала, не шевелясь. Потом резко подтянула колени к груди, перекатилась вбок и стремительно вскочила. Глаза у неё были размером с чайные блюдца, а взгляд — совершенно маньяческим. — Только не говори, что я где-то ошибся, и теперь из-за меня всё погибло.